Джулиан Ассанж - Джулиан Ассанж: Неавторизованная автобиография
Вопрос. Кто приглашен?
Ответ. Вы. Представители самых разных слоев общества, разных профессий и возрастов, грубо говоря, кросс-социальная страта индивидов. Это будет эклектическая вечеринка.
Вопрос. Слушай, я хочу понять, кто реально там будет?
Ответ. Сейчас не время для принципиально дихотомических симплификаций… Ладно уж, какого черта…
Будут пользователи Suburbia.
От судей и политиков до осужденных компьютерных хакеров. В числе наших пользователей частные детективы, писатели, программисты, адвокаты, музыкальные продюсеры, музыканты, кинорежиссеры, шахматные чемпионы, члены загадочных религиозных сект, баскетбольные арбитры, много-много разных типов ученых и инженеров, эксперты по безопасности, доктора, бухгалтеры, бармены, дирижеры…
Вопрос. Рекомендуемый стиль одежды?
Ответ. Сойдет «инкогнито» в духе тридцатых.
Надеюсь, лично вам нравятся баскетбольные арбитры. Я не помню, какая роль им предназначалась в грядущей революции. Так или иначе, дальше в приглашении говорится, что наши надежные сторонники есть среди фанатов рок-группы Saint Etienne и поклонников книг Филиппа Дика и Набокова. Платы за вход не было, но люди могли принести с собой компьютерные железки и кабели в качестве пожертвования.
Не помню, соответствовала ли реальная вечеринка моим разглагольствованиям. Но в этом приглашении – если не в самом событии – видна вся моя жизнь в то время. В те довольно дикие в эмоциональном отношении годы я усвоил чувство ненависти к религии. Хотя слово «ненавидеть» очень приблизительное – я все-таки дитя эры Водолея и не испытываю ненависти ни к чему. Точнее будет сказать так: в детские годы – до моего поступления в Мельбурнский университет, где я изучал математику и физику, – я узнал, каким злом может быть организованная религия, и я пришел к пониманию, что моя нелюбовь к религии – важная составляющая моей уверенности в себе. Понимайте как хотите. Я уверен, что так обстоят дела у многих. Однажды я оказался в обиталище пеших туристов, которое заполонили десятки членов Христианского общества Австралийского университета. В основном были молодые женщины, и я довольно бесчестным образом выступал в роли некоего честертоновского Харди, деревенского атеиста, которого они пытались обратить в свою веру, правда, с помощью вздымавшихся грудей. Одной из этих благочестивых матрон была чудесная девушка, дочь священника из Ньюкасла. Когда я принялся заигрывать с ней, она подняла глаза вверх, ее реснички затрепетали, и она заявила: «О, ты так много знаешь! А я почти ничего…» «Вот почему ты веришь в Бога», – объяснил я. От этих жестоких слов, кажется, у нее перехватило дух. Скорее всего, я был именно тем, кого она тайно желала: мужчиной, готовым открыто перечить ее отцу. Иными словами, мужчиной, который хотел действительно быть мужчиной, быть сильным, как сказали бы авторы сентиментальных романов (я чувствовал, она их читала), а не раболепствовать перед Богом ее отца.
Это забавная сторона религии. Не столь забавную сторону я обнаружил среди сайентологов, этой отрыжки мозга покойного Рона Хаббарда; они заманивают к себе миллионы людей в год и явно считают свою секту кульминацией оккультных учений. Как и другие подобные культы, они сочли разумным хранить свои самые безумные убеждения и практики в тайне от новообращенных. Потом эти новобранцы, карабкаясь по дорогостоящим «уровням», сами станут достаточно чокнутыми, – но ведь это занимает долгие годы. Система сайентологии в целом порождает раболепие и секретность – две вещи, от которых я всегда бежал. Уверен, что и у меня были моменты ошибочных суждений, но ни один из них в жизни не сравнится с тем потоком вздора, что льется из уст сайентологов. Конечно, я могу ошибаться и Земля на самом деле – разрушенная тюрьма пришельцев из космоса, но меня все это не убеждает. В ходе нашей борьбы за защиту Интернета уже много лет назад стало ясно, что сайентология – один из главных врагов свободы. Интернет по своей природе – зона без цензуры. И это не радует тех прихвостней Хаббарда, которые саму суть своего существования видят в цензуре, сокрытии фактов и выдаче откровений, прошу заметить, за плату.
Сайентология культивировала обширную манипулятивную сеть. Она преследовала газеты, своих бывших членов и многих других людей с помощью юридических процедур и нелегального запугивания, хотя сама до сих пор является объектом расследования ФБР. Свое религиозное учение эта церковь самым подлым образом считает коммерческой тайной и предметом авторского права. Спустя годы WikiLeaks вскрыл ее секреты, опубликовав подборку этих абсурдных рассуждений, каждую страницу которых украшает фраза «Копирайт 1966, Л. Рон Хаббард. Все права защищены»: «Состояние Очищения великолепно. Мы ждали этого состояния очень долго. Когда индивид достигает Очищения, он совершает Прыжок». Если позволите игру слов, то противостояние этим психам принесло мне чистоту понимания. Борьба с церковью – это не просто борьба Сети с кучкой чокнутых, у которых карманы набиты деньгами. Это борьба против попыток корпораций подавлять Интернет и свободу слова. Это борьба за интеллектуальную собственность, за саму суть самовыражения и принципы беспрепятственного доступа к информации. В год, когда меня судили, я писал об этом, я указывал, как прецеденты, устанавливаемые сегодня сайентологией, могут завтра оказаться мощными орудиями корпоративной тирании. Я всегда был борцом до мозга костей, и в тот год все время, что не проводил с сыном, уходило на создание, скажем так, глобальных платформ местного протеста. Мы митинговали около здания сайентологов, например, на Флиндерс-стрит, раздавая прохожим буклеты, а также выступали в списках рассылки и на форумах против каждой их попытки давить на свободу слова.
Это была дорога от локального к глобальному и назад. Мой любимый вид путешествий.
7. В будущее – дорогой точных наук
Ближе к концу 1998 года я написал электронное письмо многим славным людям из разных стран. Я покидал Мельбурн – «самый удобный для жизни город на планете», – чтобы броситься в далекий незнакомый мир снега, льда, грязи на дорогах и рухнувшего коммунизма. Я не знаю, как находят собеседников и соратников другие люди, но мой подход всегда был несколько экзистенциальным. Понравилось чье-то лицо. Встретил человека, который любит те же книги. Кто-то интересен тем, что создал хорошую группу или выступил против старцев из вонючего местного совета. А возможно, ты просто с кем-то проболтал до утра. Тогда я не был никаким руководителем, но и потом, возглавив собственное дело, не изменил своим принципам: двигайся вперед и продолжай доверять людям. Поэтому в своей рассылке я написал: «Если кто захочет посидеть, попить пива, а может, выпить водки под сочный кусок сибирской медвежатины или просто скоротать вечер за болтовней, прошу, дайте мне знать».
28 октября 1998 г. Сан-Франциско
05 ноября 1998 г. Лондон
06 ноября 1998 г. Франкфурт, Берлин
09 ноября 1998 г. Польша, Словения, Восточная Европа
15 ноября 1998 г. Хельсинки
16 ноября 1998 г. Санкт-Петербург
20 ноября 1998 г. Москва
25 ноября 1998 г. Иркутск
29 ноября 1998 г. Улан-Батор
03 декабря 1998 г. Пекин
Поездка была внушительной, но все получилось. Я знакомился, оставался на ночь, ел и пил с похожими на меня молодыми людьми, ездил по всей Европе и Азии и на каждом углу ощущал, что вижу новый мир. Это был мир, куда-то мчащийся изо всех сил; мир людей, до конца не понимающих, чем все обернется, как нужно выражать свои убеждения, зачем делиться своими технологиями, – и тем не менее все они открывали мне на что-то глаза.
Некоторые люди обладают талантом дружить. Возможно, такая черта присуща именно лидерам. Прежде и я был этим одарен, а сегодня уже не уверен в этом. После путешествия по миру я вернулся в Мельбурн и начал подумывать об учебе. Поступил в Мельбурнский университет и стал изучать математику и физику. Там я познакомился с классным парнем по имени Дэниел Мэтьюз – блестящий ум, фантастические способности, свежее мышление и самостоятельные политические суждения. Узнал еще нескольких людей, которые разделяли мои политические взгляды. Конечно, и друзья, и сокурсники понимали всю мощь Интернета, но Дэн был единственным, кто разделял обе мои страсти. Он действительно понимал, какие возможности открывают новые технологии активистам. Как-то он написал длинное стихотворение «Если бы вы видели». Мне понравилась его славная и идеалистическая интонация, и я разместил стихи в своем блоге:
Простые люди, не проповедующие никаких – измов,
Стояли там, пожимая плечами: я лишь человек!
И бросались через границы, привечая соседей,
И играли с детьми, глядя в будущее,
И ждали не свершений, а лишь продолжения жизни.
Не думаю, что есть люди, которым незнакома надежда, исходящая от этих строк. Мы вместе с сыном тогда жили в восточном районе Мельбурна. Он ходил в школу Бокс-хилл, а я глубоко зарылся в математические проблемы. Мне казалось, что активизм и новые технологии уже сближаются, и в 1999 году я основал совершенно новую организацию leaks.org. Ей, как и многим едва оперившимся птенцам, катастрофически не хватало питания, поэтому мое начинание ничем не кончилось, но идея и название засели у меня в голове. Я уже говорил, что будущее виделось мне в новых друзьях и новых проблемах. В истине, раскрываемой при помощи математики, было нечто прекрасное, безупречное и справедливое, и я все больше осваивал именно эту сферу; теперь я изучал проблемы не каждую в отдельности, а учился видеть их в нравственном контексте совершенной квантовой механики.
