Андрей Коровин - Лестница любви
Вечером у нас был огонек знакомства на берегу моря на лавочке под молодыми кедрами. Все, не скрывая радости, бросились к волнам, и, если бы не вожатые, мы бы залезли прямо в воду.
– Ну, полноте, полноте, – уговаривала ребят Люда, – вы не раз его еще увидите.
Надо было видеть лица тех, кто оказался на море впервые. Среди них был и Саша Ягодкин. Его маленькие, веселые и чуть серьезные глаза горели каким-то необыкновенно живым огнем. Он, замерев и не двигаясь, долго смотрел куда-то вдаль.
– А мы скоро будем в нем купаться? – раздался его голос.
– В море – нет, оно еще не прогрелось, но у нас есть бассейн с морской водой. Вот там и будете купаться.
Затем каждый рассказывал о себе и о том, почему он попал в лагерь. Кто-то – за отличную учебу, кто – за активную общественную работу, а кто-то – за успехи в спорте. Мальчишки внимательно присматривались к девчонкам, а девчонки – к мальчишкам. Мне сразу понравилась Наташка Саввина из Пятигорска, красивая, рыжая, смешливая, она была отличницей, спортсменкой и занималась плаванием. А какие у нее были глаза! Кажется, я в них нырнул в тот вечер и забыл вынырнуть обратно.
Из дневника:
Иногда кажется, что наша Земля – это и есть вся вселенная. И нет ничего больше, кроме Земли. Но это не так. Наша планета – лишь жалкий остров в необъятной, неизведанной вселенной. Есть у нее конец? Есть ли где-нибудь существа, подобные нам? Это трудно узнать, почти невозможно. И мы, быть может, не узнаем этого никогда. Никогда. Какое страшное слово. Неизвестность хуже самых мучительных мыслей и зверских пыток. А люди? Люди – это муравьи, а Земля – лишь маленький муравейник вселенной. Люди – они бегают, суетятся. Какая у них цель? Ведь, может, через миллионы лет никто не узнает, что была какая-то Земля, что на ней жили люди, делали великие открытия и писали великие стихи.
На следующий день вожатые познакомили нас с «Лестницей любви». В ней было ступенек сто, не меньше. На предпоследней ступеньке белой краской было выведено: «Я вас люблю». Люда рассказала нам легенду про эту надпись.
– Еще когда только построили наш «Звездный» и эту лестницу, и лагерь постепенно превращался в большой пионерский городок, один вожатый, приехавший сюда издалека, влюбился в молодую красивую девушку, тоже вожатую. Парень был очень скромный и стеснялся выразить ей свои чувства. Тогда он сделал эту надпись, зная, что его возлюбленная каждый день ходит по этой лестнице. Вожатый вскоре уехал, а история эта не окончена до сих пор… У нас есть поверье: кто наступит на эту ступеньку, будет несчастлив в любви. Несколько минут все стояли молча, думая про несчастного влюбленного и девушку, которая так и не узнала о его любви. Потом посыпались восклицания:
– Ну и дурак!
– Как жаль его. И ее!
И мы пошли дальше, девчонки – усердно перепрыгивая эту ступеньку, а мальчишки – норовя обязательно наступить на нее.
Наташка обернулась на меня и, улыбаясь, легко перепрыгнула несчастливую ступеньку.
Из дневника:
Самый длинный хребет Евразии – Куньлунь.
Самый большой полуостров Евразии – Аравийский.
Самая высокая гора Евразии – Джомолунгма.
Самая глубокая впадина на суше – Мертвое море.
Однажды тот самый Костик, что затаил на меня обиду со дня знакомства, на тихом часе при всех заявил:
– Ну что, Корвин, докажи нам, что ты поэт. Напиши стих про «Орленок».
– Хорошо, – сказал я, – мне нужно полчаса.
И сел за работу.
Здесь, в тени кипарисов и кедров,
где у моря «Орленок» стоит,
мы улыбками делимся щедро,
и не то нам еще предстоит, —
писал я ожесточенно, как будто стоял на ринге с этим Костиком.
За десять минут стихотворение было написано. Костик смотрел на часы. Я сказал «готово» и прочел. Повисла пауза, после которой мальчишки восхищенно выдохнули:
– Ну ты даешь!
Костик скорчил гримасу и проворчал:
– Ну что ж, кое-что умеешь…
А Юрка светился гордостью за своего друга.
– А что ты там все время пишешь в тетрадь? – поинтересовался Олег из Тувы, которого мы прозвали Доктором за то, что он все время рассказывал о своем докторе-отце и о том, как лечить разные болезни.
– Ааа… это? – равнодушным тоном ответил я. – Да так, повесть одна…
В то время я писал повесть о двух капитанах. Под впечатлением от книжек Стивенсона и Жюля Верна, от фильма «Два капитана». Писал в любое свободное время в нескольких тетрадях и блокнотах. Иллюстрировать первые главы еще в Туле мне помогал мой старший друг Андрюша Лобанов, который учился в художественной школе. Так что это была рукопись с картинками.
– Дай почитать, а!
– И мне!
– И мне!
– Слушай, а прочитай нам вслух, раз всем интересно.
– Она еще не закончена, да и читать вслух я не люблю, – опешил я.
– Тогда давай я прочту, – вызвался Доктор.
– Хорошо, читай, но по главе каждый день. А я буду пока писать дальше, потому что история пока не закончена.
И Доктор начал читать:
«Большой корабль под пиратским флагом бороздил воды Тихого океана. Периодически на палубу поднимался капитан – худой, с красивыми чертами лица, англичанин. Он задавал марсовому один и тот же вопрос: «Есть что-нибудь?» И следовал один и тот же ответ: «Нет, капитан»… – Доктор читал, и палата слушала, затаив дыхание.
– Конец главы, – сказал Доктор. – Читать дальше?
– Нет, на сегодня хватит, – воспротивился я. – Завтра будет новый день и новая глава.
– А почему кит напал на корабль? – спросил Юрка.
– Об этом ты узнаешь в следующих сериях, – таинственно улыбнулся я.
Так начались наши чтения в тихий час, о которых вскоре стало известно и девчонкам.
Довольно скоро мы узнали про щель в потолке между этажами, которая отделяла нашу палату от палаты девчонок прямо над нами. Когда было тихо, мы различали какие-то голоса и даже иногда слышали наши имена. Девчонки нас обсуждали. Но что именно они говорили, разобрать было невозможно.
Возможно, они тоже догадались о щели, потому что однажды Юля Замалютдинова спросила у Юрки, а что это такое мы читаем вслух в тихий час.
И он поведал под страшным секретом, что я пишу повесть о капитанах-пиратах, и они каждый день читают по одной новой главе. Конечно же, это сразу стало известно всей девчоночьей палате. И Юля передала Юрке просьбу девчонок: чтобы я тоже читал им главы из своей повести. Доктор читать девчонкам категорически отказался. Читать предполагалось в тихий час, который строго блюли наши вожатые. Поэтому проникнуть в палату девчонок представлялось делом непростым. Но Юрка и Вовка Донцов сказали, что все организуют в лучшем виде.
