Евгений Баулин - Сын неба
– Решил спасти машину.
– Молодец! С посадкой справились отлично. Новичок, а машину чувствуете.
* * *
Итоги полетов подводил на вечернем разборе командир эскадрильи Михаил Суханов, старый опытный летчик. Сначала разбирали ЧП. Попросили доложить Покрышева. Гордый отлично совершённой посадкой, он бойко рассказал о полете. Суханов внимательно выслушал его.
– Значит, можно считать, что у нас появился новый чкаловец, – неторопливо заметил командир. – Валерий Чкалов, служивший здесь и летавший с этого же аэродрома, тоже не раз показывал такие вещи. И среди наших летчиков есть немало его последователей.
Покрышев слушал, затаив дыхание. Он чувствовал, как от этих слов краснеют лицо и уши. Само упоминание его фамилии вместе с именем Чкалова приятно щекотало самолюбие. Ведь каждый, кто приходил в авиацию, мечтал стать таким же, как Чкалов! Суханов встал:
– Но Чкалов имел на это право. У него были большие знания, громадный опыт. Вы же только пришли в авиацию. Начинать свой путь с экспериментов – так дело не пойдет. Вы хорошо посадили машину на одно колесо. За это объявляю благодарность. Но вы не выполнили приказ, рисковали без нужды и за такой, с позволения сказать, «героизм» могли бы заплатить слишком дорогой ценой. Вы показали свою недисциплинированность, а без дисциплины нет армии. Поэтому за невыполнение приказа я арестую вас на десять суток с исполнением служебных обязанностей. Под арестом как раз находится опытный летчик-истребитель товарищ Гальченко. Подумайте вместе с ним над своим поступком. Он вам многое объяснит.
Десять суток ареста! Это решение командира поразило Покрышева. За что? Ведь самолет-то посажен безупречно!
Он с трудом досидел до конца разбора. Как во сне, никого не замечая и ничего не слыша, вышел из помещения. Гауптвахта! Вот с чего он начинает путь летчика-истребителя… И всё за то, что совершил хороший поступок – спас самолет. Не выполнил приказ? Но ведь всё обошлось благополучно…
Погруженный в свои мысли, добрел до домика, где помещалась гауптвахта. Красноармеец у входа с подчеркнутой вежливостью открыл дверь. В небольшой комнате, у окна, на табуретке, сидел невысокого роста человек в майке и галифе. Летная гимнастерка с одним кубиком в петлицах висела на спинке стула.
Летчик быстро повернулся и внимательно посмотрел на вошедшего. У него были черные как смоль волосы и живые, озорные глаза.
«Настоящий цыган», – подумал Покрышев.
– Новичок, что ли? – спросил летчик и, не дожидаясь ответа, добавил: – Я сразу так решил, потому что ни разу тебя не видел. Давай знакомиться. Гальченко Леонид.
Он встал, подошел и подал руку:
– За что на «губу» попал?
Выслушав, Гальченко сочувственно кивнул головой:
– Командир наш строгий. Такие вещи не любит.
Вот меня сюда за высший пилотаж на земле посадил.
– За что? – не понял Покрышев.
Гальченко усмехнулся:
– На велосипеде катался. На одном колесе. Восьмерки крутил, на ходу соскакивал и прыгал. Быстроту реакции в себе развивал. Ну и упал. Руку ушиб, лицо поцарапал… Командир и дал десять суток, сказал: «За несохранение личного здоровья».
Летчики разговорились.
У Гальченко оказался природный дар рассказчика. Он с увлечением и очень интересно рассказывал об авиации, парашютном спорте, о примечательных случаях из жизни летчиков-истребителей. Вечера, проведенные с Леонидом, стали для Петра своеобразными уроками, которые давал опытный учитель.
Занятия и тренировочные полеты продолжались каждый день.
Однажды вечером Покрышева встретил знакомый авиатехник.
– Здорово, летчик! – Техник в знак приветствия поднял вверх руку. – Отлично ты тогда посадил машину. Наши ребята в восторге.
Покрышев не стал его разубеждать. Раз они не знают о наказании, пусть думают, что он действительно совершил мужественный поступок. Такое внимание ему льстило.
Техник быстро огляделся вокруг и, убедившись, что они одни, сказал:
– Ребята просили пригласить тебя. Завтра выход ной, и мы решили повеселиться. Кстати, и твой успех отметим. Придешь?
Покрышев подумал немного и согласился.
– Вот и хорошо! – обрадовался парень.
Техник снимал небольшую комнатку на окраине городка. Односпальная железная кровать, застланная тоненьким рыжим одеялом, несколько табуреток вокруг фанерного стола, голые стены и листы газеты на окне вместо занавесок – все говорило о том, что здесь живет холостяк. На столе, покрытом газетой, уже стояли две бутылки водки, лежали нарезанный толстыми кусками черный хлеб, несколько луковиц и свежие огурцы.
Четверо парней – авиатехник и мотористы – радушно встретили Покрышева, гостеприимно усадили его за стол. Разлили водку.
– Первый тост за нашего нового друга, – предложил техник. – За его успехи!
Парни протянули к гостю свои стаканы.
– Что вы, братцы! – взмолился Покрышев. – Я водку такими дозами не пью…
– Какой же ты летчик, если стакана водки одолеть не можешь? Давай, давай! – настаивал парень с веснушчатым лицом.
Петр взял стакан, закрыл глаза и выпил. Внутри всё обожгло. Он закашлялся.
– На, закуси. – Кто-то услужливо протянул огурец.
Водка развязала языки. И вскоре вся компания оживленно заговорила.
– Мы таких, как ты, уважаем, – говорил захмелевший техник. – Не погнушался прийти к нам. Другой считает: если он летчик – значит, не чета нашему брату технарю. Мол, не того поля ягода… А ты простой парень, по всему видно, нашенский.
– А техник – первый друг летчика… – вставил веснушчатый парень.
– Молчи, – оборвал его техник. – Это и так все знают.
В комнате стоял шум. Неожиданно с места поднялся рыжий моторист:
– Что-то маловато. Надо добавить.. Я мигом.
Он сел на велосипед и уехал. А через несколько минут на столе появился еще литр водки. Покрышев смутно помнил, как в тот вечер добрался до дому
В понедельник его вызвал к себе Евдокимов.
– Как провели субботний вечер?
– Отдохнул хорошо, – бодро ответил Покрышев.
– Значит, пить водку вы считаете хорошим отдыхом?
Лицо Петра залила густая краска стыда. Откуда командиру всё известно?
Он опустил голову, стараясь не смотреть в глаза Евдокимову.
– Так что же? Докладывайте!
