Владимир Кравченко - Через три океана
Добравшись до Гаку, В. С. Кравченко 1 августа направляется младшим врачом на эскадренный броненосец "Сисой Великий", на котором и проводит две последующие кампании (1900-1901 и 1901-1902 гг.).При этом в октябре 1900 года он участвует в морском десанте с крейсера "Рюрик" под командованием старшего офицера корабля капитана 2 ранга И. В. Студницкого в Шангай Гуан с занятием железнодорожной станции.
Такая активная деятельность судового врача не проходит не замеченной и 2 декабря 1902 года В. С. Кравченко получает свою первую награду светло-бронзовую медаль "В память военных событий в Китае в 1900-1901 годах". Несколько ранее (10 декабря 1901 г.) он был утвержден в чине титулярного советника.
В марте 1903 года Владимир Семенович переводится в 18-й флотский экипаж с прикреплением к Санкт-Петербургскому морскому госпиталю для проведения там занятий.
С началом Русско-японской войны его назначают судовым врачом на достраивающийся на Невском судостроительном и механическом заводе крейсер 2 ранга "Изумруд". Благодаря этому читатель сможет познакомиться с малоизвестными обстоятельствами плавания так называемого "Догоняющего отряда" капитана 1 ранга Л. Ф. Добротворского, куда входил и "Изумруд", с Балтики до Мадагаскара через Гибралтар, Средиземное море, Суэцкий канал, Красное море и Индийский океан, вдоль восточного побережья Африки с заходами в Танжер, Малагу, Суду, Порт-Саид, Джибути, Рас-Гафун.
После присоединения отряда (в феврале 1905 г.) у Носи-Бе к основным силам эскадры В. С. Кравченко переводят на крейсер 1 ранга "Аврора" вместо списанного по болезни старшего врача М. М. Белова. "Жаль покидать судно ["Изумруд"] , - писал он, - в постройке которого я принимал деятельное участие, товарищей и команду, с которыми успел сродниться за полгода плавания". Но делать было нечего; приказ следовало выполнять. "Итак, продолжал Владимир Семенович, - жребий брошен. Участь "Авроры" - моя участь... Первое впечатление от "Авроры" самое благоприятное. Команда веселая, бодрая, смотрит прямо в глаза, а не из подлобья; по палубе не ходит, а прямо летает, исполняя приказания. Все это отрадно видеть... Зато осмотр медицинской части привел в полное уныние... Лазарета нет. То, что было лазаретом, операционной - до самого потолка завалено мешками с сухарями!!"
Да, действительно, все выглядело так, поскольку все пригодные для размещения грузов помещения кораблей эскадры практически до отказа были заполнены судовыми запасами, в первую очередь углем.
Тем не менее В. С. Кравченко по справедливости оценил инициативу своего предшественника по переносу лазарета из душных помещений жилой палубы на батарейную, что позволило вдвое увеличить его площадь и внести целый ряд изменений в его оборудование.
На борту "Авроры" Владимир Семенович проделал с эскадрой весь дальнейший путь, который закончился Цусимской катастрофой. В своей книге он достаточно подробно описал как участие своего корабля в бою, так и геройское поведение его экипажа. Вместе с автором читатель как бы присутствует и на марсе с дальномером, где находилось "царство прапорщика Э. Г. Берга, долговязого невозмутимого немца", и в боевой рубке, откуда "шло энергичное управление огнем и ходом" и где получил смертельное ранение командир крейсера капитан 1 ранга Е. Р. Егорьев; видит хладнокровные действия комендоров, которые из-за поврежденного в бою дальномера и под шквальным огнем противника "не зная расстояния, не видя своих попаданий... все-таки при таких из рук вон неблагоприятных условиях умудрялись попадать" и слышит слова раненного, но прежде думающего об исполнении своего долга мичмана В. В. Яковлева: "Братцы, цельтесь хорошенько!"; спускается в самые низы корабля, где под "задраенной наглухо броневой палубой" ниже ватерлинии бессменно находятся с начала сражения на своих боевых постах машинисты и кочегары старшего инженер-механика Н. К. Гербиха.
Нельзя перечислить "всех отдельных эпизодов, подтвердивших еще раз всем известное мужество и стойкость русского человека". Да и свои профессиональные обязанности Владимир Семенович исполнил выше всяких похвал: "Организация оказалась вполне удачной. Люди санитарного отряда знали что им делать, не производили суеты и не бросались зря в разные стороны", - писал В. С. Кравченко.
"Все работали молодцами. Вообще я ошибся, предполагая, что среди этого адского грохота мне придется видеть картину полного хаоса, людей ошалевших, мечущихся без толку, падающих в обморок. Ничего этого и в помине не было. Даже среди тяжелораненых мне не пришлось наблюдать ни одного обморока.
Не только фельдшера и санитары, видавшие, так сказать, разные виды, но и весь остальной медицинский персонал - проявил полное хладнокровие и не терял его в самые трудные минуты".
В этом не малая заслуга и самого Владимира Семеновича Кравченко. По его распоряжению заранее заготовили большое количество стерилизованного перевязочного материала, дополнительные носилки, для остановки кровотечения, приготовили из найденных на корабле длинных резиновых жгутов импровизированные жгуты Эсмарха, пользованию которыми Владимир Семенович обучил почти каждого матроса. Он же прочел лекцию офицерам и команде об оказании первой помощи при ранениях и увечьях.
Кроме того, В. С. Кравченко впервые применил в судовых условиях после боя рентгеновский аппарат с помощью которого удалось обнаружить массу осколков, переломов, причем там "где их вовсе не ожидали..., это страшно облегчило работу, а раненых избавило от лишних страданий - мучительного отыскивания осколков зондом" для последующего извлечения.
После прихода в Манилу рентгеновскому обследованию на борту "Авроры" подверглись и раненые с "Олега" и "Жемчуга". При доставке же раненых на берег в американский госпиталь, В. С. Кравченко "с чувством некоторого удовлетворения" заметил, что авроровские носилки, на которых их спускали с борта корабля, "оказались гораздо практичнее американских".
А как было ему мучительно больно, когда на кораблях отряда узнали, что в России их "три несчастных, измученных, израненных крейсера" в газетных статьях, посвященных критическому разбору Цусимского боя, "забрызгивались грязью"!
"Эти скромные незаметные герои, - отмечал Владимир Сергеевич, - без единого ропота отдававшие свою жизнь, умиравшие без громких фраз в бою и от ран в Маниле, не заслужили того, чтобы их чернили в глазах Родины.
О! Тому, у кого поднялась рука добивать своих товарищей, немногих имевших несчастье остаться в живых, никогда не понять всей глубины, всего трагизма Цусимской катастрофы!" - продолжал он далее.
По окончании военных действий и возвращении крейсера "Аврора" в порт Императора Александра III (Либава) 19 февраля 1906 года В. С. Кравченко с рядом офицеров корабля был откомандирован в Санкт-Петербург в распоряжение следственной комиссии, разбиравшей ход прошедшей войны.
