Иван Стаднюк - Перед наступлением
- Ай!..
Девочки испуганно вскочили на ноги. С Павлушей что-то неладное. Закричав страшным голосом, он сорвался с ветки, упал на другую и повис. Но не удержался и снова начал падать. На самой нижней ветке опять зацепился, повисел и... рухнул в траву, оставив в ветвях клетку с белкой.
Сима подбежала к нему первой. Увидела бледное, расцарапанное лицо, закрытые глаза. На мгновение она оцепенела от страха. Но тут же опомнилась. Повернулась кругом и что было сил побежала к недалекому ручью. На бегу вытряхивала из кувшина в траву землянику, которую собирала с самого утра.
Принесла воду, но Павел уже пришел в себя. Он сидел на том самом месте и покачивался из стороны в сторону. Сима дала ему попить из кувшина, промыла царапины на лице.
Как бы извиняясь перед девочками, Пашка со страхом поглядел вверх, на гнездо. И вдруг одна из девочек закричала:
- Смотрите! Уж, уж!
Все увидели, как по стволу граба скользил между ветками большой уж. Он был в гостях у белок. Девочки, глядя на Пашку, захихикали. Сима насмешливо сказала:
- Больше не будешь белочек трогать...
И часто она что-нибудь вспоминала. Всплывали в памяти давно забытые картины, случаи, разговоры. Вот и сейчас, когда в другом конце двора густой бас затянул "Катюшу", Сима вспомнила, как однажды ее мать выгнала Пашку из хаты за то, что он начал насвистывать в комнате. Потом они в саду учили алгебру.
Давно все это было. И выпускной вечер после окончания десятилетки давно был... Закончился концерт, и они с Павлом до утра бродили по дорожкам колхозного сада. У молодой яблоньки на краю сада Павел каким-то чужим, охрипшим голосом сказал ей то, что она так хотела услышать от него... Потом началась война...
Так и жила Сима с мыслями о Пашке - вихрастом, задиристом сверстнике. Мечтала встретиться с ним...
А тут еще занял какое-то место в ее мыслях капитан Пиунов прославленный разведчик. Не хотела Сима себе сознаться в этом, но даже подруга, Ирина Сорока, заметила, что внес сумятицу в ее девичью душу бравый, насмешливый капитан.
Пиунова привезли в госпиталь с осколочным ранением в плечо. Рана неопасная, но быстро ее не залечишь.
Капитан был ходячим раненым. Он целые дни слонялся по госпиталю, шутил с медсестрами и молодыми врачами, а вечерами, когда в какой-нибудь хате собиралась свободная от службы молодежь госпиталя, чтобы попеть и потанцевать под патефон, Пиунов приходил туда первым. Шутник и весельчак, он перезнакомился со всеми девушками, начинал ухаживать за одной, другой, и, наконец, остановил свой выбор на Симе Березиной. Все замечали, как он ревниво следил за ее взглядом, как украдкой оглядывал с головы до ног и становился вдруг задумчивым.
Однажды рано утром Сима побежала к кастелянше Степановой получить свежие простыни для операционной. Степанова, пожилая женщина с басовитым голосом и прямолинейным характером, была всегда в курсе всех новостей, и ее острый язык не щадил никого. Когда Сима появилась на пороге просторной хаты, в которой размещалось бельевое хозяйство госпиталя, Степанова встретила ее ядовитым вопросом:
- Ну как, держишься?
- Вы о чем? - насторожилась Сима.
- Не знаешь? Капитан-то небось домогается? Да вот и он сам. За тобой спешит, - и кастелянша показала в окно.
Сима увидела, что через двор торопливо шагал к хате капитан Пиунов, и почувствовала, как загорелось ее лицо. Она перевела умоляющий взгляд на Степанову.
- Меня здесь нет, - зашептала Сима и юркнула за дверь соседней комнаты.
Сима слышала, как вошел Пиунов, поздоровался и спросил:
- Березина не у вас?
- Нет, - мрачно ответила Степанова.
- Куда же она пошла? Вроде сюда направлялась... Ну, я пойду.
- Погоди, - остановила его Степанова. - Садись да послушай, что я тебе скажу.
- Интересно, что вы мне можете сказать?
- А скажу то, что ты, капитан, повеса. Ни совести, ни стыда у тебя нет.
- Погодите, погодите! - пытался остановить Степанову Пиунов.
- Молчи!.. За сколькими девчатами ты уже охотился в госпитале? Теперь Березину приглядел? Понравилась? Хорошая дивчина, да не про тебя!
- Обождите же вы! Дайте проглотить первый заряд! - И Пиунов раскатисто захохотал, смутив своим смехом опытную кастеляншу. - Теперь меня слушайте. Войне скоро конец? Скоро. Должен я жениться? Должен. Вот и ищу себе невесту.
- Не так ищешь!
- Так. Присматриваюсь к одной, ко второй, третьей. Не нравятся!
Сима вспоминает, как кольнули ее в сердце эти последние слова Пиунова. А капитан между тем продолжал:
- А потом действительно приглядел это лупоглазое чудо. Сразу понял: она, которая на всю жизнь мне суждена. Мечта моя!..
- Не говори красивых слов! - опять перебила его Степанова.
- Красивое красивым и называется. В душу мне Березина запала - вам первой об этом говорю. И еще скажу вот что. Здесь, на фронте, каждого человека можно узнать в два-три дня лучше, чем в другом месте за год. А девушку - тем более! Здесь ее и дом, и работа, и отдых. Вся она как на ладони.
- Что ж, по-твоему, всех невест на войну посылать надо?
Капитан опять захохотал и ответил:
- Не обязательно на войну. Можно на лесозаготовки, в экспедиции разные - словом, подальше от привычных домашних условий. - И, снова громко рассмеявшись, Пиунов вышел из хаты.
Так и не поняла тогда кастелянша Степанова, всерьез говорил с ней капитан или шутил. А Сима угадала, что за смехом Пиунова скрывалась правда, и это окончательно повергло ее в смятение.
Как-то вечером, когда Сима после работы шла отдыхать, ее встретил Пиунов и пригласил прогуляться по улице.
Стоял тихий апрельский вечер. Капитан взял Симу под руку, и она, поколебавшись, не отняла ее. Шли молча. Сима понимала, что Пиунов сейчас скажет то, чего она так боялась, понимала, что рано или поздно ей придется решить трудный, очень трудный вопрос. Ведь, если сказать правду, Симе нравился Пиунов - веселый, умный, двадцатитрехлетний капитан. С ним приятно говорить, танцевать, приятно чувствовать на себе его взгляд. Такой не может не нравиться... Но ведь она любит Пашку Кудрина!..
И Симе очень хотелось как-нибудь оттянуть этот разговор. Она заметила, что ворот гимнастерки Пиунова не застегнут, а шинель из-за раненого плеча внакидку. И чтобы напомнить ему, что она все-таки госпитальный работник, а он раненый, посоветовала застегнуться. Свежо ведь.
Пиунов тщетно пытался одной рукой продеть пуговицы в петельки, и Сима предложила ему помощь. И когда она, приблизив свое лицо к лицу Пиунова, стала застегивать ворот его гимнастерки, он неожиданно обнял ее и поцеловал в губы.
Сима вспыхнула, растерялась. До сих пор не поймет, как решилась на такое - влепила Пиунову пощечину.
