Любовь Рябикина - Майор и Ева
- Ты что, идиот? У меня же там фотоаппараты с пленками!
Мгновенно подскочивший майор сухо сказал:
- В моем отряде идиоты не водятся!
Я обернулась и все еще злясь, ответила:
- Извините, господин майор, ошиблась в звании!
Разведчики вокруг фыркнули и начали отворачиваться, пряча улыбки. Это был один-ноль в мою пользу. Он оторопело поглядел мне в лицо и ушел к другому БТРу. Через пару минут вернулся и снова попытался уговорить остаться. По его лицу видела, чего ему стоят эти уговоры, но снова решительно отказалась возвращаться в общежитие. Если бы перед ним был мужчина, то уж наверняка услышал бы о себе много интересного. Я была женщиной. Не знаю как, но майор сдержался, хотя в его взгляде я прочла всю свою подноготную, вместе с родословной. Климук сбежал.
Забросив рюкзак на плечо, решительно направилась к вертолету, на который уже забирались ребята из группы. На ходу прикидывая: как же на него забраться без лестницы? Двое парней все же протянули мне руки, забрали рюкзак и втащили на борт. Впрочем, на этом "вежливость" закончилась. Я тут же, как куль, брякнулась под тяжестью жилета и каски на металлический пол, запнувшись за небольшой выступ. Они даже не попытались подхватить. Во время падения не застегнутая каска съехала на нос, прикрыв глаза. Ничего не видя, я долбанулась ею в пол, вызвав гомерический хохот разведчиков и едва не выбив краем собственные зубы. Представляю, какой у меня был вид при этом!
Зато меня, хоть и не сразу, но подняли и даже поправили каску. Мужики старались не смеяться, но слезы на глазах и дергающиеся лица не вызывали никаких сомнений в том, что я их изрядно повеселила. С самым любезным видом поблагодарила помощников и молча села на сиденье возле иллюминатора, пристроив рюкзак у ног. Во рту стоял привкус крови из-за разбитой внутри верхней губы. Зубы было больно, но я терпела.
Вредный майор уже через пять минут прогнал меня от окошечка в самый хвост вертолета. Молча подчинилась, хотя внутри все кипело от ярости. Села на крайнее сиденье и нахохлившись, исподлобья, смотрела на совершенно не обращавшего на меня внимания Климука. Почему-то больше всего задевало его нарочитое пренебрежение. Этот худощавый майор отдавал распоряжения по погрузке снаряжения, о чем-то спрашивал прапорщиков и сержантов. И вовсю делал вид, что меня в его группе нет. Мне было обидно за такое отношение. Один из парней, круглолицый, с мелкими темными веснушками, рассыпанными по всему лицу и пухлыми детскими губами, на пару секунд присел рядом. Голубые глаза внимательно взглянули на мое надутое лицо. Покосившись на открытый люк, солдат тихо сказал:
- Да вы не обижайтесь! Клим скоро успокоится. А от окна он вас убрал правильно. В том районе, куда летим, часто обстреливают с земли. Ребята иллюминаторы открывают и в ответ стреляют. Не обижайтесь. Он вообще-то мужик справедливый...
Мне стало немного легче. Хоть кто-то поддержал в трудный час! Парень отошел, чтобы оттащить в сторону заброшенный на платформу тюк. Начиналась погрузка. Я отставила свой рюкзак, положила на него каску и шагнула к люку. Ухватила один из ящиков за углы и таском потащила в хвост вертушки. Чья-то рука мелькнула перед носом. Остановилась и подняла голову: дорогу преграждал майор:
- Сидите спокойно. Мужики погрузят и сами. Вы все же женщина...
Я огрызнулась, сразу вспомнив обиду:
- Не слабее вас!
Он неопределенно покачал головой и отошел, предоставив мне свободу действий. К концу погрузки тенниска и куртка под бронежилетом взмокли, от косметики на лице не осталось и следа, тщательно промытые утром волосы под фуражкой превратились в сосульки. Сердце в груди тарахтело, а не стучало, но я не сдавалась и с утроенной энергией схватилась за последний тюк.
Когда погрузка закончилась, уселась на сиденье и решилась взглянуть на себя в маленькое зеркальце. Осторожно вытянула его из кармана брюк. Украдкой, чтоб никто из ребят не видел, взглянула на свое отражение. Это был шок! Ярко-бардовая потная физиономия с прилипшими ко лбу волосами и какими-то серыми грязными пятнами на щеках и подбородке, совсем не напоминала то милое личико, которое смотрело на меня из зеркала утром. Верхняя губа от удара каски распухла и на ней ясно прослеживался синеватый тонкий след.
Я молча засунула зеркало в карман, решив смотреться в него пореже и откинулась спиной на стенку вертолета. Из-под полуопущенных век поглядывала на запрыгивающих на платформу ребят. По их взглядам поняла, что отношение ко мне несколько изменилось. Рядом сел тот же веснушчатый парень. Обстоятельно устроил рюкзак в ногах, чтоб не падал и не качался, затем повернулся и представился:
- Меня Иваном зовут. Иван Богота. Вы под моим присмотром будете, майор распорядился. Если что потребуется, скажете. Зачем вы в бронике ящики грузили? На время погрузки, если опасности нет, снять можно.
Я мысленно выругала себя за глупость и улыбнулась парню, как ни в чем не бывало:
- Я - Ева. Боялась, что ваш Клим снова ругаться начнет.
- Да не!.. Он нормальный, просто с вами в отряде хлопот на него взвалилось больше. Сами поймите. Женщины-журналисты в рейд с нами еще ни разу не ходили. Да еще и на такой длительный срок...
Я покосилась на присевшего на ящик у открытого люка майора и решила, что впредь дуться на него не буду. Люк захлопнулся. Вертолет слегка вздрогнул. Через головы застывших у иллюминаторов ребят было видно, как начали вращение огромные лопасти - все быстрее и быстрее. Гудение стало нестерпимым. Вертолет немного пробежал по бетонке, развернулся и взлетел. Чуть наклонясь носом вперед, он понес нас в сторону Терского хребта. Перемахнул через него и двинулся дальше.
Летели мы минут двадцать пять. Оба вертолета зависли у границы леса, который поднимался почти до вершины горы. Разведчики начали выпрыгивать из зависшей в метре над землей вертушки. Несколько человек бросились к ельнику для разведки, остальные выстроились в цепочку и принялись быстро и слаженно разгружать вертушки. Я тоже приняла участие: подтаскивала к открытому люку ящики и тюки. Когда внутри ничего не осталось, стоявший у люка парень протянул ко мне руки:
- Идите сюда, я вас сниму.
Я шагнула к нему и упала прямо на протянутые ладони. Он поставил меня на землю, схватил за руку и потащил за собой. В бронежилете и с каской в руке бежать было тяжело. Едва успели отбежать метров на двадцать, как вертолеты взмыли и понеслись назад, в Грозный.
Пока разведчики разворачивали лагерь, я вызвалась сготовить обед. В свое время, учась в институте, мне часто приходилось бывать в дальних походах и стряпня на костре была знакома не по наслышке. Климук хмыкнул в ответ на мою просьбу и разрешил. В помощники оставил Ивана Боготу.
