Николай Пантелей - Записки штурмана
Я первый полет с Бухальцевым отлетал хорошо. Когда поднялся в воздух, ничего не понял и ничего не увидел. Было что-то похожее на шок, но на все вопросы инструктора я отвечал уверенно и он мне поставил оценку "хорошо".
После первых полетов я освоился прекрасно и мог отлично выполнять все задания на полет, не снижая успехов в теоретической подготовке. Полеты проводились два раза в неделю и все усложнялись по характеру заданий.
В начале апреля 1939 года училище перебазировалось в летние лагеря, - это в полукилометре от учебного корпуса и зимних квартир. Там были оборудованы палатки, спортгородок, а занимались в классах в учебных корпусах. Мы в практических полетах продвинулись далеко, уже начали бомбить, то есть бросать бомбы с самолета по целям на полигоне (полигон - это специально отведенное поле, где располагались наземные цели). Летали уже на самолетах Р-5 (разведчик, типа 5), инструктор у меня был командир звена лейтенант Амосов. За это время я уже превосходно ориентировался в воздухе и стал отличником, то есть общий балл у меня был 4,6 - 4,9, троек у меня не было. Отставал только по физподготовке.
И вот однажды в лагерях, я в личное время вышел на спортплощадку потренироваться на перекладине (турнике) в сапогах и в армейской экипировке. Начал заниматься, проделал упражнение, спрыгнул на песок и подвернул левую ногу. Диагноз - трещина голеностопной кости. Я еле дошел до санчасти, мне наложили гипс и оставили в санчасти. Прошло некоторое время и боли я уже не чувствовал.
1 мая меня навестили начальник училища майор Ородовский и комиссар полковник Широков, поздравили с праздником, пожелали быстрейшего выздоровления.
Жена Широкова, которая была старшей медсестрой, вскоре тоже ушла, а я остался один. Зашел в туалет, взял ножницы и вскрыл гипс, ибо боли не чувствовал. Когда я вскрыл гипс и посмотрел на ногу - она оказалась сине-желтого цвета, я встал на нее и сразу ощутил сильную боль, мне стало плохо.
Меня за самодеятельность отругали, снова наложили гипс и предупредили, что если я попытаюсь повторить эту самодеятельность, то меня спишут с летной работы. Все эти предупреждения я учел и больше гипс самостоятельно не снимал.
Было страшно обидно, что друзья по учебе уже прошли много занятий и бомбометаний, а я отлеживаюсь в санчасти.
Однажды, это было в июня, ко мне пришел инструктор Амосов и спросил, не смогу ли я слетать на задание по бомбометанию с гипсом, ибо полугодие заканчивается, а на мне задолженность по бомбометанию. Я ответил утвердительно - смогу. И вот во время мертвого часа, а распорядок был единый по всему училищу, он зашел ко мне и мы с ним полетели на бомбометание, я выполнил бомбежку на "отлично" и закончил полугодие тоже на "отлично", общий балл был 4,9. Вскоре сняли гипс и я встал в строй, но был освобожден от физкультуры.
Все это отразилось на выпускных экзаменах, я получил "4" по физкультуре, а остальные "5".
Во второй половине 1939 года международная обстановка обострилась - немцы оккупировали Бельгию, Голландию, вторглись во Францию, которая подписала кабальные условия перемирия, захватили Польшу. Советский Союз во избежание оккупации фашистами Западной Украины и Белоруссии ввел туда свои войска. В западных районах Украины и Белоруссии установилась Советскую власть.
Японцы пошли на Монголию, союзное нам государство. Наши войска под командованием комкора Жукова оказали помощь Монголии и разбили их войска наголову. В битве за Монголию появились первые дважды Герои Советского Союза летчики Грицевец и Кравченко.
Для Советского Союза это были годы резкой модернизации вооруженных сил. Ставились на вооружение новые типы самолетов, танков, стрелкового оружия, артиллерии. В целях выигрыша времени для перевооружения и во избежание военного столкновения, наше правительство заключило пакт о ненападении с Германией, а с Японией договор о нейтралитете. Однако Гитлер усердно готовился к войне с Советским Союзом. Германия захватила почти все промышленные страны Европы. усиленно готовила войну против нас. С другой стороны мы форсировали подготовку своих вооруженных сил для отпора фашистам. Все мы это понимали и старались быть достойными защитниками своей Родины.
Мы в своем Мелитопольском училище усердно осваивали военную науку, вооружение и его применение в бою.
Учился я успешно, как теоретически, так и практически, летал отлично, дисциплина была на высоте. Несмотря на сложную международную обстановку жизнь проходила интересно: культурно - просветительная работа занимала все свободное время. В училище в нашей эскадрилье был организован ансамбль Красноармейской песни и пляски, я в этом ансамбле был солистом. Много было спортивных соревнований. Жили весело и радостно.
Нам пошили новые костюмы, шинели. Участники ансамбля часто давали концерты в городе, всем участникам ансамбля еженедельно давали увольнение в город - это прельщало нас и мы были очень близки с населением города.
В начале 1940 года наше внимание было приковано к финским событиям, мы внимательно следили за ходом военных действий в Финляндии. К нам приезжали участники боев на Халхин-Голе, в Монголии и мы с интересом слушали старшего политрука, комиссара эскадрильи Подольского, который участвовал в частях авиации в этих боевых действиях.
Весной 1940 года поступил приказ НКО об ускоренном выпуске из нашего училища. Были отобраны отличники из 2-х учебных эскадрилий и образованы 10 классных отделений, куда попал и я. Был я в десятом отделении. Началась аттестация отобранных курсантов. Меня аттестовали на звание "лейтенант" в дальнюю авиацию. В начале 1940 года прибыла госкомиссия из Москвы и нас подвергли госэкзаменам по основным дисциплинам. Все дисциплины я сдал на "5", только по физкультуре была "четверка" (физподготовка считалась основным предметом, а я при соскоке с перекладины согнул ногу, и за это оценку снизили на один балл). И все же меня выпустили из училища по первому разряду.
1 мая 1940 года нам зачитали приказ наркома о присвоении нам звания "лейтенант", на петлицах нового обмундирования мы прикрепили по два кубика и стали командирами Красной Армии.
Хотя мы еще продолжали находиться в училище, курсантский режим нас уже не касался, и мы свободно гуляли по городу в ожидании отъезда. Долго ждать не пришлось. 4 мая нам выписали командировочные предписания, меня направили в город Иваново в 163 РАП (резервный авиаполк).
Уезжая из Мелитополя и глядя из окна поезда на училище, было жалко покидать это чудесное учебное заведение, где день за днем были прожиты полтора года в напряженной учебе рядом с друзьями и товарищами. Это был последний взгляд на Мелитопольское училище. Больше я его уже не видел до настоящего времени.
