Сергей Макеев - Дело о Синей Бороде, или Истории людей, ставших знаменитыми персонажами
Шестого марта 1429 года в Шиноне, где находился тогда двор дофина, Жиль де Ре был представлен этой легендарной деве. С той поры он стал ее военным советником и самым влиятельным командиром ополчения. Успехи Жанны — снятие осады с Орлеана и другие победы — во многом обеспечены умелым руководством барона де Ре. Уже в эту пору его величали маршалом Франции, хотя маршальский жезл был ему дарован только после коронации Карла VII в Реймсе. Одновременно барон получил право поместить на своем гербе королевские лилии, «учитывая высокие и достойные заслуги, большие трудности и опасности», как было сказано в ордонансе.
Однако после вступления Карла на престол «высокие и достойные заслуги» были скоро забыты; такие люди, как Жанна д’Арк и Жиль де Ре, нужны сильным мира сего в годину тяжких испытаний; короли не любят быть кому-нибудь обязанными. Орлеанскую деву оставили без помощи во вражеском плену, а маршала де Ре постепенно оттеснили новые люди при дворе.
На широкую ногу
В последующие десять лет мало кто видел барона за пределами его владений. Но в своей вотчине он вел жизнь поистине королевскую. Его охрана насчитывала две сотни рыцарей; его всегда сопровождала свита — пажи, музыканты, прелаты, слуги — еще полсотни человек. Когда он ехал в храм, перед ним везли орган, на котором органист наигрывал торжественный марш. Храмы в его владениях были украшены с невероятной пышностью. Чтобы удовлетворить свое честолюбие, он оплатил постановку «Мистерии об освобождении Орлеана», в которой сам был выведен как один из главных героев.
Вероятно, этой неумеренной роскошью Жиль де Ре пытался как бы компенсировать свою отставку. В конце концов громадные расходы принудили барона продать часть своих владений. Несколько замков с земельными угодьями достались герцогу Бретонскому Жану V и его вельможам. Видя, как уплывает в чужие руки фамильное добро, родственники барона, прежде всего его младший брат Рене, добились судебного запрета на дальнейшие продажи.
Барон не мог себя ограничить ни в чем, он отчаянно нуждался в деньгах. К тому же его высокородные покупатели не полностью расплатились за приобретенные земли. Тогда Жиль де Ре обратился к алхимикам. Ничего удивительного, в те времена алхимия была вполне респектабельной наукой, сулящей золото и власть, а ученые-алхимики часто носили сутаны священников.
Итак, Жиль де Ре пригласил алхимиков, оборудовал лабораторию на первом этаже замка Тиффож. Были закуплены необходимые ингредиенты, в том числе ртуть, мышьяк и акульи зубы. В ретортах закипели зловонные жидкости, в тиглях забулькали разные сплавы. Но пока на выходе получалось не золото, а простые угли… Так прошло несколько лет, и тогда некий монах Франсуа Прелати стал уверять барона, что без помощи потусторонних сил не обойтись. Он сказал, что может вызывать демона по имени Баррон. Этот демон управляет миром мертвых, поэтому может предоставить все тайные знания. Так барон де Ре переступил зыбкую грань, отделявшую тогдашнюю науку от запретных и богомерзких дел — колдовства и магии.
Из героев — в злодеи
Вдень Св. Троицы 1440 года епископ Нантский монсеньор Жан де Малеструа вел торжественное богослужение в соборе. После окончания службы он обратился к пастве с проповедью. Сначала он обличал пороки людские вообще и вдруг обрушился на конкретного грешника — Жиля де Ре:
— Дошли до нас сначала слухи, а затем жалобы и заявления достойных и скромных лиц, из этих показаний нам стало известно, что знатный человек, мессир Жиль де Ре, шевалье, сеньор этих мест и барон, наш подданный, вместе с несколькими сообщниками, задушил и убил ужасным образом многих невинных маленьких мальчиков, что он предавался с ними греху сладострастия и содомии, часто вызывал демонов, приносил им жертвы и заключал с ними договоры и совершал другие ужасные преступления…
Собравшиеся были потрясены речью епископа; никто не мог припомнить подобных страшных обвинений. Но произнесенные главой епархии, да еще в стенах храма, они приобретали особую убедительность. В ближайшие дни в канцелярию епископа и в суд обратилось около десятка родителей, у которых пропали дети. Их исчезновения все единодушно связывали с извергом Жилем де Ре.
Расследование велось двумя судами: светским и судом инквизиции. Вызванный для объяснений Жиль де Ре заявил:
— Я не намерен отвечать разбойникам и богохульникам! Лучше повесьте меня сразу, без вашего продажного суда!
Его заключили под стражу и пригрозили отлучением от церкви. Тут же схватили многих его приближенных и слуг. Одновременно поступали все новые заявления о похищениях и убийствах детей. Жиль де Ре понял, что дело принимает опасный для него оборот. Он извинился перед судьями и просил не отлучать его от церкви. Когда у человека той эпохи таяла надежда оправдаться перед людским судом, у него оставалась лишь вера в высшую справедливость и безграничное милосердие Божье; поэтому так важно было оставаться в лоне церкви Христовой. Жиль де Ре признался в чтении книг по алхимии и производстве алхимических опытов. Все остальное он категорически отрицал и сам просил суд испытать правдивость его слов каленым железом.
Однако судьи решили, что каленое железо — это слишком легкое испытание для такого злодея, и назначили настоящие пытки. Когда барона привели в пыточную камеру и он увидел весь ужасный инструментарий, отважный рыцарь впервые дрогнул. Ему показали первый этап — «лестницу», на которой его будут растягивать за ноги и за руки. Тут барон пал на колени и молил судей отменить пытки, обещая чистосердечное признание.
Упорствовать не было смысла. Ведь сообщников барона уже пытали, и они поведали о своем хозяине такое!.. Поэтому Жиль де Ре признался по всем пунктам, как сказано в протоколе, «свободно, без угрозы пыток, со слезами раскаяния на глазах». И все равно его пытали, растянув на «лестнице», после чего подсудимый сознался и в том, о чем его не спрашивали. Сорок девять пунктов обвинения вкратце сводились к следующему: за несколько лет Жиль де Ре похитил сотни детей, преимущественно мальчиков, насиловал и мучил их, затем убивал, а их органы приносил в жертву демонам и самому Дьяволу. Разумеется, в материалах следствия его злодеяния были описаны очень подробно; сцены половых извращений и садистских истязаний представляют настоящий учебник для маньяков и педофилов.
В конце октября суд инквизиции приговорил Жиля де Ре к отлучению от церкви, а светский суд — к сожжению на костре. Вместе с хозяином были приговорены к такой же казни двое ближайших подручных. Перед смертью барон покаялся и примирился с церковью; в виде особой милости палач предварительно задушил его гарротой; его тело вытащили из огня почти неповрежденным и передали родственникам для христианского захоронения.
