Каринэ Фолиянц - Разум и чувства. Как любили известные политики
Не только Инесса писала Владимиру, конечно же, и он писал ей. Их письма, публиковавшиеся в разные годы, даже с купюрами, показывают, что они были очень близки.
Однако задолго до того, как в жизни Владимира появилась Инесса, он познакомился с той, которая стала его женой и соратником – с Надеждой Константиновной Крупской.
Этой уникальной женщине довелось столько пережить, что можно было бы написать сотню биографий. Надежда Константиновна Крупская родилась 26 февраля 1869 года в бедной дворянской семье. Мать Нади, Елизавета Васильевна, была круглой сиротой, воспитывалась в институте для девиц на казенный счет, после окончания учебы пошла в гувернантки. Отец, Константин Игнатьевич Крупский, тоже сирота, воспитывался в корпусе и военном училище. Будучи еще совсем молодым офицером, он участвовал в подавлении польского восстания, однако при этом полякам он сочувствовал и всячески помогал им. Будущие родители Нади встретились и поженились; помимо чувств их объединяли и взгляды на жизнь – в доме Крупских постоянно обитали различные вольнодумцы и либералы. Свою любимую дочь вольнолюбивые родители устроили в петербургскую гимназию княгини Оболенской; это заведение славилось тем, что взращивало революционерок и верных подруг борцов за народное счастье. Преподавательский состав гимназии, воодушевленный свободолюбивыми идеями, соответственно обучал и гимназисток. Почти все воспитанницы мечтали о светлом будущем России и готовились посвятить себя служению народу.
Наде было четырнадцать лет, когда умер ее отец, и девушке пришлось давать частные уроки, чтобы прокормить себя и мать. Жили они весьма скромно, но дружно. Не оставили их без помощи и прежние друзья-революционеры, они взяли Надю под свою опеку. Ей еще предстояло закончить учебу, и через четыре года, в 1887 году, окончив восьмой педагогический класс, она получила диплом домашней наставницы. Однако совсем не об этом мечтала будущая подруга вождя большевиков.
А Елизавета Васильевна, как всякая мать, тем временем мечтала выдать дочь замуж. Но никакой хорошей партии не предвиделось, а сама Надя больше интересовалась идеями народовольцев, революционеров и прочих борцов за свободу и счастье простых людей.
Гимназическая подруга Крупской Ариадна Тыркова-Вильямс вспоминала: «У меня уже шла девичья жизнь. За мной ухаживали. Мне писали стихи. Идя со мной по улице, Надя иногда слышала восторженные замечания обо мне незнакомой молодежи. Меня они не удивляли и не обижали… Надю это забавляло». Похоже, некрасивая и не очень привлекательная девушка совсем не страдала от одиночества и не завидовала хорошеньким подругам, она не жаждала комплиментов и ухаживаний, ее не привлекала тихая семейная жизнь «в мещанском, обывательском гнездышке». Крупская с юных лет предпочитала совсем другое – служение людям. Она собиралась посвятить себя всему человечеству, а не одному человеку. Потому и не стремилась выделиться и привлечь к себе внимание, и к внешности своей относилась весьма спокойно, а порой и небрежно. Справедливости ради надо заметить, что юная Надя совсем не походила на закоренелый «синий чулок», – несмотря на равнодушие к своему внешнему виду, она была молодой и свежей. Ее красила юность. «Я под стать русской природе, нет во мне ярких красок», – однажды сказала она матери, которая не переставала волноваться за дочь.
Жили они с матерью на Знаменской, жили тихо, уютно, с лампадками. Елизавета Васильевна была женщиной верующей, а Надя, терпимая по натуре, не мешала ей молиться и держать дома иконы.
Надежда занималась, читала книги и жалела своих подружек – повыходили замуж, нарожали детей, закабалили себя на всю жизнь! А она сама, свободная и незакабаленная, искала, куда бы приложить свои молодые силы. И вот однажды Надежда прочла в газете обращение любимого ее писателя, Льва Толстого, к грамотной молодежи, – он призывал начать обрабатывать различные известные книги, чтобы их мог читать простой народ. Толстой даже предлагал выслать книги для работы всем желающим помочь. Надя тут же откликнулась и написала Толстому письмо: «Многоуважаемый Лев Николаевич! Последнее время с каждым днем живее и живее чувствую, сколько труда, сил, здоровья стоило многим людям то, что я до сих пор пользовалась чужими трудами… Я знаю, что дело исправления книг, которые будут читаться народом, дело серьезное, что на это надо много знания и умения, а мне 18 лет, я так мало еще знаю… но я обращаюсь к Вам с этою просьбой потому, что, думается, любовью к делу мне удастся как-нибудь помочь своей неумелости и незнанию…» В ответ на ее письмо вскоре пришла посылка: дочь Толстого, Татьяна Львовна, прислала Крупской несколько книг. И Надя взялась «править» роман Александра Дюма «Граф Монте-Кристо». Очень скоро она поняла, что занимается совершенно бесполезным и в некотором роде даже глупым делом. Но она не привыкла бросать начатое на полпути; несмотря на разочарование, Надя продолжала переписывать роман. И довела дело до конца.
Работая по призыву Толстого, Крупская, конечно же, не могла не встретиться с толстовцами. Она несколько раз общалась с ними, но их взгляды и их программа были совсем не тем, о чем она грезила! И вот однажды ей в руки попал «Капитал» Карла Маркса. Надежда прочитала книгу на одном дыхании; после она вспоминала: «Я точно живую воду пила. Не в терроре одиночек, не в толстовском самосовершенствовании надо искать путь. Могучее рабочее движение – вот выход». Надя наконец нашла свой единственно верный путь. И в 1890 году путь этот привел Надю в революционный кружок. На одном из заседаний кружка она познакомилась со студентом-технологом Классоном. Некоторые считают его первым Надиным ухажером, а другие полагают, что их связывала лишь дружба да общие революционные идеалы.
Крупская была очень деятельным человеком: помимо кружка она посещала женские Бесстужевские курсы и преподавала в вечерней школе для рабочих. После занятий в школе ее частенько провожал домой Иван Васильевич Бабушкин, будущий известный революционер. Он был высокий, стройный, довольно симпатичный, да к тому же с усами. Всякий раз на улице он вежливо поддерживал Надю под руку, но она, поглощенная своими мыслями, не замечала его чувств. Она вряд ли вообще придавала значение тому, что рядом с ней каждый вечер идет приятный во всех отношениях мужчина.
А мама все надеялась. Только постепенно сменились «декорации» ее фантазий – теперь ей виделось, как Наденька встречает приличного человека в революционном кружке. Избранник дочери должен был быть образованным и обязательно из хорошей семьи. Елизавета Васильевна мечтала о зяте-дворянине, о свадьбе дочери, о внуках… Вот пойдут дети – и тогда уж станет не до революций!
