Сергей Довлатов - Армейские письма к отцу
С 1967 по 1980 год руководил эстрадным отделением Музыкального училища при Ленинградской Консерватории, где преподавал актерское мастерство.
В 1980 году Д. Мечик эмигрировал в Соединенные Штаты, где вышли его книги «Выбитые из колеи» (1984), «Закулисные курьезы» (1986) и «Театральные записки» (1989). Его воспоминания печатались в русскоязычной эмигрантской прессе (сборник «Руссика-81», журналы «Стрелец» и «Литературный курьер», газеты «Новый американец», «Новое русское слово», «Панорама», «Мир» и др.), а также во многих российских газетах и журналах.
Ксана Мечик-БланкПисьма
1
Дорогой Донат!
У меня все в порядке. Живем мы в очень глухом месте, хоть и относимся к Ленинградскому военному округу.
Может быть, можно что-нибудь сделать, чтобы меня переслали поближе к Ленинграду. Может, Соловьев мог бы помочь, хотя не думаю[2]. А нельзя, так тоже ничего. Перетерпим как-нибудь. Но, по правде говоря, надоело изрядно. Я, конечно, свалял дурака. Писать пока не о чем.
Жду писем от тебя.
Всем привет.
С. Довлатов.
2
Дорогой Донат, до сих пор тянется дело с распределением и адрес выяснится дня через два. У меня все в порядке. Совершенно ни в чем не нуждаюсь. Через два дня напишу еще и буду ждать от тебя многочисленных писем. Посылаю тебе два стиха.
Асе[3]Я почтальона часто вижу
Он ходит письма выдавать
Я почтальона ненавижу
А почтальон не виноват
Кому напишут — он приносит
Кому не пишут — не несет
И иногда прощенья просит
У тех, кто долго писем ждет
Он обещает, что напишут
И сгорбившись, уходит прочь
Я от него теперь завишу
А он не может мне помочь
Он, если мог бы, то охотно
Помог бы горю моему
да, невеселая работа
Досталась, кажется, ему
Я почтальона вижу снова
Спокойно в сторону гляжу
Не говорю ему ни слова
И быстро мимо прохожу.
И еще одно.
ПРЕПОДОБНОМУ ДОНАТУГреческий патриот Никоc Белоянис фотографировался перед казнью с букетиком фиалок, улыбаясь.
Вы помните, с букетиком цветов
Смеялся перед казнью Белоянис
Никто из нас, ни грешник, ни святой
Последнего мгновенья не боялись
Мы не боялись смерти в 20 лет
Нет ничего сомнительней на свете
И ничего обманчивее нет
Чем мужество приговоренных к смерти
Нам храбрость стоила отчаяния
А каждая строка — молчания
Донат, крепко тебя обнимаю, напишу через два дня.
Сережа.
3
Дорогой Донатец. Здравствуй, мой уважаемый шпак!
Я получил твое письмо 26 июля, получил и книжицу. Ты требуешь письма до 1 августа, но я не уверен, что оно доберется в срок[4]. Ты пишешь, что-то о письме с какими-то вопросами — я этого письма не получал, разве что еще будучи в Лен[ингра]де[5]. Пропажа письма нетипична для нашей жизни, поэтому я удивлен.
Все другие письма дошли. Мне часто пишет мама и Анька и Валерий[6]. Еще раз спасибо за деньги. Еще раз уговариваю больше не посылать денег.
Теперь насчет посылки. Я почувствовал, что ты все равно пошлешь, и, поразмыслив, решил, что мне бы нужно вот что. Мне нужен обыкновенный банальный перочинный нож, из дешевеньких, попроще. Чтоб было там шило и минимум одно лезвие. Не следует посылать портящихся продуктов, т. к. посылка лежит обычно на почте дней 5, а то и больше. Хочу добавить, что я абсолютно сыт, причем питаюсь небезынтересно. Было бы здорово, если б ты прислал 2 банки гуталина и какую-нибудь жидкость или порошок для чистки медной бляхи. У нас почему-то этих вещей нет, и приходится тянуть друг у друга.
Десять штук безопасных лезвий свели бы меня с ума. И еще вот что. Пришли какие-нибудь витаминные горошки в баночке, а то старослужащие солдаты пугают цингой. Вот и все, а то я что-то разошелся. Спасибо!
Писать о моей жизни я никаких подробностей не могу, но можешь быть уверен, что тут есть на что посмотреть. Кое-чему меня здесь научат. А, например, мыть полы так я уже выучился. Может быть, тебе интересно будет узнать, что одеваюсь я по полной форме за 45 секунд.
Далее. Писать мне можно хоть три письма в день, ограничений нет. Пиши, пожалуйста. Я тоже буду писать, напишу еще раза два в Киев, но, очевидно, письма будут короткие, потому что писать нечего, остается уверять, что все в порядке, сыт, одет, бодр и деньги не нужны.
Ты понимаешь, Донат, весь юмор и живость у меня утекают в письма маме и Аньке, потому что дамы очень волнуются и я их старательно веселю и развлекаю в каждом письме, поэтому письмо тебе получилось корявое и дурацкое, что не означает, что я поглупел или одичал, просто я пишу украдкой на занятиях и время от времени поднимаю голову, переспрашиваю, в общем делаю вид, что записываю, что диктует сержант.
Кстати сказать, к моему удивлению, солдат из меня получается неплохой. Я выбился в комсорги и редакторы ротной газеты. Начальство меня хвалит и балует, и даже раз, когда я уснул на занятиях, сержант меня не стал будить и я спал полтора часа. Случай этот совершенно для армии феноменальный. Вот как.
Будь здоров, Донат. Крепко тебя обнимаю. Колоссальный привет мачехе и сестричке. Я к ним очень привык. Напиши какие-нибудь подробности про Ксанку. Еще раз привет Люсе и спасибо ей за все[7]. Жду писем.
Сергей.
4
Дорогой Донат!
Получил твое письмо и газетную вырезку. Стихи Волгина[8] мне не понравилось. Спасибо за будущую посылку. Только что получил от мамы шпиг и проч. Так что я очень хорошо себя чувствую. Всем приветы (Люсе, Ксюше). Здесь я пробуду до 27 (приблизительно) августа. Новый адрес немедленно сообщу.
Донат! Я тут написал штук 20 стихов. Посылаю тебе два из них. Жду отзыва. Потом пришлю еще. Стихи, к сожалению, опять специфические, профессиональные, но я надеюсь все будет понятно. Жду писем. Обнимаю. Еще раз всем привет.
