Миясат Шурпаева - Предания старины глубокой
Как-то Серажутдин увидел в продаже чертежи самолета братьев Райт из Америки и решил по этим чертежам сконструировать самолет. Работал он упорно и кропотливо несколько месяцев и в один из летних дней объявил всем горожанам, что он будет демонстрировать полет своего аэроплана. На окраину города Баталпашинска вышло много народу. Серажутдин поднял самолет в воздух, сделал в небе один круг и посадил его благополучно. Полет длился не более минуты, но вызвал много шума, и изумление в толпе. Люди стали молиться прямо на поляне. Православный священник Баталпашинска объявил Серажутдина еретиком, которого следует немедленно сжечь на костре. За ним погнались фанатики. Серажутдин чудом спасся, проникнув в дом друга своего дяди, казачьего атамана, и ночью тайком покинул город. Случилось это в 1908 году. Серажутдин приехал в Баку и стал работать в ювелирной мастерской братьев Рашкуевых. В наши дни у Бук-Магомеда Рашкуева хранится фотография, где девятнадцатилетний Серажутдин снялся с его отцом Г.М. Рашкуевым и ювелирами-земляками, работавшими в 1909 году в городе Баку. В 1910 году Серажутдин участвовал в выставке ювелирных изделий в Санкт-Петербурге и был награжден личным клеймом Фаберже. Покойный Дауд Кажлаев, будучи директором Дагестанского объединенного краеведческого музея, в 1970-х годах побывал в Эрмитаже и в списках ювелиров, награжденных личным клеймом Фаберже, обнаружил имя нашего земляка Серажутдина Гаджиева и опубликовал это в газете “Дагестанская правда”.
Поработав несколько лет в Баку Серажутдин по приглашению своего брата Ванати уехал в Среднюю Азию, в Бухару, где он очень быстро завоевал популярность. Здесь Серажутдин сконструировал мотоциклет, который он в свое время увидел в Санкт-Петербурге, гнал его по всему городу, вызывая ужас и оцепенение у прохожих. Горожане пожаловались бухарскому эмиру Алиму и тот конфисковал у Серажутдина мотоциклет, а самого юношу несколько дней держал в своей крепости. Эмир Алим понял, что он имеет дело не с простым нарушителем и дал задание своим придворным разузнать, кто он такой и собрать все сведения о нем. Когда же эмир узнал, что его пленник умен и образован, к тому же искусный ювелир, он приблизил его к себе. Когда в России произошла февральская революция, двоюродные братья Серажутдина, Эфенди и Сайпуллах, а также друзья-ювелиры, Курбанмагомед из Унчукатля и Курбанисмаил Унчиев из Кумуха, из Баталпашинска перебрались в Бухару. К тому времени эмир бухарский и Серажутдин стали большими друзьями. Как-то пришли к Серажутдину знакомые молодые люди и заказали ему пару винтовок за хорошую цену для охоты, попросили держать заказ в тайне. Серажутдин выполнил просьбу. Через некоторое время заказы стали нарастать.
Ветер революции дошел и до Бухары, эмир, бухарский не на шутку забеспокоился. Однажды, играя в шахматы с Серажутдином, эмир высказал свое возмущение по поводу того, что какой-то негодяй делает оружие для бунтовщиков и попросил Серажутдина выследить этого предателя, которого он намерен повесить на площади перед всем народом. Серажудин понял, кто и для чего заказывал ему винтовки, и прекратил выполнять эти заказы.
Однажды утром жители Бухары обнаружили разбросанные по всему городу листовки. Текст был написан на русском языке, и никто его не мог прочесть. Кто-то из дагестанцев стал читать и переводить текст. Его попросили подняться на крышу и прочесть во всеуслышание, что тот и сделал. Через некоторое время всадники бухарского эмира стали громить дома и мастерские дагестанцев, а тех, кто попадал под руку, насмерть избивали. Всем дагестанцам пришлось бросить свои дома и мастерские и бежать, спасая себя. Серажутдин с братьями тоже убежали. Когда они добрались до Афганистана, братья Серажутдина и все дагестанцы решили через Азербайджан вернуться в Дагестан. Но Серажутдин не захотел вернуться домой с пустыми руками и остался там же на заработках. В поисках работы Серажутдин попал в Тегеран, где предложил свои услуги хозяину одной ювелирной лавки. Тот сначала предложил ему показать свои способности, дал золото и камни и посадил в своей мастерской. Когда же Серажутдин за сутки превратил металл в изумительный браслет, хозяин его посадил в отдельную комнату за работу и запер. Так хозяин его не выпускал несколько месяцев, а его работы продавал по баснословным ценам. Серажутдин не знал, как ему выбраться из этого плена, и он решил на своих изделиях ставить свое клеймо и гравировать на драгоценных камнях портреты. Он был уверен, что его друзья-ювелиры найдут его по изделиям. Хозяин же попросил его сделать мужской перстень с портретом шаха Реза Пехлеви, надеясь на этом заработать большие деньги.
Серажутдин с большим старанием выполнил этот заказ. Хозяин понес перстень во дворец и предложил шахским визирам купить его для своего правителя. Как раз в это время шах хотел сделать себе золотую корону, дал заказ своим ювелирам, а те по разным эскизам каждый отдельно выполнили заказ шаха. Один из пожилых визиров понес шаху перстень с изображением его портрета и сказал: “Тот, кто владеет этим талантом, не изведает смерти. Вот кто сможет сделать тебе корону, которой будет восхищаться весь мир!”
Шах велел привести к нему ювелира и спросил его, чья это работа. “Моя”, – ответил ювелир.
– Тогда садись в мою мастерскую, тебе дадут все необходимое и сделай еще один такой же перстень, – предложил шах.
Ювелиру ничего не оставалось, как признаться, что у него прячется беглый дагестанец, который не хочет, чтобы его обнаружили, он и сделал этот перстень. Шахские нукеры вызволи из заточения Серажутдина.
Шах Реза Пехлеви ему тоже предложил повторить свою работу, что Серажутдин сделал с большим удовольствием. После этого шах велел казначею выдать Серажутдину столько золота и драгоценных камней, сколько он запросит, и посадить за работу в придворной мастерской. Через месяц небольшим заказ шаха был выполнен. Была изготовлена такая корона, которая по красоте и изяществу превосходила все короны, доселе существующие в мире. Сами придворные ювелиры не могли распознать тайну тончайшей филиграни и искуснейшей гравировки, так удачно сочетающихся с блеском драгоценных камней. Любоваться короной шаха Реза Пехлеви заходили все гости иранского шаха.
В 1980-х годах внучатая племянница Серажутдина, Алиева Салихат, проживающая в Баку, увидела, как по азербайджанскому телевидению показывали и рассказывали об уникальной короне иранского шаха работы Серажутдина Гаджи-заде. После этого она ездила в Тегеран и разузнала подробности жизни, деятельности и гибели знаменитого деда.
Академик историк-востоковед из Санкт-Петербурга М.Дандамаев тоже пишет, что он, будучи в Иране, побывал в государственной сокровищнице и видел там эту корону. Со временем шах Реза Пехлеви убедился в том, что его придворный ювелир лучше всех инженеров разбирается в технике, в строительстве, что он умен и образован, свободно решает любые финансовые вопросы, и приблизил его к себе – назначил своим казначеем, затем министром департамента финансов. Серажутдин подружился в Тегеране со всеми выходцами из Дагестана, особенно сблизился с ювелиром из Кумуха Абдулмеджидом, по соседству с которым купил себе дом, сделал предложение одной из его дочерей по имени Басират. Ей было 16 лет, а ему уже за 40, из-за большой разницы в возрасте Абдулмеджид не решился выдать дочь за него. Впоследствии жена Абдулмеджида Гульзар с дочерью тайно пересекли границу вернулись на Родину, где их арестовали. После освобождения Басират вышла замуж в Кумухе, где проживают в наши дни ее дети.
