Афанасий Белобородов - Всегда в бою
О том, как геройски сражались воины нашей дивизии, как стояли они насмерть, оказываясь порой в полном одиночестве в окружении многочисленных врагов, я еще расскажу. А теперь отмечу только, что проявленные ими высочайший советский патриотизм и верность воинскому долгу были подготовлены и предопределены той постоянной, хорошо налаженной работой с людьми, которую вели партийные и комсомольские организации, наш партийно-политический аппарат во главе с комиссаром дивизии полковым комиссаром М. В. Бронниковым и начальником политотдела батальонным комиссаром М. М. Вавиловым.
Политотдел всегда чутко, оперативно и действенно реагировал на любые обстоятельства, которые могли хотя бы косвенно повлиять на настроение людей. Так было и на этот раз, в пути на фронт. Собравшись в моем купе, руководящие политработники внесли ряд предложений. Михаил Васильевич Бронников, который шестнадцатилетним добровольцем участвовал в гражданской войне, вспомнил тяжелые отступления той поры, привел яркие примеры, показывающие, как партийное слово, сказанное вовремя, делало даже неуверенного в себе человека сильным, западало в душу, заставляло забыть о себе и личных своих переживаниях ради общего дела. Было решено немедленно провести в каждом подразделении, в каждом вагоне политбеседы с участием самых опытных политработников и командиров, старых коммунистов, людей с большим боевым и жизненным опытом. Тут же были определены темы выступлений: о справедливом характере войны нашего народа, о мужестве и героизме его воинов, о единстве фронта и тыла, о ленинской партии - вдохновителе и организаторе всех советских людей. Такие беседы, как мы скоро убедились, много значили.
Интересное предложение внес Михаил Михайлович Вавилов. Он сказал: "Хорошо бы еще до выхода на передовую устроить встречу бойцов дивизии с рабочими какого-нибудь завода или фабрики. Давайте искать такую возможность". Уже под Москвой возможность у настоявшись. Эшелоны были задержаны на несколько часов в Мытищах. Бронников и Вавилов тотчас же отправились в горком партии, предложили организовать совместный митинг. Товарищи из горкома с пониманием отнеслись к их просьбе, и час спустя делегации рабочих и работниц мытищинских предприятий прибыли к нам. Прямо возле эшелонов состоялся митинг. Это было волнующее зрелище. Люди выступали без подготовки, но их речи были рождены высоким патриотическим порывом и потому звучали в сердцах слушателей как боевой набат. А когда прозвучала команда "По вагонам!" и первый эшелон тронулся к Москве, вслед ему взлетели суровые и четкие слова великой песни: "Вставай, проклятьем заклейменный, весь мир голодных и рабов". Это запели рабочие и работницы, шеренгой стоявшие вдоль железнодорожного полотна. И бойцы эшелона дружно подхватили песню.
Остается добавить, что дружба частей и подразделений дивизии с трудящимися города Мытищи, зародившаяся в тот памятный день, продолжалась всю войну. Все четыре ее года делегации мытищинцев регулярно приезжали на фронт с подарками для бойцов и отчетами о своей работе.
Еще в дороге, читая сообщения Совинформбюро, я обратил внимание на неоднократно упоминавшиеся в них "части командира Рокоссовского", которые сражались под Москвой. Рокоссовский? Да это же он, Константин Константинович! И память вернула меня в 1929 год, в песчаные степи Даурии, на советско-китайскую границу, в ту боевую страду, которая известна в истории как "конфликт на КВЖД", спровоцированный китайскими милитаристами.
Мне, тогда политруку стрелковой роты, довелось видеть в бою комбрига Рокоссовского. Его 5-я Кубанская кавалерийская бригада стремительным броском вышла в тыл крупной группировки китайских войск. Конники Рокоссовского атаковали станцию Чжалайнор с юга, пехота, в том числе наш 107-й Владимирский полк, - с севера. Противник был окружен я разгромлен наголову.
За отличия в этих боях Константин Константинович Рокоссовский, которого все мы знали как героя гражданской войны и дважды краснознаменца, был награжден третьим орденом Красного Знамени.
Судя по военным сводкам, теперь К. К. Рокоссовский возглавляет корпус или даже армию. Как раз в том районе, куда движутся эшелоны 78-й стрелковой дивизии. Возможно, нам придется взаимодействовать с его частями. Хорошо бы!
Штабной эшелон, постукивая на стрелках, втягивается на станцию Истра. На втором пути стоит товарный состав. Двери теплушек распахнуты. Бойцы и командиры выгружают ящики со снарядами, скатывают по сходням короткостволые полковые пушки и полевые кухни. Знакомые лица. Это подразделения 258-го стрелкового полка - головной эшелон дивизии.
С комиссаром М. В. Бронниковым и начальником штаба полковником И. Ф. Федюнькиным выходим на перрон. Нас встречает командир полка подполковник М. А. Суханов. Рядом с ним - незнакомый полковник.
Суханов докладывает:
- Третий батальон заканчивает выгрузку. Первый и второй батальоны следуют в район дислокации, указанный представителем Генерального штаба.
Представитель штаба вручает мне запечатанный конверт. Вскрываю, читаю приказ: 78-я стрелковая дивизия включена в состав войск Западного фронта; дивизии сосредоточиться в лесах западнее и юго-западнее Истры, в резерве фронта; командиру дивизии связаться со штабом 16-й армии.
- Командующий армией - генерал-лейтенант Рокоссовский, - пояснил делегат связи.
Вечерело. Над станцией, прикрывая выгрузку, барражировала тройка краснозвездных истребителей. В разрыве туч выглянула тускло-красная полоса. Последний луч заката упал на бледное золото пристанционных лип. Туда, на закат, уходили по Волоколамскому шоссе конные упряжки полковой артиллерии.
Оперативная группа управления дивизии расположилась в здании вокзала. Она прибыла в Истру еще вчера. Заходим, к связистам, разместившимся тут же, рядом с операторами. И телеграф и телефон работают с полной нагрузкой. Начальник оперативного отделения штаба подполковник А. И. Витевский принимает очередной кодированный доклад: "На станции Новоиерусалимская (это западнее Истры) выгружается эшелон 40-го стрелкового полка". Тут же звонят из Снигирей, потом из Манихино: подошли эшелоны с 210-м гаубичным артиллерийским полком и 70-м автотранспортным батальоном. У другого телефона - начальник дивизионной артиллерии майор Н. Д. Погорелов, у третьего - начальник связи майор В. М. Герасимов. Он кому-то сердито выговаривает:
- Я-то знаю, а ты там, на месте, не знаешь. Да, да, именно так. Включись в местную линию. Чтоб через два часа связь действовала!
А эшелоны продолжают прибывать и в Истру, и на соседние станции. Надо срочно размещать людей и технику в окрестных лесах, готовить разного рода укрытия, налаживать четкую связь, организовывать противовоздушную оборону, устанавливать контакт с органами снабжения... Дел много, и все мы, что называется, прямо с колес включаемся в эту объемную работу.
