Алексей Попов - 15 встреч с генералом КГБ Бельченко
Мой дед по матери — Федор Сидорович Белоконов, а его уличная кличка была Кырык. Корнями род Белоконовых идет из Курской губернии. Прадед в каком-то поколении приехал на Украину на заработки, в Соленом женился на местной девушке и там осел. Потом люди часто удивлялись, откуда в украинском селе неукраинская фамилия.
Для венчания в церкви у отца не было приличной одежды. Пришлось попросить костюм у соседа, крепкого середняка. Так что венчался он в чужой одежде.
Дед по отцу, Андрей Федорович Бельченко, окончил два класса церковно-приходской школы, умел читать и писать. У него была большая семья и 4,5 десятины земли. Когда он выделял моего отца отдельно жить, дал 1,5 десятины. На Украине это считалось безземельем. Видимо, по этой причине Федор Сидорович не хотел выдавать свою дочь замуж за моего отца. Да и выдавать за своего батрака перед другими стыдно.
Таким образом моя мама вошла в семью батраков. Но ей это не было в тягость, поскольку с детства она была приучена к работе.
Когда я родился на старом гнезде, как говорят у нас, «на старом кишле», спустя два года после рождения Ивана, дед Андрей нас выделил. Он купил халупу, я думаю, самую бедную в нашем селе. Обычно все дома в деревне строят около дороги, а эта халупа была на отшибе, где-то в огородах. Для того чтобы войти в нее, взрослому человеку нужно было пригибаться из-за низких дверей. Этот домишко состоял из одной комнаты и сенцев. Прибавить к этому 1,5 десятины земли — это и было все наше хозяйство.
Позже отец вместе с дедом взяли кредит и прикупили еще полдесятины земли. Помимо этого, отец подрабатывал у помещиков извозом зерна. Когда подросли старший брат и я, мы тоже стали батрачить на помещика.
Я начал батрачить в летние каникулы, когда мне исполнилось 10 лет. Моя работа заключалась в следующем: я был погонщиком лошадей, то есть верхом садился на лошадь и направлял ее. Позже стал заниматься уничтожением вредных грызунов — выливал в норы сусликов воду. Хочется заметить, что для крестьянина вреднее животного, чем суслик, во время всхода посевов не существует. Суслик является вредителем, который поедает всходы зерновых на десятки метров вокруг своей норки, причиняя тем самым неимоверный вред землепашцам. На Украине сусликов называют гаврахами.
Мне выделяли пару быков и бочку емкостью в 100 ведер. Я сам наполнял эту бочку водой и ехал в поле, где, увидев «столбик» — а это был суслик, подъезжал к этому месту и лил воду в норку, пока вредитель не выскакивал из нее. Здесь требовалась особая сноровка, чтоб сразу схватить суслика за шейку и ударить об землю. У меня были ножницы, иголка с ниткой, я должен был отрезать ему ножки, продеть через них иголку с ниткой — это было доказательством, что я уничтожил грызуна.
Человеку несведущему такое занятие может показаться занимательным, однако хочу сказать, что это был тяжелейший труд. За световой день я в среднем тратил около 5 таких бочек, каждый раз набирая в них воду из колодца-журавля. Если я за один день уничтожал 10 сусликов, то это считалось хорошим заработком, так как один суслик стоил копейку. Для меня, мальчика, это был настоящий капитал. Таким образом, я с самого детства был приучен к тяжелому крестьянскому труду. Все заработанные деньги я отдавал маме. На собранные деньги она покупала мне одежду для школы.
В весеннюю пору мне нередко приходилось у помещиков вместе с другими работниками вести борьбу с сорняком на поле. Это был тяжелый труд, так как приходилось вырывать колючий сорняк голыми руками.
Кроме того, я помогал родителям по хозяйству, летом собирал лебеду для прокорма нашего поросенка. Хочу сказать, что на Украине, наличие в хозяйстве свиньи еще не говорило о благополучии ее содержателей. Даже самая бедняцкая семья могла позволить себе держать поросенка, однако кормить его приходилось не картошкой и зерном, как у богатых, а лебедой.
Советская власть наделила нас землей по две десятины на душу (за счет помещиков). Позже в нашем хозяйстве появились корова и лошадь.
Что касается воспитания детей, то отец был строг. Он наказывал за проступки, за невыполнение какой-либо работы. Брал в руки кнут, кончик которого был хотя и тоненьким, но так ожигал по спине, что пропадало все желание не слушаться. Руки отец никогда не распускал. В основном доставалось мне и старшему брату, младших не трогали. Мама всегда заступалась за нас.
Запомнился один случай. У нас многие крестьяне выращивали табак. У одного из них, деда Федора, был небольшой надел земли с табаком, отличавшимся очень высоким качеством. Ночью он его сторожил от воров. Махорка была дорогая, поэтому иногда крестьяне табак «занимали» у своих соседей.
Как-то утром к нам пришел дед Федор и говорит моему отцу: «Твой сын воровал у меня табак». Это было при мне. Отец взглянул на меня очень строго, было видно, что он был сильно расстроен. Я очень испугался. «Ты воровал?» — спросил он. Я ответил: «Ни сном, ни духом. Я не могу знать, где их табак». Дед Федор настаивал: «Нет, он врет». Тогда отец мой сказал: «Вы идите, я его накажу». Я помню, отец наказал меня солдатским ремнем как никогда. Даже мама не могла заступиться за меня. Не понимаю, как я выдержал.
Прошло немного времени, как снова пришел дед Федор и говорит отцу: «Савва Андреевич, прости, пожалуйста, сына твоего не было, не виновен он». И перечисляет имена тех, кто воровал. Отец страшно разволновался и заплакал. И потом всю жизнь просил прощения у меня, что побил ни за что. Это я помню до сегодняшнего дня, и мне становится ужасно жаль отца.
Спиртное отец употреблял весьма умеренно, несмотря на свое крестьянское происхождение. Да и возможности, я полагаю, не было.
Когда я пошел в школу, для семьи возникла большая проблема, так как меня нужно было обуть и одеть. У нас в селе было две школы. Мне повезло, я хоть и попал в школу, которая была дальше от моего дома, но она была лучшей. Возглавлял эту школу Илларион Никифорович Бирюков, очень высокообразованный человек. Он был из обедневших дворян, демократично настроенным человеком. К нему попасть в школу было весьма проблематично. Но моя мама упросила его, и я был зачислен. В это время отца уже с нами не было, он был на фронте. Шла Первая Мировая война.
Я успешно окончил 1-й класс, пошел во 2-й и ходил в школу до заморозков. Тут моя учеба закончилась по банальной причине — у меня просто не оказалось зимней обуви, и я всю зиму просидел дома. На третий год я снова пошел во 2-й класс.
Во время моей учебы батрачил мой старший брат Иван. К этому времени он успел окончить три класса, но страшно не любил школу из-за своей учительницы, злобной женщины, применявшей к ученикам телесные наказания. Поэтому учеба моего брата была непродолжительной.
