Евгений Решин - Генерал Карбышев
ОТЕЧЕСТВУ ВЕРЕН
Огромная сила стоит за плечами,
Огромная жизнь расправляет крыла!
Дмитрий КедринИ жизнь, и смерть — подвиг
Скорбная, горькая известность выпала на долю маленького, неприметного австрийского городка Маутхаузен. Такая же известность, как у Треблинки и Майданека, Бухенвальда и Освенцима…
Вскоре после оккупации Австрии гитлеровскими войсками в марте 1938 года вблизи тихого и уютного Маутхаузена началось строительство очередного нацистского концентрационного лагеря. Не обычного, как другие, а особого типа: лагеря смерти.
На документе узника, который попадал сюда, имелась зловещая пометка: «Возвращение нежелательно». Или: «Возвращению не подлежит».
Отсюда не вернулись 122 677 узников. Среди них 32 180 советских военнопленных и мирных граждан — казненных, замученных пытками и истязаниями, заживо сожженных.
В памяти грядущих поколений Маутхаузен навсегда останется заклейменным, как место чудовищных злодеяний.
Но тот же Маутхаузен всегда будет и немеркнущим символом безграничного мужества и героизма антифашистов.
…Цветущая зеленая долина. С одной стороны ее опоясывает голубая широкая лента Дуная. С другой — живописные холмы, густо заросшие лесом.
За холмами, за лесом видна гора. Очертания ее четко обозначены на фоне величественных Альп. Издали кажется, что на вершину горы присел и притаился готовый к прыжку хищный зверь, подстерегающий свою жертву. По мере приближения к горе становятся ясно различимыми высокие и мрачные каменные стены, сторожевые башни, массивные, окованные железом ворота. Все это производит впечатление заброшенной средневековой крепости.
Но не в далекие средние века, а в близкое нам и еще кровоточащее черное время разгула фашизма руками узников возведены и трехметровые стены, и башни с деревянными арками, и галерея с пулеметными бойницами, в которых сейчас птицы вьют гнезда.
Руками узников протянута и дополнительная ограда в пять рядов колючей проволоки. По ней был пропущен электрический ток высокого напряжения. Кое-где на ограде болтались железные бляшки с нарисованными на них черепами и перекрещенными костями: «Берегись! Не прикасайся! Смертельно!»
Ныне нет бляшек. Проволока заржавела. Ограда поникла и осела.
Но все равно к ней прикоснуться страшно.
За оградой, поодаль от нее, зияет, словно кратер вулкана, заброшенная каменоломня. В нее можно опуститься по ста восьмидесяти шести крутым ступеням из нетесаного гранита. Узники называли ее лестницей смерти. На ней ежедневно оставались сотни трупов людей.
А вот и газовые камеры — «лаборатория» доктора Кребсбаха. Педантичный доктор следил по секундомеру, какой газ смертоносней, действует на людей всего быстрее и надежней.
Адская печь крематория… Над его закопченной трубой круглые сутки взвивались вместе с клубами дыма огненные языки зловещего пламени. Приторный дым, пахнувший горелым человеческим мясом, ветер разносил далеко по холмам и долинам.
Клокотал, гудел, неистовствовал лагерь-душегуб, наводил ужас на всю округу.
Сейчас там тишина и спокойствие.
Сторожкая тишина. Тревожное спокойствие.
Стоит присмотреться повнимательнее, и повсюду можно заметить притаившиеся тени прошлого. Его не забыть. От него никуда не уйти.
Прошли десятилетия, целое поколение отделяет человечество от злодеяний, творившихся в Маутхаузене. Воздух над ним чист и прозрачен.
Но человеку здесь, если он человек, невмоготу. Сжимает тисками сердце. Стынет кровь. Дышать нечем. И чудится: гарь и дым все еще висят непроницаемой пеленой, окутывают лагерь.
И невольно приходят на память строки узника этого лагеря, рижского портового грузчика и поэта Эйжена Вевериса:
Маутхаузен, Мордхаузен —
Марш колодников во тьму.
Дантов ад окутан дымом,
День в дыму и ночь в дыму.
Перед окованными железом воротами Маутхаузена возвышается монумент.
Из крупного массива благородного белого мрамора, точно из ледяной глыбы, вырастает исполинская фигура воина. Он стоит, могучий и сильный, полный веры в правоту и торжество того дела, за которое сражался.
На темной широкой гранитной плите пьедестала высечено на двух языках — русском и немецком:
«Дмитрию Карбышеву. Ученому. Воину. Коммунисту.
Жизнь и смерть его были подвигом во имя жизни».
Не по прихоти своего воображения, не произвольно советский скульптор Владимир Цигаль выбрал материалом для памятника белоснежный, почти прозрачный мрамор, подобный плывущему в океане айсбергу.
Откройте скрипучую железную калитку, войдите внутрь лагеря.
Лагерь начинается просторной площадью — аппельплацем. На ней заключенные дважды в день — утром и вечером, в дождь и снег, на резком ветру и нестерпимом солнцепеке — часами простаивали, пока их пересчитывали, проверяли.
Тут же нацисты совершали показательные казни. Тут же устраивали дикие «игры». Узников травили собаками — так фашистские палачи тренировали псов.
С левого края аппельплаца, на сторожевой башне, все еще висит посреди одной из стен стальная цепь. Ею палач обвязывал шею узника. Свободный конец медленно затягивался за спину обреченного. Наступало постепенное удушье. Носильщики уносили труп в крематорий.
Рядом с цепью — стальные кольца. На них вешали заключенных и не снимали по нескольку дней. Дабы мертвые устрашали живых.
Дальше — стена плача. Осталось тайной, почему ей дали такое название. Возле нее не роняли слез. Здесь стояли те, кого допрашивали, над кем велось нацистскими палачами «следствие». Сюда приводили мужественных и отважных. Приводили, чтобы склонить к измене, предательству.
«Следствие» тянулось долго. Иногда несколько недель подряд. Не достигнув цели, лагерное командование применяло к непокорным наиболее изощренные методы пыток, варварские способы казни.
Остановитесь перед стеной плача. Прочтите надпись на вмурованной здесь мемориальной доске — она имеет прямое отношение к памятнику, который вы видели у входа в лагерь:
«На этом месте мучительной смертью погиб генерал-лейтенант инженерных войск Советской Армии Герой Советского Союза Карбышев Дмитрий Михайлович 1880–1945 гг.
В ночь с 17 на 18 февраля 1945 года, после зверских пыток, немецкие фашисты вывели генерала Карбышева на мороз, сняли с него всю одежду и обливали холодной водой до тех пор, пока тело генерала не превратилось в ледяной столб. Труп генерала фашисты сожгли в печах Маутхаузена. Пытки и издевательства не сломили волю пламенного борца за освобождение народов мира от фашистского ига.
