Александр Македонский - О судьбе и доблести
Плутарх дает в целом положительную оценку Александра и даже идеализирует его. Македонский-владыка смел, заботлив по отношению к друзьям, великодушен, добывает победу в честном бою. Отдельно автор останавливается на роли Аристотеля в воспитании будущего завоевателя. Из «Сравнительных жизнеописаний» мы узнаем, что Александр не расставался с «Илиадой», интересовался науками.
Боги помогают честолюбивому полководцу-философу. Даже откровенно неблаговидные поступки македонца Плутарх оправдывает, представляя их исключением или сопровождая напоминанием о достоинствах царя. Убитые Александром соратники, по мнению автора «Жизнеописаний», обладали большим количеством недостатков.
Разнообразные легенды о предзнаменованиях Плутарх пытается объяснять с рациональных позиций. По его мнению, Александр «сам не верил в свое божественное происхождение», но пользовался этим вымыслом, «чтобы порабощать других».
Несмотря на указанные особенности и цели, которые Плутарх преследовал в своей работе, мы находим в его книге детали, которых нет в других источниках. Например, рассказ о расправе с Филотой и Каллисфеном и о пресловутом обряде проскинезы – земном поклоне как форме приветствия царя.
Многие историки полагают, что наиболее серьезный и достоверный источник о походе Александра – труд Луция Флавия Арриана (89—175). Арриан занимал высокий пост в Римской державе при императоре Адриане – он управлял областью Каппадокией в Малой Азии. Возможно, организаторские способности в управлении хозяйством и армией, опыт в выстраивании отношений с разными народами и, конечно, знание географии помогли Арриану взвешенно и профессионально проанализировать деятельность правителя и полководца Александра.
Флавий Арриан занимался историческими изысканиями и до написания книги о македонце. Среди его работ – «История Парфии», «Индика», «Тактика», «Диспозиция против аланов», сочинение «Об охоте». Примером писателя для Арриана был Ксенофонт – древнегреческий полководец, оставивший знаменитое описание похода греческих войск на службе у персидского царя Кира – «Анабасис». Произведение Арриана о македонском полководце тоже называется «Анабасис Александра», то есть «Поход Александра».
Если Александра Великого Арриан называет «первым среди воителей», то самого себя считает одним из лучших эллинских писателей, который достоин описать для современников и потомков деяния выдающегося полководца древности. Своей задачей автор видит дать правдивую картину происходившего, что объясняет наличие в книге и порицаний в адрес не всегда сдержанного царя.
Арриан указывает на два основных источника: сочинение Птолемея Лага и сочинение Аристобула. Этот выбор обусловлен непосредственным участием обоих в походах Александра.
При этом Арриан пишет, что выбирает из двух свидетельств то, которое ему кажется более здравым и правдивым. Исследователи XIX века безоговорочно верили Арриану, однако более поздний анализ показал ряд неточностей или умолчаний. Например, в «Анабасисе» опущена деятельность в Малой Азии одного из командиров Александра – Антигона Одноглазого.
Это может быть вызвано тем, что о нем умалчивал и Птолемей Лаг – ведь после смерти македонского царя Антигон и Птолемей стали противниками. Есть неточности у Арриана в описании битвы при Гранике и нестыковки в рассказе о роспуске греческих наемников. Тем не менее, в целом именно «Анабасис Александра» дает наиболее трезвую оценку и ясную картину событий IV в. до н. э. Арриан предпочитает воздерживаться от морализаторства и риторических отступлений.
Он здраво рассуждает о разного рода знамениях и подвергает сомнениям ряд расхожих легенд – например, о встрече с полумифическими амазонками. Высмеиванию в «Анабасисе» подвергаются россказни об Индии – гигантских муравьях, стерегущих золото грифах, и пр.
Арриана больше всего интересует Александр как полководец – его распоряжения о подготовке и проведении операций, умение находить эффективный маневр, поднять дух воинов. Анализ битв и походов царя приводит автора в восторг: «Я не стыжусь того, что отношусь к Александру с восхищением».
В то же время Арриан не скрывает недостатков героя: его гневливость, тщеславие, восхищение варварскими обычаями. Автор списывает все это на молодость царя, угодливость окружения или на реальную необходимость «умалить заносчивость македонян».
За рамками нашей книги осталось еще одно сочинение о жизни Александра Македонского. Оно принадлежит перу римского автора Квинта Курция Руфа. Его труд называется «История Александра Великого Македонского» и был написан, вероятно, в годы правления императора Клавдия (середина I в. н. э.). До нас дошла лишь часть сочинения, в которой описывается поход Александра после того, как он вторгся в глубь Малой Азии.
Курций Руф, судя по всему, был приверженцем философии стоиков, а значит, уделял большое внимание морали, теме судьбы. На примере Александра автор показывал, как изначально положительный характер был испорчен судьбой – из героя, милостивого к побежденным и щедрого к друзьям, царь превратился в жестокого тирана, который верил предсказаниям и был подвержен вспышкам гнева.
Впрочем, судьба и охраняла полководца, она отвела ему ровно столько времени, сколько было нужно для завершения выдающейся жизненной миссии. Похоже, что Курций Руф специально подыскивал факты, чтобы каждый героический поступок македонца оттенялся неблаговидным. Так, мы узнаем о том, как распутная Таис подговорила молодого царя поджечь царский дворец в Персеполе.
Но другие авторы (в том числе Арриан и Плутарх) описывают это событие несколько иначе. Труд Курция Руфа полон беллетристики: здесь и фантастические подробности о странах и народах, и психологические портреты, и моральные сентенции, и подозрительно длинные речи, которые произносят герои книги. Вместе с тем «История Александра Македонского» – важный исторический источник, который заполняет ряд лакун, оставленных другими авторами.
* * *
На основании изучения всего имеющегося комплекса источников, среди которых, кроме перечисленных выше, есть и обрывки переписки, монеты и пр., историки более или менее точно воссоздали общую картину происходивших событий.
Македония – область на севере Греции. Долгое время она отставала от греческих полисов в развитии, как экономическом, так и культурном и политическом. Здесь были сильны пережитки родовых отношений, сохранялась царская власть. До середины IV в. до н. э. страна редко играла существенную роль в жизни всей Эллады.
