Константин Путилин - Шеф сыскной полиции Санкт-Петербурга И.Д.Путилин. В 2-х тт. [Т. 1]
Не обошли вниманием жизнь и деятельность первого российского сыщика и известные современные писатели, такие, например, как В. Лавров, Л. Юзефович.
Особо хотелось бы сказать о романах Л. Юзефовича, героем которых является И. Д. Путилин. В основе этих произведений лежат упоминавшиеся нами рассказы, но, что не запрещено правилами жанра, подвергшиеся литературной обработке. На страницах романов перед читателем предстает малообразованный, мелкий, мстительный и тщеславный человек, занятый бесконечными размолвками с женой. Мы видим Путилина, «доедающего с чужой тарелки», боящегося не получить «медальки» и т. п.
Безусловно, писатель имеет право на собственное видение героя. Однако герой произведений Л. Юзефовича и подлинный И. Д. Путилин — совершенно разные люди.
Представляется, что видение В. Лаврова более близко к исторической правде: «Путилин был личностью совершенно необычной. Если бы нашлось перо, которое правдиво описало его подвиги в сыскной работе, то слава Ивана Дмитриевича затмила бы всяких выдуманных шерлоков холмсов. Уже при жизни он был легендарной личностью... Весьма симпатичный и обаятельный, он к преступникам испытывал скорее жалость, чем неприязнь. С каждым умел найти общий язык, вызвать на разговор. Его блестящее умение анализировать, сопоставлять, строить неожиданные и смелые версии вызывает восхищение. Путилину удалось раскрыть великое множество самых злодейских и запутанных преступлений».
Работая над Собранием сочинений, мы задались целью подготовить наиболее полное собрание мемуарно-художественных произведений об Иване Дмитриевиче. В данное издание включены все произведения, вышедшие в XIX веке, которые удалось установить, за исключением записок М. В. Шевлякова. Принимая во внимание, что они в полном объеме вошли во второй том сборника из серии «Тайны истории» (1977 г.), в сборник из серии «Архив русского сыска» (2001), мы сочли возможным не помещать их в данный сборник. Его основу составили сборник И. А. Сафонова и рассказы Р. Л. Антропова.
Мы пытались также разыскать все рассказы Р. Антропова, изданные отдельными брошюрами, а их около 50. Однако найти удалось приблизительно две трети. Более того, даже названий всех рассказов пока уставить не удалось. Остались неизвестными названия семи из десяти книжек четвертой серии, девяти книжек из пятой серии. Однако значительное количество рассказов Р. А. Антропова найдено, и они предлагаются вниманию читателя.
В первый том Собрания сочинений вошли рассказы, написанные самим И. Д. Путилиным, причем некоторые из рассказов предлагаются вниманию читателя впервые после 1917 года (см. № 24, 29, 30), а такие материалы, как «Очерк некоторых видов воровства в С.-Петербурге», с 1904 года не публиковались вовсе. Во второй том вошли произведения, написанные в XIX—начале XX веков на основе мемуаров И. Д. Путилина. Многие из них после первой публикации больше не переиздавались. Так, остались неизвестными широкой публике некоторые из рассказов, написанных Р. Л. Антроповым. Когда-то они издавались массовым тиражом и были доступны любому читателю. Но со временем были отнесены к «бульварной литературе», изъяты из библиотек и с 1908 года не переиздавались. Например, «Капли воды», «Пропавшее завещание» и другие.
В Собрание сочинений включены также материалы, опубликованные сыном Ивана Дмитриевича — Константином, не переиздававшиеся с 1913 года.
Для нас заманчивым казалось сохранить стиль и орфографию первоисточников, однако, сознавая, что современному читателю это затруднит восприятие сюжета, мы позволили адаптировать текст.
Надеемся, что читатель по достоинству оценит заслуги нашего героя.
Д. Нечевин
Л. Беляева
«ПОЛЬЗА. ЧЕСТЬ. СЛАВА»[1]
Современному читателю имя Ивана Дмитриевича Путилина мало что скажет. Куда больше читатель знает о Шерлоке Холмсе, Эркуле Пуаро, Пинкертоне и других сыщиках. А между тем сорок лет своей жизни Иван Дмитриевич Путилин отдал благородному, хотя и не всегда благодарному, делу борьбы с преступностью.
В конце XIX века о нем ходили легенды, его называли гением русского сыска, знаменитым, великим сыщиком. Иван Дмитриевич «распутывал» такие преступления, которые, казалось, невозможно было раскрыть, он справлялся с такими делами, которые многим другим были не под силу. Преступники, узнав, что прибыл «сам Путилин», часто сразу шли сдаваться.
Жизнеописание любого человека — дело не простое, а человека, жившего более столетия назад, тем более. Первый помощник в этом — архивы, на них вся надежда. Однако если иметь в виду, что огромное количество материалов, связанных с деятельностью дореволюционной полиции, уничтожено, немалая их часть рассеяна по различным фондам, многие из документов ветхи и поэтому трудны в исследовании, семейные архивы в разное время неизвестно кем просто изъяты, то станет ясно — поиск не был скорым и легким.
Вихри житейских перемен, толща лет, разделяющая нас, стерли многие черты, унесли из людской памяти события и даты, и невозможно теперь с точностью рассказать все о выдающемся в своем деле человеке. Но и те немногие свидетельства, которые удалось установить, являют нам личность неординарную, замечательную и заслуживающую нашей памяти, любви и почитания. Весь путь Ивана Дмитриевича в полиции — это путь исканий, учения, упорного труда, преданности делу и страстного служения долгу.
«ХАЖИВАЛ Я НА РЕКУ ОСКОЛ...»
Родился Иван Дмитриевич Путилин в 1830 году предположительно в Курской губернии (по одним данным — в Новом Осколе, по другим — в Старом Осколе). О месте его рождения с точностью сказать пока невозможно.
Настойчивые архивные розыски позволили установить, хотя не подлинные, а лишь копии документов, из которых следует, что вырос Иван Путилин в Новом Осколе. Не известно, бывал ли он впоследствии на родине, но она притягивала, манила, будила сладостные воспоминания.
«Прелестная теплая августовская ночь навеяла на меня какое-то совершенно не свойственное полицейскому мечтательное настроение. Давно забытые картины детской жизни возрастали одна за другой из моей памяти.
Вспомнилось мне, как в темные ночи мальчишкой 10—12 лет тайком от отца хаживал я за несколько верст от дома на реку Оскол ловить раков. Поставишь сети, разведешь на берегу костер и сидишь себе один-одинешенек, прислушиваясь к однообразному покряхтыванию засевшего где-то коростеля... От этой картины я перенесся воображением в уездный город Старый Оскол (следует, видимо, читать — Новый Оскол. — Л. Б.), где протекли многие годы моего детства».
