Йохан Бреннеке - Немецкие субмарины в бою. Воспоминания участников боевых действий. 1939-1945
— Для сильного флота — да, верно, — продолжал боцман. — Но более слабая сторона должна пользоваться таким оружием, которое ей навязывает слабость. Подводные лодки — вот оружие слабой стороны. А на море более слабая сторона — это мы.
— Если ты будешь рассуждать так, у тебя скоро коленки затрясутся. А за тобой — и у твоих людей.
— Ничуть. Я просто трезво смотрю на вещи и вижу их такими, какие они есть. Как вот ты смотришь на свои машины и видишь их такими, как их сделали, — просчитанными, промеренными.
* * *Больше подводных лодок или больше линкоров? Мало чьи умы на флоте не занимала эта проблема. Самый далекий от штабов на Тирпиц-Уфер моряк чувствовал, что в верхах идет напряженная борьба вокруг этого вопроса. Подводники, народ, фанатично преданный своему роду оружия, отдавали сердца Дёницу, который был для них больше чем просто командующим. Рядовые подводники с горькой усмешкой говорили про Редера: «Я знаю, почему наш главнокомандующий не хочет подводных лодок: на них нельзя выставить на верхней палубе оркестр для встречи его самого под трубы и барабаны».
Молодые и инициативные офицеры-подводники, о которых Дёниц говорил как о сливках военно-морского флота, не слишком энергично осуждали политику Редера, но тем не менее горой стояли за «своего» Дёница и его позицию.
За несколько месяцев до польского кризиса Редер, которому было известно об оппозиционном отношении офицеров-подводников к его программе строительства надводных кораблей, воспользовался возможностью открыто высказаться на совещании высших офицеров военно-морского флота:
— Я знаю, что некоторые из вас, господа, причем занимающие командные посты, придерживаются таких взглядов по нашей программе военно-морского строительства, которые отличаются от моих собственных. Поэтому мне больно, когда меня упрекают, иногда косвенно, а иногда и довольно прямо, что я не могу оценить значимости численно большого, хорошо подготовленного и энергичного подводного флота. Было бы верхом глупости не развивать этот новый вид оружия, которое хорошо проявило себя во время Первой мировой войны, и я думаю, что пришло время развеять иллюзии тех, кто считает, что высшее командование флота не понимает этого.
Далее Редер остановился на том, строительству каких классов кораблей будет отдаваться предпочтение в свете политической и военной ситуаций в целом, и сообщил о заверении, данном ему Гитлером, что о войне с Британией не может быть и речи.
По иронии судьбы и Редер, и Дёниц оба, каждый со своей точки зрения, были правы. Единственная разница состояла в том, что Редеру приходилось принимать во внимание интересы всего флота как единого целого, в то время как Дёниц, ответственный лишь за подводный флот, мог занять одностороннюю позицию. Не стоит, конечно, в данной ситуации говорить, что история покажет большую дальновидность Дёница. Такой подход был бы несправедлив и некорректен.
Сторонник исторических подходов, Редер твердо придерживался принципов классической военно-морской стратегии. Он с научных позиций рассмотрел все операции Первой мировой войны и различные факторы, приводившие к успехам и неудачам. Опыт, полученный в битве при Ютландии, показал, насколько силы германских линкоров превосходили силы британских. Степень их непотопляемости превзошла все мыслимые ожидания. Теперь Редер знал, что по плану «Z» выпускаются новые типы линкоров, которым не страшны никакие классы кораблей британских ВМС или любого другого военно-морского флота мира.
И тем не менее надо было благодарить Редера за его разумную политику в подборе кадров, за то, что при подборе офицеров для создания нового германского подводного флота его выбор пал на Карла Дёница.
Несмотря на весь свой энтузиазм, напористость и инициативность, Дёниц не мог не признать, что против его концепции многочисленного и хорошо подготовленного подводного флота на другой чаше весов лежит немало веских и вдобавок неизвестных факторов. Британия, например, утверждала, что с изобретением так называемого аппарата «Asdic»[2] у лодок возникают серьезные проблемы.
— Возможно, конечно, что это типичный прием из арсенала британского блефа, — комментировал сообщения Редер, — но мы не знаем этого аппарата и посему не можем сказать, блеф это или нет. Пока что мы блуждаем впотьмах.
Перед лицом такой неуверенности стоило ли ставить все на одну карту — на подводные лодки? Редер, как главнокомандующий ВМФ и облеченный ответственностью за весь флот, не мог и не должен был так поступать.
Только позже, после того как Дёниц развил свою тактику «волчьих стай» и доказал ее эффективность на учениях в самых разных обстоятельствах, стала очевидной необходимость в увеличении количества подводных лодок. Весной 1939 года эта тактика показала свою ценность на маневрах между мысом Сент-Винсент и островом Уэсан, во время которых двадцать подводных лодок атаковали конвой.
Несмотря на этот успех, оставался без ответа вопрос о противолодочной обороне противника. Более того, это было время, когда германские подводные лодки находились в постоянном техническом развитии, поэтому размещение заказов на большие партии было неосмотрительно и нежелательно, даже на большие лодки, пока и сами их габариты, и тактико-технические данные не достигли еще оптимальных характеристик.
И все равно Дёниц, худощавый, жилистый, энергичный, не собирался легко сдаваться перед лицом взвешенной политики Редера. Он продолжал и уговаривать, и предупреждать, и доказывать, что численность подводного флота недостаточна, чтобы быть решающим фактором на море в случае войны с Британией. Убежден он был и в том, что морская политика Редера войдет в конфликт с базовым британским принципом баланса сил.
— Просто надеяться на то, что Британия не двинется с места в случае пограничного конфликта с Польшей, неразумно, — заявил он.
Своих целей Дёниц добивался настойчиво. Для него, безжалостного и целеустремленного, создание достойного подводного флота было лишь временной целью.
* * *Все эти треволнения и внутренняя борьба не попадали в поле зрения офицеров и простых моряков. Но среди подводников бытовало ощущение, что разногласия в вопросах военно-морской стратегии замедляют реализацию программы строительства подводных лодок, за которую столь страстно выступал Дёниц.
В попытке увязать воедино средства, цели и способ действий Редер, с его широкими историческими познаниями, ступил на зыбкую почву теоретизирования. Ему нужна была спасительная уверенность, и он нашел ее в заверениях фюрера — и верил им, — что Британия будет, конечно, протестовать, но не вмешается, если спор с Польшей перерастет в вооруженный конфликт.
