Андрей Загорцев - Отряд «Холуай». Из жизни моряков-разведчиков Тихоокеанского флота
Был у меня дружок у отца в части, матрос Конкин, здоровенный, чубатый и вечно веселый ростовчанин, который советовал: «В гальюн веди. А там в морду и с ноги по яйцам, а там по ногам ему “лоу” хреначь как можно сильней. Одного, считай, снес, а остальные уже и бояться будут. А если и замесят толпой, то от страха уже. Так что, малой, не ссы, давай ноги тренировать». Ох, как он мне отбивал ноги! А как я об его твердые, как стальные чушки, бедра набивал подъёмы ног, страшно вспомнить. Так мне его наука и не пригодилась, хотя один и тот же удар я тренировал постоянно то на деревьях, то просто так, оттачивая скорость и углы атаки.
Вечером в гальюне я всё-таки встретился с тем парнем из Казахстана. Фамилию я его так и не упомню. Помню только, что он любил хвалиться, что он из «Сёмска» и они там братвой квартал на квартал бились. Не знаю, как они бились. Но мой сосед-«москвич» в тот момент, когда я заходил, уже выхлестнул своего столовского обидчика одним ударом. Причем самого удара никто и не заметил. Лишь только тело с закатившимися глазами, сползающее тихонько по стеночке. Вот тебе и тихоня. Народу в это время в гальюне было предостаточно. Я помог «москвичу» Славику поднять отрубившегося матроса и привести того в чувство, побрызгав ему в лицо водой. Паренек, очнувшись, помахал головой и произнес только: «Ох, ни х… я до…ся», потом встал и, пошатываясь, побрел в кубрик. Потом он себя вёл вполне нормально и больше никак себя в отношении ни меня, ни Славы не проявлял. Да и остальных матросов он больше не задевал. Но случай драки в туалете каким-то образом стал известен Хромову. Кто-то настучал. Нет, не парень из «Сёмска», этот не из той породы и даже если получил в морду, то воспринял это заслуженно, стучать такой не будет. Когда меня и моего соседа на утреннем построении вывели и начали иметь и в хвост и в гриву, «казахстанец» выглядел недоуменно, ведь многие могли подумать, что это он настучал. А он потом на завтраке сам подошёл ко мне и пытался доказать, что это не его рук дело. Я ему поверил, и Слава тоже. А вечером нам торжественно сообщили, что мы представляем первую роту молодого пополнения на соревнованиях по рукопашному бою. Ротный, огромного роста старший лейтенант, виденный нами за весь курс молодого матроса всего три раза, громко зачитал наши фамилии, и мы вышли из строя. Меня начал колотить озноб, Слава был безучастен. Сто двадцать молодых матросов смотрели на нас с ужасом. Взводник Хромов теребил на груди плечевой ремень портупеи и кусал губы. Синельников делал страшные глаза. Ротный сказал еще пару фраз, которые я абсолютно не слышал. Очнулся я в «Ленинском» кубрике.
— Матросы, вы законтрились по полной, — говорил Хромов, — раньше в роте, когда мы набирали сами, и борцы были, и дзюдоисты, и каратисты, можно было выбирать, а сейчас, когда флотское ПТК (профессионально-техническая комиссия) своими представителями вас набрало, жопа полная! Вы понимаете, с кем будете биться? Во второй роте, там набор нормальный, двоих боксеров точно выставят, в учебке полно нормальных бойцов. Там Семенов чемпион, на флотские в прошлом году ездил — второе место взял, мне вас ей-богу жалко. Жаловаться можно кому угодно — хоть замполиту, хоть главному комсомольцу, хоть Горбачеву. «Камень» (ротный) если сказал, значит, пойдёте биться, что молчите???
— А что сказать, — чуть ли не прошептал Слава и опустил голову.
Меня снова начало трясти.
— Синий, короче, сейчас берешь их и давай в санчасть, потом к начфизу, в спорткомитет части, оформляй заявки комиссии, проходи с ними взвешивания, на всю неделю их от занятий освобождай, с утра и до вечера в нашем ротном спорткубрике запирай и тренируй, как можешь, ты же сам в прошлом году дрался.
— Ага, — сказал гордо Синельников, — в финал даже почти вышел! Я примерно знаю, кого выставлять будут. Будем думать.
Всё! С нами бесповоротно решилось. Мы были отданы на растерзание суровой спортивной общественности. Может быть, мы и не упадём от первых ударов на маты и не вылетим за канаты. А это уже большой плюс. Так, по крайней мере, обещал суровый сержант «Синий».
Неделя у нас была адской. То, что мы бегали вместе со всеми на зарядке пять километров, а потом еще через час пять и вечером пять — это нормально. Это мелочи. Синий нас буквально убивал на матах. Мы одевали на себя всю, какую возможно, защиту и прыгали, носились по периметру и держали град ударов от неистового сержанта. Славе упор делали на ударную технику. Мне же упор делали «ни на что» — главное, чтобы в первом раунде меня не унесли санитары, а там хватай противника за шею, вцепляйся, как бультерьер, и виси на нем. За два дня до воскресенья мы тренироваться перестали, сходили в соседнюю роту, посмотрели на тренировку будущих соперников, ужаснулись и были выдворены пинками местных сержантов.
В утро выступления я мандражировал больше обычного. Славик был невозмутим. По приходу в спортзал от суеты, от повторных взвешиваний и составления каких-то списков, голова пошла кругом. А потом я резко успокоился. На ринг я выходил первым из нашей двойки, выступления других участников не видел. Мы сидели в раздевалке и тихонько переговаривались. Дальше выхода Синий нас не пустил. Мне даже не сказали, кто мой противник.
— А тебе не п. х? — сказал мне «Синий» и, схватив за руку, повел в зал к рингу.
Мое появление в синих атласных трусах, старой самбовке и защитном шлеме вызвало бурю эмоций. В зале раздался свист, смех, улюлюканье и слабые крики поддержки из рядов первой роты молодого пополнения.
Комментатор что-то пробубнил в микрофон, и я с ужасом узрел своего соперника: такого же роста, как я, белобрысый и с тугими жгутами мышц. Сержант из постоянного состава. По-моему, боксер. Да, ну вот и все, сейчас меня пришлепнут здесь, как муху. Мой противник был даже без шлема — в одних спортивных штанах, с голым торсом — и всем видом пытался походить на входящего в моду киноактера видеобоевиков.
Почему-то я вспомнил, что видел этого сержанта на взвешивании в трусах и у него очень тонкие ноги. К чему это вспомнил, сам даже не понял. Рефери проговорил, ощупал мои перчатки и махнул рукой. Гонг. И тут же мне прилетело «крюком» в бороду. Ох, ты… Чёрт, чуть не вырубился! Слава богу, успел махнуть головой и удар пришелся вскользь, а то бы выстегнул меня в первые секунды схватки. Трибуны засвистели, заржали. А я, как заяц, начал носиться вдоль канатов от своего соперника. Один раз даже проскользнул у него под рукой и схватил сзади за пояс, и тут же мне прилетело с разворота в ухо локтем. Ууууу… как больно-то. Однако что это такое? Гонг!! Ураа!!! Раунд прошёл, а я на ногах. Что мне говорили Хромов и Синельников на ухо, я так и не понял. Я смотрел на своего соперника, а он полоскал рот и… тяжело дышал. Я прислушался к себе и с удивлением заметил, что дышу как обычно, не напрягаясь и не хватая ртом воздух.
