БондиАнна. В Россию с любовью - Чапман Анна

Усилием воли я отогнала воспоминания — от них сейчас всё равно не было никакого толка — и стала осматривать ванную, судорожно соображая, как выбраться из западни. Было бы здесь окно побольше — без раздумий сиганула бы с четвёртого этажа. Что такое пара сломанных костей против перспективы заполучить дыру в голове? В шкафчике под раковиной тоже не нашлось ничего полезного. Я и сама не знала, что надеялась там обнаружить. Аэрозоль, чтобы сделать огнемёт?

Удар сотряс дверь. Кажется, Алекс решил просто её вышибить.

— Алекс! — закричала я. — Прекрати! Завтра ты об этом пожалеешь, ты же знаешь! Это же я, твоя Анджики! — На последних словах голос сорвался.

За что он так со мной? Ведь он любит меня, я это знаю.

— Я тебя сейчас убью, тварь! — заорал в ответ Алекс. От ужаса сдавило грудь. Как под водой, когда в лёгких заканчивается воздух.

— Потом из окна выброшу куски! Куски русской суки! — злобно продолжал он. Теперь он говорил спокойно, почти с удовольствием. Как будто ему нравилось строить планы по моему уничтожению. От его спокойного голоса мне стало по-настоящему страшно. Этот голос не был похож на голос моего возлюбленного. За дверью стоял совершенно чужой мужчина, жестокий и холодный. Или я просто не хотела верить, что Алекс — мой Алекс — может быть таким? Впрочем, сейчас не время об этом думать.

Алекс снова ударил в дверь. Я с ужасом поняла, что надолго этой преграды не хватит. К тому же часть стены рядом была из матового стекла. Разбить её ничего не стоило!

Хоть бы он в своём угаре не сообразил! Что же мне делать? Господи, что бы сказал дедушка, если бы видел меня сейчас.

Кажется, впервые в жизни я была рада, что дедушки нет в живых. Возможно, я скоро с ним встречусь. Сейчас Алекс выбьет дверь или всё-таки найдёт розетку, и тогда я смогу задать деду все волнующие меня вопросы.

Будто в подтверждение моих мыслей из-за двери послышалось металлическое жужжание. Алекс наконец-то включил дрель.

— Давай поговорим! — Я снова попыталась воззвать к его разуму. Голос срывался, но я старалась, чтобы он звучал спокойно и мягко. — Алекс, милый, расскажи мне, что случилось? Что тебя расстроило? Ты ведь помнишь, о чём мы договаривались? Всё обсуждать. У нас нет запретных тем. Просто скажи мне…

Я и сама понимала, как неестественно звучат все эти разумные слова. Как в дурном фильме, где психолог пытается урезонить сумасшедшего маньяка. Правда, в фильмах этот приём всегда работал, а мы были в реальной жизни, и эта реальность чертовски отличалась от вымысла сценаристов.

— Сейчас я открою эту дверь и просверлю твою тонкую русскую шейку, поняла? — Было слышно, как Алекс сплюнул себе под ноги. Он стоял вплотную к двери, до моего слуха доносилось его отрывистое дыхание. Говорил он совершенно спокойно. На мгновение мне даже показалось, что он кристально трезв. Это стало последней каплей.

— Заткнись, мразь упоротая! — завизжала я, брызжа слюной. — Чтоб ты сдох, ублюдок!

Вот тебе и отличница, гордость семьи и подающая надежды студентка столичного вуза. Браво, Аня! Осталось открыть дверь и вырубить его прямым в челюсть.

Ещё мгновение, и я бы действительно бросилась на него, наплевав на здравый смысл. Тут дрель прошила тонкое дерево, и блестящее остриё выскочило прямо перед моим носом. Я отшатнулась, моментально придя в себя. Мне с ним не справиться. Он и в нормальном состоянии скрутил бы меня одной рукой, а когда не в себе — никаких шансов. Алекс рывком вытащил сверло и тут же снова принялся за дело. Дырки появлялись одна за другой, и я могла только порадоваться, что он не додумался высверлить замок. В пьяном угаре он просто тыкал и тыкал куда попало, надеясь, видимо, покрошить дерево в щепки.

А потом возьмётся за меня.

Я инстинктивно отодвинулась подальше от двери. Присела на бортик ванны. Оторванная занавеска задела спину, и я вздрогнула, подумав, что это чья-то рука. Нервы были на пределе. Паника удавкой сжала горло. На миг мне показалось, что я больше никогда не смогу сделать вдох и просто умру здесь, в этой ванной.

Интересно, Алекса это порадует? Или он расстроится, что не смог сам меня прикончить?

Муж продолжал методично сверлить дверь. Я надеялась, что ему не хватит упорства, чтобы довести начатое до конца, но с каждым новым отверстием всё более явственно понимала: рано или поздно он ворвётся сюда. Я в западне.

Может, соседи услышат и вызовут полицию?

Конечно, соседи прекрасно слышали и крики, и звуки дрели, но наверняка подумали, что симпатичный мистер Чапман просто решил повесить полочку с утра пораньше. А его очаровательная жена слегка недовольна выбранным местом. Нет, помощи ждать бессмысленно.

Когда дверь откроется, брошу в него полотенце, оттолкну и выбегу из квартиры. Он не догонит. Он на ногах-то еле стоит.

Я вспомнила, как за секунду до своего бегства из спальни уловила, что Алекс совершенно дезориентирован. Он двигался неуклюже, его шатало. Лихорадочные метания по комнате подтверждали мою догадку. Значит, у меня был шанс на спасение. Крохотный шансик, что я смогу выбраться на улицу в одном белье, босиком и без денег. Куда бежать в таком виде — решу потом.

Нащупав на сушилке полотенце, большое и пушистое, я поудобнее зажала его в руках и замерла, готовясь к атаке. Как будто собралась ловить бешеное животное. Хотя Алекс таким и был в этот момент.

Теперь я старалась не издавать ни звука. Тихо стояла, чуть выставив вперёд одну ногу и вцепившись в полотенце. Как зачарованная смотрела на остриё сверла. Мне было очень страшно. Большинство людей даже не подозревают, что бывает такой страх. Казалось, человеческий организм просто не может вынести подобный градус кошмара. Все внутренности как будто скрутились в тугой узел, меня одновременно тошнило и сковывало.

Да сломай ты уже эту чертову дверь! Я больше не могу!

Самым страшным была не угроза жизни, хотя, видит Бог, я совсем не хотела познакомиться с дрелью ближе. Главное, я чувствовала огромное разочарование. Оно плотным комом собралось где-то в районе солнечного сплетения и пульсировало. А внутри него была пустота, такая глубокая и чёрная, что мне было до жути страшно в неё заглянуть. Тело будто уже просверлили и достали что-то важное. Что-то, без чего было трудно дышать и невозможно жить. Да и зачем?

Наверное, я заслужила такое отношение. Ведь он меня любит. Я — его Анджики, его судьба, он всегда это говорил. Хоть бы это был сон! Сейчас я проснусь и забуду обо всём этом…

Я зажмурилась и изо всех сил сжала полотенце. Ничего не изменилось. Конечно, ведь это был не сон. Я прекрасно это знала.

Может, открыть эту чертову дверь и будь что будет?

Внезапно стало тихо. Эта тишина обрушилась на меня бетонной плитой. Я даже негромко кашлянула, чтобы убедиться, что не оглохла. И тут же в страхе зажала рот рукой. Паника отступила. Я ещё не понимала, что происходит, но мозг уже лихорадочно анализировал новые условия.

Алекс ушёл? Успокоился? Или задумал что-то похуже? Какие инструменты есть в кладовой?

Неизвестность пугала сильнее ревущей дрели. Я прокручивала в голове варианты побега, одновременно прислушиваясь. Мне бы только выбраться на улицу. В квартире я полностью в его власти, здесь негде спрятаться. А на улице можно попросить о помощи. Я уже сбегала раньше, значит, и сейчас смогу. Нужно только сделать первый шаг.

В квартире стояла полная тишина. Я поняла, что сойду с ума, если и дальше буду просто ждать непонятно чего.

Резко открыть дверь, бежать к выходу, а если попытается помешать — толкать изо всех сил. Резко, главное, резко и неожиданно! И бежать…

Я с трудом разжала сведённые судорогой пальцы и отбросила полотенце в ванну. Осторожно шагнула к двери, прислушалась. Тихо. Может, он ушёл? Хоть бы это было так!

Через стеклянную стену комната смотрелась, как аквариум с мутной водой. Я различала очертания дивана, горшки с пальмами из Икеи, маску африканского идола, которую мы с Алексом купили в Зимбабве. Туда мы летали в свадебное путешествие. Меня опять затрясло.