Алекс Громов - Полководцы Второй мировой. Красная армия против вермахта
Генералы не просто прибыли к вождю, но и привезли с собой проект директивы о приведении войск в боевую готовность. Между собой они договорились приложить все усилия, чтобы убедить Сталина одобрить это распоряжение.
Совещание началось без десяти девять вечера. Вместе с Г. К. Жуковым и С. К. Тимошенко приехал С. М. Буденный, а в кабинете И. В. Сталина их, помимо хозяина, уже ждали В. М. Молотов, К. Е. Ворошилов, Л. П. Берия и Г. М. Маленков.
«А не подбросили ли нам этого перебежчика, чтобы спровоцировать конфликт?» – спросил Сталин.
Тимошенко твердо отвечал, что перебежчик не единственный, да и информация из других источников поступает аналогичная. А на вопрос, что же в таком случае надо сделать, сообщил, что директива о приведении войск приграничных округов в полную боевую готовность и выдвижении их на оборонительные рубежи уже подготовлена. И кивнул Жукову, который в соответствии с договоренностью стал зачитывать заранее составленный проект директивы.
Но Сталин снова возразил: «Такую директиву сейчас давать преждевременно. Может, вопрос еще уладится мирным путем. Надо дать короткую директиву, в которой указать, что нападение немецких частей может начаться с провокационных действий. Войска приграничных округов не должны поддаваться ни на какие провокации, чтобы не вызвать осложнений».
Жуков и Ватутин спешно переписали директиву, как было указано. Сталин внес еще несколько поправок и наконец-то одобрил ее, передав бумагу Тимошенко, чтобы тот подписал документ на правах наркома обороны.
Г. К. Жуков, 1941 год
Теперь текст содержал предупреждение как о возможности неожиданного вторжения немцев, так и о высокой вероятности провокаций. Но все-таки Жуков и Тимошенко в значительной степени смогли настоять на своем – войскам Ленинградского, Прибалтийского, Западного, Киевского и Одесского военных округов предписывалось быть в полной боевой готовности и, если понадобится, отразить натиск немцев и их союзников.
Военным советам ЛВО, ПрибОВО, ЗапОВО, КОВО, ОдВО
Копия: Народному комиссару Военно-Морского Флота
1. В течение 22–23.6.41 г. возможно внезапное нападение немцев на фронтах ЛВО, ПрибОВО, ЗапОВО, КОВО, ОдВО. Нападение может начаться с провокационных действий.
2. Задача наших войск – не поддаваться ни на какие провокационные действия, могущие вызвать крупные осложнения. Одновременно войскам Ленинградского, Прибалтийского, Западного, Киевского и Одесского военных округов быть в полной боевой готовности встретить возможный внезапный удар немцев или их союзников.
3. Приказываю:
а) в течение ночи на 22.6.41 г. скрытно занять огневые точки укрепленных районов на государственной границе;
б) перед рассветом 22.6.41 г. рассредоточить по полевым аэродромам всю авиацию, в том числе и войсковую, тщательно ее замаскировать;
в) все части привести в боевую готовность. Войска держать рассредоточенно и замаскированно;
г) противовоздушную оборону привести в боевую готовность без дополнительного подъема приписного состава. Подготовить все мероприятия по затемнению городов и объектов;
д) никаких других мероприятий без особого распоряжения не проводить.
Тимошенко. Жуков.21.6.41Директива была передана в перечисленные военные округа уже за полночь. А предстояло еще довести ее до сведения войск, потом требовалось время на выполнение необходимых действий.
В Генеральном штабе и Наркомате обороны никто не спал и никто не ушел домой. К Жукову и Тимошенко стекалась информация от командующих округами. Те, в свою очередь, получали сведения от пограничников – и сведения эти были угрожающими: на той стороне границы уже отчетливо слышался усиливающийся шум множества двигателей.
В полночь Г. К. Жукову из Тарнополя (название города Тернополя до 1944 г. – А. Г.) позвонил командующий Киевским округом генерал-полковник М. П. Кирпонос и сообщил о новом перебежчике, военнослужащем 222-го пехотного полка 74-й пехотной дивизии вермахта, который переплыл приграничную речушку и пришел к нашим пограничникам все с той же информацией: в четыре часа утра немцы пойдут в наступление. Жуков велел Кирпоносу поскорее передавать распоряжение о приведении войск в боевую готовность.
А потом произошло то, неизбежность чего советские лидеры и военачальники в общем-то уже понимали. О получении рокового известия Жуков рассказывал так:
Под утро 22 июня Н. Ф. Ватутин и я находились у наркома обороны С. К. Тимошенко в его служебном кабинете.
В 3 часа 07 минут мне позвонил по ВЧ командующий Черноморским флотом адмирал Ф. С. Октябрьский и сообщил: «Система ВНОС флота докладывает о подходе со стороны моря большого количества неизвестных самолетов; флот находится в полной боевой готовности. Прошу указаний».
Я спросил адмирала:
– Ваше решение?
– Решение одно: встретить самолеты огнем противовоздушной обороны флота.
Переговорив с С. К. Тимошенко, я ответил адмиралу Ф. С. Октябрьскому:
– Действуйте и доложите своему наркому.
В 3 часа 30 минут начальник штаба Западного округа генерал В. Е. Климовских доложил о налете немецкой авиации на города Белоруссии. Минуты через три начальник штаба Киевского округа генерал М. А. Пуркаев доложил о налете авиации на города Украины. В 3 часа 40 минут позвонил командующий Прибалтийским военным округом генерал Ф. И. Кузнецов, который доложил о налетах вражеской авиации на Каунас и другие города.
Нарком приказал мне звонить И. В. Сталину. Звоню. К телефону никто не подходит. Звоню непрерывно. Наконец слышу сонный голос генерала Власика (начальника управления охраны).
– Кто говорит?
– Начальник Генштаба Жуков. Прошу срочно соединить меня с товарищем Сталиным.
– Что? Сейчас?! – изумился начальник охраны. – Товарищ Сталин спит.
– Будите немедля: немцы бомбят наши города, началась война…
Один из немецких журналистов, сопровождавших войска, писал тогда: «…миллионы немецких солдат ворвались в Россию без энтузиазма, но со спокойной уверенностью в победе». Однако мысль, что это все же не война, а очень большая провокация, еще сохранялась у некоторых военачальников.
Вскоре после четырех часов утра командующие Западным и Прибалтийским особыми округами доложили, что после бомбовых и артиллерийских ударов на советскую территорию двинулись наземные немецкие части.
В половине пятого Г. К. Жуков и С. К. Тимошенко приехали в Кремль, где в ответ на свой доклад услышали от И. В. Сталина вопрос:
– Не провокация ли это немецких генералов?
– Немцы бомбят наши города на Украине, в Белоруссии и Прибалтике. Какая же это провокация… – отозвался С. К. Тимошенко.
– Если нужно организовать провокацию, – проговорил И. В. Сталин, – то немецкие генералы бомбят и свои города…
А потом предположил, что Гитлер ничего не знает о происходящем.
Сразу после этого В. М. Молотов связался с посольством Германии и услышал, что посол – граф Вернер фон Шуленбург – просит принять его. Молотов отправился на встречу с немецким дипломатом, а вернувшись, произнес роковые слова: «Германское правительство объявило нам войну…»
В тяжелой тишине, повисшей после этой фразы, Г. К. Жуков произнес, что теперь надлежит всеми силами обрушиться на врага, чтобы задержать его продвижение.
– Не задержать, а уничтожить, – добавил С. К. Тимошенко.
– Давайте директиву, – резюмировал И. В. Сталин.
Директива Военным советам ЛВО, ПрибОВО, ЗапОВО, КОВО, ОдВО, копия народному комиссару Военно-Морского Флота (СССР)
№ 2
22 июня 1941 г. 7 ч. 15 мин.
22 июня 1941 г. 04 часа утра немецкая авиация без всякого повода совершила налеты на наши аэродромы и города вдоль западной границы и подвергла их бомбардировке.
Одновременно в разных местах германские войска открыли артиллерийский огонь и перешли нашу границу.
В связи с неслыханным по наглости нападением со стороны Германии на Советский Союз
ПРИКАЗЫВАЮ:
1. Войскам всеми силами и средствами обрушиться на вражеские силы и уничтожить их в районах, где они нарушили советскую границу.
2. Разведывательной и боевой авиацией установить места сосредоточения авиации противника и группировку его наземных войск.
Мощными ударами бомбардировочной и штурмовой авиации уничтожить авиацию на аэродромах противника и разбомбить группировки его наземных войск.
Удары авиацией наносить на глубину германской территории до 100–150 км.
Разбомбить Кенигсберг и Мемель.
На территорию Финляндии и Румынии до особых указаний налетов не делать.
ТимошенкоМаленковЖуковЗа эту директиву Г. К. Жукову немало досталось от тех, кто впоследствии писал о событиях первых дней Великой Отечественной войны. Например, от небезызвестного Виктора Суворова: «Жуков требовал наступать вслепую в условиях полного господства противника в воздухе». Впрочем, с таким подходом согласны далеко не все. А. В. Исаев в книге «Георгий Жуков» пишет, что ситуация выглядела иначе: «Первый удар 22 июня был сильным, но далеко не смертельным. Вынос аэродромов к границе на дистанцию артиллерийского залпа был исключением, а не правилом».
