Карен Брутенц - Тридцать лет на Cтарой площади
В то же время видна и ограниченность подхода, не выходившего в принципиальном отношении за устоявшиеся и привычные рамки, неоправданно оптимистические, усыпляющие оценки эффекта предпринятых центром шагов в связи с событиями в Казахстане, Прибалтике, Карабахе. Явно не учитывался новый контекст, в котором развивался национальный вопрос, не слышалось понимания масштаба надвигающихся огромных проблем. И не был обозначен хотя бы пунктиром путь к развязыванию карабахского узла. Фигурировали лишь общие фразы.
Привожу это выступление с небольшими сокращениями. Подчеркнув, что «этот наш разговор пока еще промежуточный», Горбачев заявил:
«По ходу событий мы действовали правильно… Были в курсе событий и воздействовали на них, худшее предотвратили.
Но ситуация очень сложная. И считать, что мы с ней уже совладали, никак нельзя.
Главный политический урок для нас – и не только из событий в Нагорном Карабахе, в Азербайджане и в Армении – в том, что какие бы вопросы ни решали в нашей многонациональной огромной стране, этого нельзя делать без тщательного учета национальных и интернациональных последствий принимаемых решений, без учета интересов всех наций и народностей, в том числе и самых малых.
Определенный опыт соприкосновения с аналогичными проблемами у нас был. Пришлось проходить через подобные ситуации. И тогда, и на этот раз, должен сказать, они отнюдь не ставят под вопрос целостность нашего Советского государства. Люди ведь не ставили под сомнение свою принадлежность к Советскому Союзу, принципы интернационализма, авторитет КПСС. Вот и т. Брутенц сообщает, что недоверие высказывалось местному партийному руководству, а отнюдь не КПСС. Надписи на транспарантах и выкрики из толпы говорили о том, что люди хотят нашего вмешательства, Центрального Комитета. Характерно, что апеллировали к Москве.
Но страсти разгорелись. Люди уже не владели своими эмоциями, не способны были здраво рассуждать.
Вот почему главная задача для нас была восстановить спокойствие, сохранить людей, не довести их до отчаяния. И очень правильно, что мы проявили такое огромное внимание. Люди это увидели и оценили.
Так было и с Казахстаном. Так было и с Прибалтикой. А ведь там вопрос стоял острее. Там в центре оказалось отношение к русским, к России, а то и принадлежность к Советскому Союзу. Но мы сумели поднять партийные организации, включить интеллигенцию, газеты, другие средства массовой информации. Сумели привлечь здоровые силы, которые честно понесли в народ правду… Короче говоря, преимущества демократизации мы там сумели повернуть в правильном направлении, в пользу интернационализма.
Перед нами, товарищи, один из сложных вопросов всей жизни страны, ее судьбы. И мы бы изменили Ленину, если бы не проявили тут самого ответственного отношения. Помните, как он реагировал на рукоприкладство Серго, на «автономизацию» Сталина, как он воспитывал всех, требуя самого деликатного, самого тщательного, самого осторожного и бережного подхода к национальному вопросу, к национальной политике? Это для нас урок навсегда. Ибо упрощенных ответов в национальных делах никогда не было и никогда не будет.
Здесь должна быть принципиальность, ясная интернационалистская линия и на ее основе все разнообразие средств, какими только располагают партия и наше общество. Не противопоказаны никакие контакты. Нужно вступать в диалог с любыми силами, убеждать, доказывать, разъяснять, искать аргументы.
Да, действовать надо решительно, мужественно, смело. Но – не кавалерийским наскоком. В чем?в чем, а в национальном вопросе таким способом можно погубить все.
И – глубочайшее уважение, товарищи! В той же Армении: как не понять, что сейчас, после того что произошло и как это происходило, никто там не может прямо так, с ходу перейти на иную точку зрения. И что страшного, что армянский Пленум обратился с просьбой создать комиссию? Во всем остальном постановление?то приняли правильное, поддержали линию Политбюро. И разве не могут они просить, если таково настроение всего населения республики от мала до велика? И это, товарищи, надо уметь пережить.
Они же ведь не к кому?нибудь, к нам обращаются, к Центральному Комитету. И надо не забывать – и как мы сами выглядим в этой ситуации…
Надо действовать с величайшей ответственностью. А это обязывает нас очень глубоко вникнуть в причины того, что произошло. Очень легко сбиться: «Вот армяне расходились, азербайджанцы допустили…» А корни – в глубине истории. Сколько пережили, сколько перенесли народы Закавказья, какими волнами накатывались на них разные нашествия – то турки, то персы! Как мяла и давила их история! И они сделали свой выбор – обратились к России, к русскому народу, добровольно пошли под его крыло, апеллировали даже к царям. Это одна сторона.
А вот и другая: не выбросить из национальной памяти армян трагедию, когда полтора миллиона вырезали, а других рассеяли по всему свету. Такое не забывается. Это вошло в гены, живо в каждой семье. Но все армяне, где бы они ни жили, считают своей родиной Советскую Армению!
…И у азербайджанского народа корень здесь, на этой территории, в этом же Нагорном Карабахе. Посмотрите, сколько выдающихся крупных деятелей всесоюзного масштаба вышли оттуда!
Все здесь переплетено, и все это надо учитывать.
Нельзя игнорировать и советский опыт, предпринимавшиеся до нас попытки урегулировать проблему. Вскоре после революции сам Ленин, этим занимался. А решение было вот такое, какое мы имеем. Сейчас, конечно, все можно валить на Сталина. Но дело не так просто… Корни событий помимо истории – давней и недавней – также и в процессах, которые происходили в Азербайджане, в Армении в самое последнее время, и в процессах, которые начались во всей стране в связи с перестройкой. И когда в азербайджанском руководстве отошли от ленинской национальной политики, тут?то история и дала себя знать, стала предметом для эксплуатации с позиций национального шовинизма и национализма.
Ведь посмотрите, что произошло, что так сильно взбудоражило армян. Перед их глазами пример Нахичевани. Там за 40 лет число армян сократили с 40 до 1,5 процентов. И в Нагорном Карабахе дело шло к тому же. По крайней мере так воспринимали политику Баку и в Нагорном Карабахе, и в Армении.
И что же это за политика? И как же повели себя интеллигенты, те же азербайджанские писатели, сочиняя вот такие книжечки, одну из которых я вам процитировал? Надо же до такого дойти! И это когда речь идет о территории, на которой веками жили и перекрещивались народы, где все переплелось и где, казалось бы, самым естественным является в советских условиях все подчинить идеям консолидации, сотрудничества, дружбы. А вместо этого сделали прямо противоположное. Главную вину за это несут ЦК КП Азербайджана и ЦК КП Армении. Не проводили они ленинской национальной политики, держали курс не на сотрудничество, не на укрепление реальной дружбы народов, а фактически на противопоставление их друг другу. Не делали даже попыток сотрудничать между собой… А ведь, казалось бы, чего проще, если бы ученые, литераторы, другие всякие авторитеты?интеллектуалы съезжались бы в той же Шуше, садились бы вокруг стола, да обсуждали все, что наболело, общались бы, выясняли свои разные проблемы, спорили бы, предлагали руководству свои идеи. Ничего этого не было, действовали вопреки реальным процессам. Ведь вот и т. Брутенц сообщал, и здесь выступавшие товарищи делились впечатлениями: не в народе возникает вражда… Вирус неприязни культивируется не в массах, а как раз среди интеллектуалов…
