Ирина Рудычева - 100 знаменитых художников XIX-XX вв.
Гравюры принесли Эдварду Хопперу некую известность, их он представлял на выставках, за них получал награды. Его имя стало известно широкой публике, о нем ринулись писать Хэлен Рид и Форбес Уотсон. А увенчала все это профессиональная выставка Хоппера, которую организовал клуб Уитнеевской художественной студии. В целом увлечение гравюрой было важным этапом в поисках художника, оно стало той неотъемлемой частью его творчества, без которой невозможно постичь всю глубину хопперовского искусства. Сам Хоппер выразил эту мысль следующим образом: «В развитии любого художника, в ранних произведениях мы всегда найдем зародыш его поздних картин. Ядро, вокруг которого интеллект художника производит свою работу, – это он сам, его внутреннее «я», индивидуальность (которую можно назвать и каким-нибудь другим словом), – и она мало изменяется от рождения до смерти. Чем он был однажды, тем всегда остается».
Однако Эдвард Хоппер не ограничился графикой, в 1923 г. он снова взялся за акварель и масло.
Лишь в возрасте 41 года, когда за спиной осталось 20 лет неустанных поисков, художник наконец-то осознал, что все, о чем ему говорило призвание, подсказывала рука, постоянно твердил талант, заключается в одном только слове – «город». Хоппер как бы прозрел и оглянулся вокруг. Он словно заново открыл для себя шумные нью-йоркские улицы и дороги, набирающие необычный рост заводы, комбинаты, фабрики. И всерьез задумался над тем, чем современная цивилизация одарила человека, а главное, чем обделила. О том, к какому заключению пришел художник, можно судить по его постоянному обращению к таким темам, как одиночество, обезличивание, стандартизация человека. Он стал классическим живописцем обыденности и повседневности, являвшихся уделом простых людей. Но благодаря своему таланту сумел превратить обыденность в важность, повседневность – в значимость, а их вместе – в универсальность, завоевав тем самым звание великого мастера городского пейзажа и самого крупного урбаниста XX в.
Город явился изначальной координатой отсчета для всего хопперовского восприятия мира. Дух планировки и постройки был непременно характерен для всех его произведений. Художник очень любил город, умел разглядеть в нем особенную привлекательность, красоту и очень поэтично передавал это в своих пейзажах: «Город», «Конструкции Манхэттенского моста», «Фабрика, Глостер», «Закат над железной дорогой», «Западный мотель», «Бензин» и многих др. Наряду с большими промышленными центрами урбанист изображал замкнутость и ограниченность провинциальных городков: «Восточный ветер над Уихоукеном» (1934 г.), «Шахтерский городок в Пенсильвании» (1947 г.).
Вместе с образом города Хоппер создал и своеобразный образ человека в нем. У художника почти совершенно исчез портрет конкретного человека, он заменил его на обобщенный, суммарный образ одинокого городского жителя, который превратился в механизм, автомат, затерялся среди непроницаемых каменных стен. Не раз тема разъединенности людей воплощалась им в облике обнаженной женщины. Герои картин Хоппера печальные, разочарованные, застывшие, одинаковые, они как будто выражают крушение всех американских иллюзий. Часто эти похожие люди изображены в барах, кафе, кинотеатрах, гостиницах («Комната в отеле», 1931 г.; «Западный мотель», 1957 г.). Они абсолютно равнодушны к месту, где находятся. Им чужд даже собственный дом, вещи, которые Хоппер с большим мастерством обращает в символы одиночества.
Уже в середине 20-х гг. имя Эдварда Хоппера прочно вошло в американскую живопись. У него были свои поклонники и свои неприятели. Но и те и другие признавали его отличным мастером городского жанра. И польщенный этим урбанист с новым вдохновением принимался за работу.
Суровый, вечно одинокий, выделявшийся среди других «монументальной молчаливостью» – таким видели Эдварда Хоппера окружающие. Поэтому, когда сорокадвухлетний Эдвард вдруг женился, для всех, кто его знал, это стало полной неожиданностью. Но вскоре они убедились, что жена Эдварда, Джозефина Верстиль, действительно его вторая половина. Она сама была художницей, и притом тоже ученицей Роберта Генри. Целиком подчиненный работе образ жизни Хоппера пришелся ей по душе. Она разделяла все взгляды, утверждения, жизненные позиции мужа и, как никто другой, понимала его во всем. Джозефина ничуть не удивлялась, когда всей пышной красоте Нью-Мехико ее муж предпочитал старый локомотив, увиденный там. Иногда, путешествуя, семейная пара неожиданно останавливала свой автомобиль и бралась за кисть. А на акварели «Джо в Вайоминге» Хоппер изобразил свою жену, рисующую пейзаж прямо из машины.
В 1930 г. супруги купили дом на Кейп-Код. В нем они прожили счастливо до последних своих дней. Этот уютный, строгий и такой горячо любимый дом на морском побережье очень часто изображал Хоппер на своих полотнах. А вообще именно ему принадлежит открытие своеобразного жанра – портрет дома. Такими портретами стали «Дом Тэлбота» (1926 г.), «Дом Адамса» (1928 г.), «Дом капитана Килли» (1931 г.) и «Дом у железной дороги» (1925 г.) – одно из лучших произведений художника. На этой картине перед зрителем открывается широкое поле, посреди которого словно затерялся дом с мансардой. Мимо него проходит железная дорога. Где-то существует большой, оживленный мир. Окруженный пустотой пространства, дом кажется еще более одиноким и оторванным от цивилизации.
Хоппер оставил работу для заработка. Ведь теперь ежедневный, ежечасный упорный труд художника наконец-то по достоинству оценили современники. В 1933 г. Музей современного искусства в Нью-Йорке предложил Хопперу организовать персональную выставку. Она принесла ему большой успех и мировую славу. После нее художника приняли в Национальную академию рисунка. Пришло долгожданное официальное признание. В 1945 г. Хоппер стал членом Национального института искусств и литературы. А через десять лет его наградили золотой медалью и приняли в члены Академии искусств и литературы.
Но невзирая на все эти награды и почести, чета Хопперов продолжала жить скромно и замкнуто, общаясь лишь с тесным кругом друзей. Как всегда, изо дня в день их жизнь проходила в творчестве. Этот мирный размеренный распорядок нарушила только тяжелая болезнь Эдварда, постигшая его в 1964 г. Но рука художника, вечно тянущаяся к краскам и полотну, все же ненадолго переборола недуг. И Хоппер успел написать свою последнюю загадочную картину «Комедианты» (1965 г.). На ней изображены Пьеро и Арлекин, их руки навсегда вместе. Эти образы как будто стали воплощением пламенной любви Эдварда и его жены. Перед силой их чувства, какую боготворило само искусство, бессильна была даже смерть. Супруги ушли из жизни вместе в мае 1967 г.
