Дуглас Боттинг - Джеральд Даррелл. Путешествие В Эдвенчер
А потом началось настоящее шоу. На сцене появились секретарша Джеральда Джоан Портер, Кейт Уэллер, Джереми Маллинсон, Саймон Хикс, Шеи Маллет и Бетти Бойзард. Из Новой Зеландии прилетел Брайан Белл, а с Маврикия — Вахаб Овадалли и Юсуф Мангру. Всем присутствующим показали интервью с Ларри, который не смог присутствовать, так как снимался в другом фильме. Приглашена была и воспитательница Джеральда в детском саду, мисс Сквайрс («ей было уже восемьдесят семь, но выглядела она так, словно переживет всех нас»), Май Цеттерлинг, Дина Шеридан, сэр Питер Скотт, Маргарет и ее сын. Показали даже небольшой фрагмент интервью с Теодором Стефанидесом, который тоже не смог присутствовать из-за нездоровья.
А может быть, это была простая уловка. Джеральд был потрясен, когда настоящий Тео вышел на сцену — хрупкий, старый, но по-прежнему изысканно одетый и остроумный. Это было настоящее воссоединение учителя и ученика. Джеральд и Тео обнялись, как два старых друга, дружба которых длилась более полувека. Они понимали, что эта встреча может оказаться последней — так и оказалось. Джеральд взял Тео под руку, подвел его к камере и отсалютовал ему в знак триумфа и любви.
Настало время возвращаться к «Натуралисту-любителю». Следующие полгода Джеральд и Ли провели в дороге, переезжая с одного континента на другой. В марте они снимались в заповеднике Умфолози в Южной Африке, в апреле — уже в пустыне Сонора в Аризоне, в мае съемки проходили в Нью-Йорке («самом грязном, отвратительном, замусоренном, прекрасном и замечательном городе мира»). В Нью-Йорке Джеральд показывал своим зрителям природу города, кладбища, пустыря, городской улицы, трущоб, поля для гольфа и обычной квартиры. В июне съемки переместились в Англию, где основное внимание было уделено прудам, рекам и живым изгородям. Оттуда Дарреллы уехали на Корфу, чтобы снять программу о садах. Дальше их путь лежал в Канаду, где они провели июль, август и начало сентября. В Торонто шел монтаж отснятых серий, а съемочная группа отправилась в горы, снимать хвойные леса Канады.
«Съемки «Натуралиста-любителя» были очень сложными, — вспоминала Паула Квигли. — Но я думаю, что Джерри получил удовольствие от этих полутора лет (и я в этом убеждена, потому что именно я доставала для него виски!). У нас была великолепная, очень контактная съемочная группа. Джерри знал, что он хорошо получился, а съемки животных вообще были первоклассными. К Ли относились очень серьезно (в «Ковчеге в пути» ей отводилась лишь второстепенная роль). Мы все уважали ее знания и с почтением относились к миссис Даррелл. Думаю, он знал, что сможет написать об этих съемках чертовски увлекательную книгу».
Самым счастливым моментом съемок были дни, проведенные на Корфу. Джеральд впервые вернулся на остров своего детства после нервного срыва 1968 года. «На Корфу Джерри был совершенно замечательным. Он снова вернулся в свое детство», — вспоминала Паула Квигли. Многие сцены снимались поблизости от белоснежно-белого дома в Пераме. Дом стал не белым, он облез и потрескался. Но на террасе этого дома Джеральд вдохновенно рассказал о радостях, доступных любому натуралисту-любителю. Потом он показал расписных черепашек-террапинов в своем любимом пруду, поймал ящерицу в оливковой роще, плавал на лодке вдоль побережья, объяснял, как разводить мучных червей, показывал обитателей морских отмелей, рассматривал каплю воды под старинным медным микроскопом, которым он пользовался на Корфу в детстве, и всячески расхваливал запущенные сады, похожие на тот, что окружал белоснежно-белый дом.
Куда бы он ни отправился, везде его встречали, как вернувшегося после разлуки родственника. «Люди обнимали его, — вспоминала Паула. — Они знали его много лет назад и были счастливы, что он вернулся. Это было невероятно. Я не понимала, как много людей связывают свое благополучие с его книгами. Они верили, что только ему обязаны тем, что имеют. Однажды мы отправились в загородный ресторан на торжественный обед, устроенный в честь Джерри корфиотской семьей, с которой он был давно знаком. После обеда мы отправились на прогулку, как вдруг мужчина примерно того же возраста, что и Джерри, вышел из-за дома и целеустремленно направился к нему, полагая, что тот не узнает его. Но Джерри узнал его — они дружили в детстве. Мужчины обнялись и заговорили по-гречески. Грек был глубоко растроган тем, что Джерри его узнал. Это было очень трогательно!»
Снимая свой фильм, Джеральд и Ли исколесили полмира. Они проехали сорок девять тысяч миль и использовали при этом почти все виды транспорта, доступные человеку. Только в Англии они летали на воздушном шаре, плавали на весельной лодке, ездили на велосипеде и паровозе, и даже ходили по воде на специальных лыжах, «придуманных каким-то безумным изобретателем». («Если все закончится благополучно, — писал Джеральд, — мне придется изменить свое второе имя с «Малькольма» на «Оливера», чтобы мои инициалы более соответствовали моим способностям и моей деятельности (GOD — по-английски означает «бог»).
В Нью-Йорке съемочной группе пришлось столкнуться с весьма опасным человеком. Джеральд рассказал об этой встрече с присущим ему чувством юмора.
Чтобы показать, как быстро природа берет свое, съемочная группа отправилась на грязный, загаженный пустырь на углу 87-й улицы. С собой они привезли вишневые ветви с живыми гусеницами коконопрядов — основных вредителей в Соединенных Штатах, но, по мнению Джеральда, «не менее интересных созданий, чем сами люди». Помощники любовно разместили гусениц на ветках вишневого деревца, отчаянно боровшегося за жизнь в центре города. Тут они заметили, что за их действиями внимательно следит местная жительница.
— Что это вы тут делаете? — спросила женщина, безжалостно втиснутая в тесный джинсовый костюм.
— Мы снимаем фильм о городской природе, — объяснила Паула. — Мы хотим показать, что даже в таком большом городе, как Нью-Йорк, можно найти уголок живой природы.
— Затем вы и притащили сюда этих клопов?
— Да, — приветливо ответила Паула. — Они называются коконопрядами.
— Здесь их раньше не было, — заметила женщина. — Вы их принесли.
— Да, — согласилась Паула. — Раньше их здесь не было, и нам пришлось принести их для съемок.
— Если их здесь не было, какого черта вы их притащили?
— Для фильма, — отрезал Алистер Браун, пытавшийся сосредоточиться на том, будет ли лучше, если заставить гусениц ползти справа налево, или все же предпочтительнее, чтобы они ползли слева направо.
— Это обман! — возмутилась женщина, выходя из апатии. — Вы притащили их, хотя они здесь не живут. Это обман! Вы притащили этих клопов специально!
