Неизвестен Автор - За чистое небо (Сборник)
Утром 6 ноября первыми приступили к выполнению такой задачи наши пикировщики Пе-2, ведомые майором В. Сандаловым. Следом комбинированный удар нанесли несколько групп истребителей и штурмовиков.
Должно быть, намерение подвергнуть Ленинград жестокой бомбардировке и самонадеянность противника были столь велики, что ему изменила осторожность. Когда советские самолеты появились над фашистским аэродромом в Сиверской, "юнкерсы", "хейнкели" и "мессершмитты" стояли там открыто в несколько рядов. Между ними виднелись бензозаправщики. Экипажи готовились к взлету и были захвачены врасплох.
Из-под крыльев краснозвездных машин дымными росчерками рванули эрэсы. Внизу полыхнул огонь, закувыркались над летным полем обломки.
Небо полосовали косые трассы немецких скорострельных пушек. По Шалимову вражеские зенитчики ударили среднекалиберными: разрывы легли кучно и так близко, что самолет тряхнуло. Но капитан, пренебрегая опасностью, продолжал пикировать и прицеливаться. Наконец навел вздрагивающее перекрестие на огромный бомбовоз, нажал на гашетки и не отпускал их, стараясь в оставшиеся до сближения с землей секунды выпустить как можно больше снарядов по всей стоянке. Выровнял он свою машину так низко, что отчетливо увидел кресты с белой окантовкой и даже пробоины на крыльях, фюзеляжах и килях с паучьей свастикой.
Казалось, для выхода из пикирования не хватит мощности мотора. Но Шалимов рассчитал точно. Он энергично выполнил разворот и снова нацелился на аэродром. За ведущим, повторяя его маневр, неотступно шли ведомые. Били зенитки, рвались бомбы и бензовозы, горели объятые пламенем "юнкерсы" и "хейнкели", а штурмовики все поливали стоянки пулеметно-пушечным огнем. Не успела стартовать эта разбойничья армада! И теперь уже не взлетит.
Ровно тянул мотор, тихо потрескивало в наушниках шлемофона. Уходя от цели, Шалимов скомандовал: "Сбор!" - и оглянулся. Позади вставал черный столб дыма. Он, будто гигантский смерч, подпирал нижнюю кромку облаков и растекался под ними, точно нефть на воде. Это горело бензохранилище, и были видны, как в сильную грозу, отблески вспышек - рвались боеприпасы. Капитан посмотрел на пристроившихся к нему ведомых и показал большой палец: порядок!
После посадки в память об удачном вылете решили сфотографироваться. Встали друг возле друга - в шлемофонах с очками и без очков, в кожаных регланах и меховых куртках с узкими ремешками планшетов, перекинутых через плечо. Так и запечатлел их полковой фотограф - стоящими одной шеренгой перед самолетом. Снимок этот до сих пор хранится в музее боевой славы Н-ского гвардейского истребительно-бомбардировочного полка. Внизу подпись: "Участники разгрома вражеской авиации под Сиверской В. П. Емельянов, В. Е. Шалимов, С. Н. Поляков, Ф. А. Смышляев, А. Я, Панфилов, А. Н. Манохин".
Небо над Ленинградом в дни Октябрьского праздника было тогда спокойным. Вечером, когда генерал Новиков приехал в Смольный, член Военного совета фронта А. А. Жданов сказал ему:
- Передайте летчикам большое спасибо - и от командования, и от населения. Авиации врага нанесен такой урон, от которого фашисты оправятся не скоро. Так оно и оказалось. Если до этого самолеты противника летали словно по расписанию, группа за группой с интервалами в 20 минут, то теперь они появлялись не столь часто. А главное, срыв массированного воздушного налета на Ленинград имел не только тактическое значение. Весь мир пристально следил за героической борьбой ленинградцев, и каждая неудача гитлеровцев под стенами гордого города на Неве оборачивалась для них поражением и в военном, и в моральном, и в политическом отношении, приобретала значение международное.
А наша авиация действовала все активнее. Наращивали удары по врагу и летчики-штурмовики. Но я они несли потери. В одном из трудных вылетов погиб майор Сергей Николаевич Поляков. Командиром полка был назначен Владимир Егорович Шалимов.
Шалимов всегда сам водил в бой подчиненных, и не было случая, чтобы он не прорывался к цели. Все знали, что если капитан сел в кабину самолета, то ведомая им группа выполнит любое задание. Это и обусловило его повышение в должности. Генерал А. А. Новиков придерживался мнения: характер командира это характер вверенного ему коллектива. Сильный, незаурядный человек возглавляет эскадрилью или полк - значит, эти эскадрилья или полк тоже сильные, под стать своему командиру.
Весной 1942 года полку, которым командовал Шалимов, было присвоено почетное наименование гвардейского. И еще сильнее били авиаторы ненавистного врага. Они были для гитлеровцев настоящей грозой. После удара "илов" на поле боя всякий раз оставались десятки изуродованных танков, орудий и минометов, развороченных дотов и блиндажей.
Численный перевес - большое дело на войне. Но Шалимов был верен тому правилу, которому следовал и в полетах под руководством майора Полякова: бить врага не числом, а умением. Еще задолго до появления наставления по боевым действиям штурмовой авиации он разработал и применил на практике ряд эффективных тактических приемов. Одним из таких приемов был так называемый круг над целью, когда самолеты, пикируя один за другим, вели огонь из пушек и пулеметов, применяли реактивное оружие, сбрасывали бомбы со взрывателями замедленного действия. При этом они строго придерживались принципа: задний защищает переднего, что позволяло им отбиваться от истребителей противника. Сам Шалимов назвал в шутку этот метод "спасательным кругом".
Будучи командиром полка, Владимир Егорович продолжал летать на выполнение самых сложных заданий. Его не без оснований считали непревзойденным мастером виртуозного пилотажа на Ил-2. В воздухе он демонстрировал умение маневрировать с предельными перегрузками. Атаку наземных целей капитан обычно заканчивал резким снижением до самой земли, и казалось, что самолет концами лопастей пропеллера подгребает под себя пыль. Затем тяжелый штурмовик с необычайной легкостью, как бы на одном дыхании, за считанные секунды с круто задранным носом взвивался вверх, чтобы тотчас сделать новый заход.
Особенно нравился Шалимову "самый низкий бреющий". Брить - значит лететь на высоте 25 - 30 метров. Шалимов "брил" на уровне телеграфных столбов и ниже, "обтекая" рельеф. Не только лес, но даже небольшие возвышенности, бугры и лощины укрывали его при этом от наблюдения врага, что давало возможность неожиданно появляться над целью и наносить точный удар. Обучая подчиненных, Владимир Егорович любил повторять, что внезапность - душа тактики.
- И вообще, - с улыбкой заключал он свои инструктажи, - маневр должен быть для летчика жизненной потребностью. Как дыхание...
