Михаил Энгельгардт - Антуан Лоран Лавуазье. Его жизнь и научная деятельность
Во время судебного разбирательства явился гражданин Галле с петицией от Совещательного бюро, в которой указывались научные заслуги Лавуазье. «Республика не нуждается в ученых, – отвечал ему Коффингаль, – не мешайте правосудию совершать свой ход».
Одно обстоятельство затрудняло несколько это правосудие: дело откупщиков не подлежало ведению революционного трибунала, судившего только за государственные преступления: заговоры против республики, сношения с эмигрантами и т. п.
Но какое отношение имели к заговору против республики подделка табака или финансовые плутни, да еще совершенные пятнадцать лет тому назад, когда о республике и помину не было? Если бы даже обвинения против откупщиков были верны, революционному трибуналу тут нечего было делать. Предстояло придумать благовидную формулу обвинения; Коффингаль, старый судейский крючок, напрактиковавшийся еще при прежнем порядке, так сформулировал вопрос присяжным: «Существовал ли заговор против французского народа, имевший целью облегчить успех врагам Франции посредством всевозможных вымогательств и лихоимств, подмешивания в табак воды и вредных для здоровья граждан ингредиентов, взимания 10 и 6 процентов вместо 4, назначаемых законом, всевозможных краж и грабежа казны и народа с целью похитить у нации огромные суммы, необходимые для войны с деспотами, вооружившимися против республики, и доставить их этим последним?»
Присяжные отвечали на этот вопрос утвердительно.
Суд приговорил обвиняемых к смертной казни на основании статьи уголовного кодекса, карающей смертью «всякие сношения с врагами Франции, имеющие целью облегчить им завоевание, передавая в их руки крепости, города, арсеналы и прочее или оказывая им поддержку деньгами, солдатами и припасами».
Подсудимые – 28 человек – были отведены в Консьержери, а оттуда немедленно отправлены на революционную площадь. Все они были спокойны и молчали. Только д'Отерош заметил, глядя на толпу санкюлотов и намекая на конфискацию имущества откупа: «Досадно, что приходится иметь таких безобразных наследников».
Толпа против обыкновения встретила их молча и даже как будто с сожалением. Впрочем, в это время резня уже начинала утомлять нацию. Гильотина работала больше, чем когда-либо; однако с разных сторон уже высказывалось отвращение к террору.
Лавуазье был четвертым по списку. Перед ним казнили его тестя, Польза. Затем наступила его очередь…
«Палачу довольно было мгновения, чтобы отрубить эту голову, – сказал на другой день Лагранж, – но, может быть, столетия будет мало, чтобы произвести другую такую же».
Имущество откупщиков было конфисковано. Так как оно далеко не достигало 130 миллионов, то Дюпен предложил отобрать имущество у жен и детей казненных.
Вдова Лавуазье осталась без всяких средств к существованию.
Впрочем, это тянулось недолго. Колесо революции свершило свой полный круг, и началось обратное движение. У вождей терроризма опустились руки. Они раздавили всех своих врагов и остановились в недоумении над грудой трупов. Дальше идти было некуда. Месяца через два после казни откупщиков наступило 9 термидора: партия Робеспьера была уничтожена. Погибли Фукье, Коффингаль, большая часть судей, казнивших Лавуазье. Почти все они встретили смерть с тем же холодным спокойствием и уверенностью в своей правоте, с какими сами посылали на казнь «врагов революции». Но тот, кто разыграл в деле с откупом едва ли не главную роль – депутат Дюпен, уцелел, убедившись, что ветер повернул в другую сторону, он решил забежать зайцем, предложил вернуть конфискованное имущество родственникам убитых и представил Конвенту доклад, в котором сваливал всю вину на Робеспьера и его приверженцев. Он все же был арестован, но впоследствии освобожден и прожил до 1820 года, всеми забытый. Этот ничтожный и трусливый человек только на мгновение промелькнул в политической жизни; волна революции случайно вынесла его на поверхность; он успел загрязнить себе руки бессмысленным убийством и погрузился в ту же бездну ничтожества, из которой ему никогда не следовало бы выходить.
Имущество откупщиков было возвращено их вдовам и детям.
Г-жа Лавуазье прожила еще 42 года. Она издала сборник научных исследований своего мужа; салон ее посещали Кювье, Гумбольдт, Араго, Био, Лаплас и другие. Но она прекратила сношения с Фуркруа, де Морво и другими коллегами Лавуазье, принадлежавшими в эпоху террора к крайней партии. В 1805 году она вышла замуж за знаменитого физика графа Румфорда, но брак оказался неудачным, и они разошлись. В 1836 году она умерла на 79-м году жизни.
Лавуазье умер 50-ти лет, в расцвете сил и таланта. Конечно, в эти годы уже не создают новых систем, новых принципов. Но для науки не менее важно развитие уже установленного принципа и применение его к пестрому миру явлений. В последние годы жизни Лавуазье занимался главным образом физиологическими исследованиями. Он установил правильный взгляд на жизнь, наметил путь для дальнейших исследований, но смерть застигла его в начале этого пути. Кто знает, сколько потеряла от этого наука!
Но оставим в стороне то, чего он не исполнил, и вспомним о том, что он сделал для человечества. Есть великие имена, чья слава растет, а не умаляется с веками. Современная химия – хвалебный гимн Лавуазье, потому что каждый новый успех ее свидетельствует о величии основных истин, им открытых.
Источники
1. Grimaux. Lavoisier l'après sa correspondance etc. 1888.
2. Notice sur la vie et les travaux de Lavoisier (par Fourcroy), l'an IV-me (1796). Paris.
3. Lalande. Notice sur la vie et les ouvrages de Lavoisier (Magaz. encycl. de Millin, vol. 5, 1795).
4. Desaissarts. Siècles littéraires de la France, 1800—1801. (Art. «Lavoisier»).
5. Cuvier. Lavoisier. («Biographie universelle» Michaud).
6. Guizot. La comtesse de Rumford (M-me Lavoisier) в «Mélanges biogr. et littér».
7. Hoefer, Lavoisier. («Nouvelle biographie générale»).
8. Фигъе. Светила науки. Т. 3.
9. Berthelot. Les grandes découvertes de Lavoisier. («Rev. scient.», 1890. №2 (1-er sem.).
10. Richet. Lavoisier et la chaleur animale. (Ibid., 1884, p. 141, (2-me sem.).
11. Richet. Expériences inédites de Lavoisier sur la respiration. (Ibid., 1887, №7 (1-er sem.).
12. Rosenthal. Lavoisier et les progrès de la physiologie. (Ibid., 1891. №2 (1-er sem.).
13. Dumas. Lecons sur la philosophie chimique. Paris, 1836.
14. Вюрц. История химических доктрин. 1869.
15. Меншуткин. Очерк развития химических воззрений. СПб., 1888.
16. Уэвелъ. История индуктивных наук. Т. 3.
17. Lavoisier. Oeuvres. Paris, 1864.
Примечания
1
в душе (лат.).
2
«налог на раздвоенное копыто» (фр.).
3
«Стена вокруг Парижа делает Париж бормочущим» (фр.)
