Герман Гискес - Операция «Северный полюс». Тайная война абвера в странах Северной Европы
В 20.00 зазвонил мой личный телефон. Я поднял трубку:
– Доктор слушает.
– Говорит Вилли. Только что получил весточку от Георга. Капитан около 15.00 прислал к нему помощника с сообщением, что тот может ожидать визита сегодня вечером. Георг должен быть готов завтра вечером выехать с помощником на машине в тот район. Обратно он отправится послезавтра утром. Помощник будет сопровождать его в обе стороны.
– Минутку, Вилли… – Соображать пришлось быстро. В планах ничего подобного не предусматривалось. Тем не менее все должно идти своим чередом. Любое вмешательство погубит дело, а Хунтеманн вполне в состоянии проследить за развитием событий. – Ладно, Вилли! Пусть Георг выполняет последние приказания капитана. Вы останетесь в Арнеме и позже доложите мне. Что-нибудь еще?
– Помощник прибыл в сопровождении высокого худощавого мужчины, который ждал перед домом Георга и ушел вместе с помощником. Я уверен, что этот верзила – наш номер первый, организатор сегодняшнего визита.
– Очень хорошо, но все равно давайте подождем. Удачи!
Вскоре я дозвонился до Хунтеманна и сообщил ему новости.
– Будьте начеку, потому что Георг сегодня вечером не появится. Но не рискуйте и завтра утром сообщите мне, состоялся визит или нет.
Тем вечером, 28 февраля 1942 года, в Голландии произошел первый сброс оружия и материалов для саботажа – к востоку от Хогхалена, согласно договоренности с Лондоном. Самолет, двухмоторный бомбардировщик, пролетел над намеченной точкой на высоте, не превышавшей 600 футов, сбросил на парашютах два контейнера и исчез в западном направлении. Я узнал об этом утром от Хунтеманна. Ни один немецкий пост не слышал ничего подозрительного, местный штаб в Ассене ничего не знал…
В остальном все шло гладко. F2087 в сопровождении помощника, которого звали Бирманн, подобрал сброшенные материалы поблизости от точки сброса, и на следующий день, в воскресенье, они были «надежно спрятаны» в его доме. Удаление патрулей с шоссе полностью себя оправдало.
Вилли прибыл вечером.
– Все в порядке, шеф, – доложил он, – кроме одного момента. Принимающий комитет подобрал только один контейнер, поскольку второй отнесло ветром, и его безуспешно искали всю ночь.
Я в ужасе посмотрел на него. Черт возьми, что там могло случиться? Судя по тому, что Бирманн сообщил Георгу, в момент сброса на месте встречи, помимо него самого и капитана, организовавшего получение груза, присутствовал Долговязый Тейс, как он называл человека, сопровождавшего его предыдущим днем. Тейс расставил троих человек в форме прямоугольного треугольника с самой длинной стороной 120 шагов и выдал каждому мощный красный фонарь. Сам он встал в одном из углов с ярким белым фонарем и приказал всем светить в сторону приближающегося самолета. Около полуночи на бреющем полете прибыл самолет, повернул в сторону огней и пролетел над треугольником, сбросив контейнер, который спокойно приземлился поблизости.
Самолет сразу же набрал высоту и сбросил второй контейнер, но тот был отнесен ветром в сторону дороги Бейлен – Ассен, и его не обнаружили даже после нескольких часов поиска. В подобранном контейнере находились взрывчатка и разнообразные запалы, а кроме того, автоматические пистолеты «кольт» с патронами, два из которых забрал Тейс. Остальное вместе с парашютом было временно закопано на том же месте и на следующий день доставлено Георгом в Арнем.
Доклад Вилли был интересным и открывал много новых возможностей, но что случилось со вторым контейнером? Если он попадет в чужие руки, нас ждут большие неприятности! Плохо, если он окажется у подпольщиков, но если его найдут немецкие власти, то вся Голландия будет поднята на ноги! Наконец мы нашли выход. В Ассене был расквартирован тренировочный морской батальон численностью около тысячи человек. Мой друг, обер-лейтенант фон Боланд, служивший офицером абвера люфтваффе в Голландии, по моей просьбе нанес визит командиру батальона и рассказал ему байку про утечку материала, случившуюся в люфтваффе, – якобы из самолета во время ночного испытательного полета где-то к востоку от Хогхалена вывалилась ценная аппаратура, и крайне необходимо ее найти. Командир с готовностью согласился провести со своим батальоном двухдневные полевые учения в районе Хогхалена, а той группе, которая найдет пропавшие материалы, была обещана награда в пятьсот гульденов. Учения состоялись 2 и 3 марта, но, к несчастью, результата не принесли. В конце концов мы утешились мыслью, что пропавший контейнер, видимо, упал в какой-нибудь канал и там его никто не найдет. Так или иначе, больше мы ничего о нем не слышали.
После сброса материалов активность радиопередатчика RLS резко возросла. Почти каждый день в Лондон уходило несколько сообщений и столько же поступало в ответ, так что радиоперехватывающему отделению Гейнрихса пришлось трудиться вовсю. 4 марта Гейнрихс доложил мне, что RLS почти наверняка находится в современном многоквартирном доме на Фаренгейтстрат в Гааге. Настало время организовать захват.
Об этой группе мы знали больше, чем о тех секретных передатчиках, против которых предпринимали предыдущие акции. В дни перед сбросом материалов неподалеку от дома Георга несколько раз видели Долговязого Тейса – вероятно, он организовал за последним слежку. Означает ли это, что он не вполне доверяет Георгу? Или же просто хочет удостовериться, что материалы никуда не исчезнут без его ведома? Капитан сказал Георгу, что материалы для саботажа нельзя оставлять в его доме больше чем на неделю. Значит, до истечения этого срока с ними придется что-то сделать.
Я договорился о встрече со Шрайдером утром б марта, чтобы обсудить с ним предстоящую крупную операцию и некоторые связанные с ней принципиальные вопросы. Я велел свести все имевшиеся в тот момент результаты операции «Северный полюс» вместе с подробностями о вовлеченных в нее людях и прочем в один доклад, чтобы предъявить его ЗИПО. Результаты радиоперехвата не были в него включены, так как я решил провести четкую демаркационную линию, которая определит наши будущие совместные действия. Арест, допрос и дальнейшее расследование связей задержанных, как прежде, останется в ведении ЗИПО. Однако запланированное продолжение операции «Северный полюс», и в частности радиоигра на передатчике RLS, должны остаться сферой исключительной ответственности военного абвера, а конкретно – лично моего отдела, IIIF.
Шрайдер – как всегда, скользкий и заискивающий, – принял меня в светлом зале заседаний Бинненхофа. Присутствовал и его непосредственный начальник, штурмбаннфюрер Вольф, вероятно руководствуясь «принципиальными соображениями». Вольф был типичным представителем СС – в свои тридцать с небольшим лет он успел за короткий срок проделать путь от служащего в адвокатской конторе до регирунсрата ЗИПО и презрительно относился к специальным знаниям, которые Шрайдер почерпнул за много лет работы в уголовной полиции. Его крайнее недоверие к вермахту, и особенно к военному абверу, выглядело чуть ли не вызывающим, а юношеская самонадеянность Вольфа казалась очень забавной.
