Георгий Литвин - Я был воздушным стрелком
8 декабря сбиты младший лейтенант Лебедев и воздушный стрелок Кравцов. Их самолет упал у подножия горы Митридат прямо на атакующих немцев.
Погиб младший лейтенант Мансур Зиянбаев. Его самолет был подбит зениткой, приводнился в Керченском проливе и пошел на дно вместе с летчиком. Во второй открытой кабине находился воздушный стрелок сержант Алясов. Его выбросил из морской пучины надувной жилет. На помощь бросились моряки, спасли, отогрели, и он возвратился в полк.
В тот же день не вернулся с боевого задания летчик Павел Широков, стрелком у которого был сержант Федор Хромченко.
Молодой парень из Перми Широков рассказывал нам, как он в предвоенные годы бредил авиацией. В то время улицы Перми пестрели плакатами: "Даешь 150000 пилотов!", "Сдал ли ты нормы на значок ПВХО?" С плакатов глядели мужественные лица летчиков и парашютистов.
Павел часто напевал задорную песенку курсантов аэроклуба:
Зальем бензин. Даешь контакт!
Все - на самолеты!
Крепче руль держи в руках,
Красные пилоты!
Широков воевал с 1941 года на ночном легком бомбардировщике По-2, был награжден орденом Красного Знамени. В нашем полку он переучивался летать на штурмовике и к этому времени имел уже пятнадцать боевых вылетов на
Ил-2.
Никто толком не мог доложить, что с ним случилось. Он был замыкающим в группе, наносившей удар по железнодорожной станции Керчь, куда немцы подбрасывали подкрепление. Вечером сообщили, что Широков посадил самолет прямо на улицу кубанской станицы, летчик ранен в голову, отправлен в госпиталь.
Стрелок Хромченко, возвратившись в полк, рассказал, что их самолет был подбит над целью зенитным огнем, поэтому они и отстали от группы. Немецкие истребители атаковали подбитую машину. Стрелок отражал их атаки, но один снаряд все же ударил в кабину, разорвался и ранил летчика. Прижав к воде Керченского пролива разбитую машину (приборная доска была разбита), превозмогая нестерпимую боль, Широков пошел дальше на бреющем полете. До своего аэродрома дотянуть не удалось. Мотор заклинило. С большим трудом летчик посадил машину и сразу же потерял сознание...
От прямого попадания зенитного снаряда 9 декабря на западном склоне Митридата погибли летчик лейтенант Макурин и стрелок сержант Столяров.
В тот же день был подбит зенитным огнем замкомэска Папка, произвел вынужденную посадку в районе завода имени Войкова. Его воздушный стрелок Паршиков был ранен в ногу. Они выбрались с "нейтралки" к своим под прикрытием огня пехотинцев и были доставлены на аэродром.
10 декабря началась эвакуация десантников с Митридата! Мало их осталось после сорока дней и ночей беспрерывных боев. Оставшиеся в живых герои Огненной земли оказались в Тамани.
В моем архиве находится фотокопия немецкого документа разведотдела 5-го армейского корпуса "О советском десанте в Эльтигене с 1.11.1943г., боях за плацдарм до его очищения от противника 11.12.1943 г."
На пятнадцати страницах изложен весь ход этой операции, где отдавалось должное мужеству наших десантников. В частности, там говорится:
"Десант на Эльтиген был тщательно подготовлен, но плохое взаимодействие сухопутных войск и морского флота уже в начале операции сказалось на ее проведении. Эти не предусмотренные заранее противником трудности затем изменили весь ход операции. С одной стороны, видно, что догматическое мышление руководства не изменилось, а с другой стороны, наблюдалось возросшее боевое мастерство и настойчивость непосредственно участвовавших в операции. При проведении плана в жизнь не обращалось достаточного внимания на обеспеченность войск всем необходимым. В частности, не снабдили десантников спасательными жилетами, было недостаточное обеспечение их медицинской помощью, хотя даже в первой волне было 40 женщин-санитарок. Стойкость командиров всех степеней и поведение в бою рядовых даже в очень трудном для них положении значительно выросла. Наша пропаганда даже в период критического положения, плохого снабжения совершенно на них не действовала. Большевистская идеология является их убеждением и укрепляется дальше, особенно после больших успехов, достигнутых Красной Армией в этом году..." (Д. 03/26186, л. 263- 278).
Нам очень досаждали истребители противника с авиабазы Багерово.
28 декабря 1943 года силами всей 230-й штурмовой авиадивизии по ней был нанесен удар. Надо сказать, удачный. Об этом налете рассказывал мне в Германии после войны тогдашний начальник фашистской авиабазы. Бывший майор люфтваффе после "потрясающего", как он выразился, налета нашей авиации на базу был отстранен от командования и отдан под суд. В тот день там находилось много самолетов, в их числе десять "мессершмиттов" новейшей модификации с опытными летчиками противовоздушной обороны Берлина. Их предполагали использовать в качестве "зондерегер". (Для борьбы с нашими асами фашисты создавали особые пары "охотников", которые назывались "зондер-егер". Для этого отбирались самые опытные летчики-истребители. Им ставилась задача нападать только наверняка, из-за облаков, со стороны солнца).
Замысел операции по разгрому фашистской авиабазы Багерово возник у командира нашей 230-й Кубанской Краснознаменной штурмовой авиадивизии Героя Советского Союза С. Г. Гетмана.
Семен Григорьевич рассказывал, что, находясь на своем наблюдательном пункте на плацдарме под Керчью и анализируя действия немецких истребителей, замечал: те часто встречали наши группы штурмовиков уже над проливом. Получалось, что враг подслушивает радиопереговоры и, разгадав тактику, точно рассчитывает время подхода наших самолетов, связывает боем истребители прикрытия. А другие группы "мессершмиттов" атакуют "илы" во время их работы над целью.
Начальник штаба дивизии полковник Урюпин по предложению командира разработал план операции. Она готовилась по согласованию с командующим 4-й воздушной армией генерал-полковником авиации К. А. Вершининым.
Все радиостанции на аэродромах, где размещались все пять полков дивизии, в условленное время начали на стоянках "радиоигру", то есть вели переговоры так, как обычно при подготовке к вылету. Затем поддерживался радиообмен словно в самом полете. В тот момент, когда штурмовики должны были появиться над аэродромом наших истребителей прикрытия, авиаторы также "разыграли" радиопереговоры. Потом эфир затих. Всем экипажам было категорически запрещено включать радиостанции. Наш командир полка проинструктировал весь летный состав части, принимавшей участие в этом вылете.
И вот через час после окончания радиоигры штурмовики пошли на взлет. Соблюдая радиомолчание, построились группами. Подошли к аэродрому истребителей прикрытия. Истребители также молча пристроились к "илам", заняли боевой порядок. На малой высоте полетели к Керченскому проливу, все время отклоняясь к северу: командованием было учтено направление ветра. Когда вышли к Азовскому морю, прижались к морской глади, на бреющем пошли на запад. Затем довернули на юг и только тогда взяли курс на вражескую авиабазу. Таким образом, нашим летчикам удалось обойти зону действия радарной установки, которая следила за воздушной обстановкой над Керченским полуостровом.
