Афанасий Белобородов - Прорыв на Харбин
Прибавьте сюда бездорожье и отсутствие крупных населенных пунктов. Да что там говорить о крупных! Карты, которыми мы пользовались, свидетельствовали, что на первых 18-20 километрах маньчжурской территории нет никаких населенных пунктов, если не считать японских пограничных застав да отдельных китайских фанз (глинобитных домиков). Их соединяли горные тропы, где и два-то человека разминутся с трудом. А нам предстояло провести здесь шесть стрелковых дивизий, зенитно-артил-лерийскую дивизию, более 400 танков и самоходных орудий, бригады тяжелой артиллерии, две инженерно-саперные бригады, тысячи автомашин с грузами.
По самым жестким оценкам, полоса, отведенная нам для наступления, считалась непроходимой для войсковых соединений с их тяжелой техникой. Закономерен вопрос: почему командование 1-го Дальневосточного фронта поставило 1-ю Краснознаменную армию на это направление? Прежде всего потому, что надеялось на нее. Она уже несколько десятилетий несла свою боевую службу в тайге. Все учения и длительные марши, практически вся жизнь войск проходила в чрезвычайно трудных условиях горных лесов и болот, где ступала лишь нога охотника да солдата. Некоторые соединения армии (например, 39-я стрелковая дивизия) в 1929 году и позже приобрели опыт боевых действий именно здесь, в Приморье. Большинство бойцов, командиров, политработников были природными сибиряками и дальневосточниками. Они с малых лет привыкли к таежной глухомани и чувствовали себя в ней как дома.
Учитывалось также и то обстоятельство, что противник тоже считал эту местность непроходимой и из такого расчета и строил свою оборону. По флангам нашей полосы располагались мощные укрепленные районы японцев- Мишаньский и Пограничненский, а между ними - лишь отдельные опорные пункты, да и те в глубине вражеского расположения. Разведка установила, что враг готов встретить наступающие советские войска где угодно, но только не между укрепрайонами. Значит, прорыв 1-й Краснознаменной армии через горную тайгу поставит японское командование в тяжелое положение, смешает его планы, заставит спешно перебрасывать войска в полосу наступления наших соединений, что значительно облегчит действия соседей - 35-й армии генерала Н. Д. Захватаева и 5-й армии генерала П. И. Крылова.
Таков был в самых общих чертах замысел командования 1-го Дальневосточною фронта в части, касавшейся нашей армии. В дальнейшем, когда перейду к выработке армейского плана операции, я детализирую некоторые пункты этого замысла, а пока что вернусь к описанию местности и особенностей обороны противника.
Приграничный выступ, в котором располагались войска 1-й Краснознаменной армии, имел форму тупого угла. Его северо-западная сторона начиналась от озера Ханка и, пройдя километров 30 по Приханкайской низменности, тянулась далее через горы еще километров на 70 до группы господствующих высот (сопки Круглая, Каплун, Командная, Японская пирамида, 3-я Наблюдательная). Здесь была вершина угла, от которой его вторая сторона круто поворачивала на юг, к сопке Тигровой, тоже по горной тайге. Таким образом, из всего 140-километрового участка фронта{17}, занимаемого армией, только небольшая его часть на правом фланге представляла собой равнину, пригодную для широкого танкового маневра. А в глубине Маньчжурии углообразную форму приграничного выступа как бы повторяли и река Мулинхэ и дороги, проходившие по обоим ее берегам от пограничного китайского города Мишань к Мулину (ближняя к нам дорога) и к Муданьцзяну (дальняя дорога). Подобные дороги, идущие параллельно линии фронта, на военном языке именуются рокадными. Овладеть рокадами - эту цель всегда ставит перед собой наступающая сторона, ибо они обеспечивают маневр подвижным войскам. Для нашей же армии рокады Мишань - Пиняньчжень - Мулин и Мишань - Линькоу Муданьнзян были особенно важны потому, что, выйдя на них, мы не только получали свободу маневра, но и сковывали маневр крупной группировки японских войск, опиравшихся на Мишаньский укрепленный район. Ведь горы есть горы, и преимущество, которым располагает обороняющийся, имея в тылу одну-две дороги, оборачивается для него ловушкой, если наступающий их оседлает.
Мы еще не получили от штаба фронта конкретной боевой задачи, однако ясно представляли возможные трудности ее выполнения. И первая из них: как преодолеть 20-километровую полосу горной тайги и выйти в районы, где имеются хоть и немногочисленные, но все же дороги? Ответ на этот вопрос подсказал опыт прежней службы на Дальнем Востоке, дополненный недавними учениями: придется прокладывать через тайгу колонные пути. Выделим специальные группы в составе трех - пяти танков, взвода саперов, одной-двух рот автоматчиков. Танки будут тараном валить лее, саперы - растаскивать его, автоматчики - охранять работающих. Предполагалось, что первая группа как бы вчерне наметит просеку. Следующая за ней должна выкорчевывать особо толстые пни, настилать гати через заболоченные участки; третья - выложить, где надо, бревенчатый настил, и так далее. Короче говоря, войсковые колонны по мере углубления в тайгу будут улучшать эту лесную дорогу, с тем чтобы по ней могли пройти и артиллерия, и тыловые части - автотранспорт с боеприпасами, горючим, продовольствием.
Наметив пути решения этой задачи, мы встали перед новой. По колонному пути прежде всего придется пропустить передовые отряды корпусов - танковые бригады с десантом автоматчиков. Но что оставят от импровизированной дороги 40-50 танков, пущенных по одному маршруту? Они превратят в труху все гати и настилы и пророют в слабом здешнем грунте глубокие колеи. Да и стрелковая дивизия с ее артиллерией и автотранспортом, вытянувшись в многокилометровую колонну, в конце концов тоже, образно говоря, "размочалит" дорогу. Следовательно, для того чтобы поддерживать колонные пути в относительном порядке, надо прокладывать их по два-три на дивизию, по три-четыре на корпус.
Эти соображения и вынудили нас отказаться от глубокого эшелонирования боевых порядков. Решили пробиваться через тайгу на максимально широком фронте. Рискованно? Разумеется! Но давайте взвесим, в чем мы можем проиграть и в чем выиграть. Продвижение стрелковых корпусов через глухую тайгу по семи-восьми маршрутам одновременно, в линейных боевых порядках, резко снижает возможности нарастить силу удара из глубины, что крайне опасно в случае сильного сопротивления противника. К тому же совершенно невозможно сквозь таежные дебри быстро перебросить войска вдоль линии фронта. Это наши минусы. Но есть и плюсы. Наступая по многим маршрутам компактными колоннами, армия быстрее преодолеет труднопроходимую местность, а выигрыш во времени - один из решающих факторов на войне. Кроме того, мы сразу введем в бой большие силы, а их прорыв в глубину вражеской обороны на широком фронте может решить судьбу операции. В самом деле, поставим себя на место японского командующего. Представим, что разведка, в том числе авиационная, докладывает ему, что русские наступают через тайгу в полосе шириной 20-25 километров. Что ему делать, если он, считавший эту местность непроходимой, главные свои силы сосредоточил далеко за ее пределами, в том же Мишаньском укрепленном районе? Перебрасывать эти силы к участку прорыва? Но для переброски войск необходимо время, несколько дней, а русские - вот они, уже выходят из тайги на дороги. Выдвинуть свои резервы? Но и они не восстановят взломанный на большом протяжении фронт. Ситуация тяжелая, скорее всего безвыходная.
