Антонио Хименес - В походе с Фиделем. 1959
Фидель увлеченно беседует с мексиканкой, и тогда кубинки, чувствуя себя слегка обиженными, посоветовавшись между собой, обращаются к нему с вопросом:
— Фидель, разве вы не призываете к тому, что нужно пользоваться кубинскими, а не импортными продуктами?
Фидель проявляет находчивость:
— Помилуйте, разве вы не видите, что эта мексиканская «королева» как раз «пользуется» вполне кубинским «продуктом»?
Девушки — кубинки и мексиканка — не могут удержаться от смеха.
Карнавальный парад, бурлящий весельем, продолжи свой путь по бульвару Марти.
Глава IX
«ВСЯ СЛАВА МИРА УМЕЩАЕТСЯ В ОДНОМ КУКУРУЗНОМ ЗЕРНЕ»
Постоянным уроком, который Фидель дает народу и прежде всего революционным руководителям, является его стремление к скромности. Он не мирится с тем, что революционер может быть тщеславным. Я впервые услышал его мнение на этот счет 13 февраля, когда он, будучи приглашённым в гавайский «Клуб львов», заявил:
— Мне говорят, что я борюсь ради славы. Так нет, сеньоры, я не борюсь во имя славы, потому что в конце концов стремление к славе — это тщеславие.
И добавил:
— Марти, самый благородный из всех кубинцев, сказал, что «вся слава мира умещается в одном кукурузлом зерне». И в этих словах заключается великая правда. Люди борются из желания сделать добро, ибо в этом и состоит назначение человека — в борьбе за преодоление себя, за нечто высшее, за то, чтобы не покоряться обстоятельствам.
Другая забота Фиделя с момента рождения революционной власти состояла в том, чтобы не допустить никакого злоупотребления властью, возникшей в недрах партизанской армии. Это чувство справедливости выразилось в том, что революция действительно на десять с лишним дней запретила любые действия полиции, предоставив гражданам самим принимать меры по обеспечению общественного порядка. Если при этом мы и были немного романтиками, то не менее важно и то, что Кубинская революция смогла продемонстрировать всему миру чистоту своих идеалов, свое стремление покончить со всяким злоупотреблением властью и продолжает делать это, потому что любое злоупотребление властью сурово наказывается.
Далее Фидель Кастро говорит о глубоком чувстве горечи, с которым он узнал, что какой-то представитель власти после январской победы совершил убийство.
— Если мы пройдем мимо одпого этого факта, то тогда начнется старая история. За два года борьбы мы ни разу ие позволили себе этого в отношении хотя бы одного пленного. Так почему же в условиях мира кто-то делает что-либо подобное? Я надеюсь, что повинный в этом не принадлежит к бойцам Повстанческой армии.
Однако что же у нас происходит? Откуда у нас эти несчастья? Дело в том, что с тех пор, как сюда прибыли первые европейцы, которые водрузили здесь свой флаг и силой покорили первых индейцев, до сегодняшнего дня мы всегда жили в условиях насилия, пороков, эксплуатации, в невыносимых условиях, которые и привели к тому, что это чудо, которое называется Кубой, — чудо по своим богатствам и по своему народу — было превращено в нечто иное.
И вот произошел этот печальный случай — акт варварства, совершенный представителем власти. И как я понимаю — все свидетельствует об этом, хотя я и не выяснил до конца, но обязательно выясню, — было совершено убийство. Я хочу, чтобы вы знали об этом. Вы можете представить себе, какое впечатление это произвело на меня. Я тут же связался с семьей убитого и сам займусь расследованием этого дела; я сделаю это по многим мотивам, потому что нельзя оставлять без внимания этот первый случай. Нужно начинать борьбу сразу и незамедлительно. Если мы пройдем мимо этого случая, снова начнется повторение старого. И поэтому, сеньоры, этот случай не должен пройти безнаказанно! Я испытал большую горечь, когда сообщил этой семье, что произошло с человеком, которого они любили. Это был мой долг независимо от того, каким был этот человек, хотя я верю, что он был действительно достойным человеком. Так мне кажется, хотя я и не хочу окончательно решать, прежде чем не ознакомлюсь со всемл материалами. Я не хочу заранее говорить ни «да», ни «нет». Но факты говорят о том, что он действительно был арестован, а затем убит. А этого нельзя допустить даже в отношении последнего преступника!
Ибо если мы за два года и месяц войны ни разу не убили ни одного пленного, ни разу не ударили даже ни одного предателя, — по какому праву в мирное время кто-то решается делать что-либо подобное, кем бы ни был задержанный человек?
Одной из самых больших забот американского правительства и его лакеев на нашей земле был вопрос о возможном выдворении Революционным правительством американской военной миссии с Кубы.
Чтобы исключить любые сомнения, Фидель сказал:
— Нет такого права, чтобы мы были обязаны терпеть здесь присутствие людей, которые обучали убивать кубинцев. С этими американскими военными обходятся хорошо, и мы скажем им, когда нам это будет необходимо, чтобы они собирали чемоданы и возвращались в Соединенные Штаты.
Теория «географического фатализма» рушилась на глазах, по мере того как Фидель доказывал на примере победоносной Кубинской революции, что объединенный народ может бросить вызов огромной мощи империализма.
Одновременно Фидель демонстрировал решимость покончить с пороками, тормозящими развитие кубинского общества. Среди них первое место занимали азартные игры. К вопросу об их запрещении Фидель подходил постепенно.
Сегодня, видимо, нужно напомнить читателям обычную картину тех времен на улицах городов и поселков Кубы: толпа владельцев лотерейных билетов с огромной страстью требует сообщения выигравших номеров, а служащие лотереи надменно провозглашают номера билетов. Фидель предлагает превратить этот порок азартной игры в добродетель бережливости. После создания Национального института накопления средств для строительства жилья он отдает распоряжение о том, что невыигравшие лотерейные билеты превращаются в «боны накопления». Стоимость билета остается, как и прежде, 25 сентаво, но после розыгрыша каждому владельцу билета выплачивается восемь сентаво. Это первая часть стратегии Фиделя. Вторая — искоренить азартную игру, а тем самым спекуляцию и злоупотребления, связанные с этим.
По мере того как проходят дни революции, народ начинает понимать, что, будучи его руководителем, Фидель и то же время является и воспитателем народа. Самое удивительное качество Фиделя как революционера состоит в том, что он никогда не прибегает к штампованным, приевшимся фразам. Он просто обращается к сердцу честных людей и понятными словами разъясняет им самые трудные задачи.
