KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Документальные книги » Биографии и Мемуары » Берта Порозовская - Александр Меншиков. Его жизнь и государственная деятельность

Берта Порозовская - Александр Меншиков. Его жизнь и государственная деятельность

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Берта Порозовская, "Александр Меншиков. Его жизнь и государственная деятельность" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

То же можно сказать и о других обвинениях, направленных против князя, – именно, о его грубом обращении с царевичем, о том, что он намеренно приучал последнего к пьянству. Первое основано на сообщении цесарского посла Плейера, что Меншиков драл царевича за волосы. Но грубые физические наказания принадлежали вообще к воспитательным приемам того времени. Такие же исправительные меры практиковал и Петр по отношению к своим ближайшим сотрудникам. Еще менее основательно обвинение в том, что Меншиков намеренно приучал царевича к пьянству – уже по одному тому, что напиваться при всякой возможности без меры, до полного бесчувствия, вовсе не считалось предосудительным. Это было обычное развлечение того времени, обычный отдых после трудов. Ни Петру, ни его сподвижникам частые и грандиозные попойки – конечно, благодаря их несокрушимому здоровью – ничуть не мешали заниматься делом. И юный царевич, собрав около себя кружок друзей, с которыми предавался пьянству, только подражал этим примеру своего отца с его всепьянейшим собором.

Что Меншиков в первое время не питал никаких злокозненных замыслов против царевича, не сеял раздора между ним и отцом, можно видеть и из того, что Петр до смерти кронпринцессы Шарлотты был сравнительно доволен сыном, брал его с собой в походы, поручал ему разные дела. Сам брак его с этой принцессой, устроенный клевретом князя, бароном Гюйсеном, говорит в пользу Меншикова. Если бы у последнего, находившегося тогда (царевич женился в 1711 году, а помолвка состоялась годом раньше) в апогее своего могущества, действительно было тайное намерение отстранить Алексея и его потомство от престолонаследия в пользу детей Екатерины, то он, конечно, воспользовался бы своим влиянием на царя и не допустил бы этого брака с сестрой германского императора, упрочившего положение царевича.

Другое дело потом, когда последствия небрежного воспитания стали бросаться в глаза, когда царь мало-помалу и сам пришел к печальному убеждению, что его преемник не пойдет по его стопам, у такого человека, как Петр, не привыкшего останавливаться перед какими бы то ни было препятствиями, подобное сознание должно было рано или поздно, после более или менее тяжелой внутренней борьбы, привести к сознательному и несокрушимому решению устранить сына. Тем легче было прийти к той же мысли человеку постороннему. Понятно, что Меншиков не стал отклонять царя от принятого им решения; по всей вероятности, он даже делал все возможное, чтобы утвердить его в этом решении. Но при тогдашнем положении князя, далеко уже не пользовавшегося прежним влиянием и доверием, при самой щекотливости этого дела, его участие в последних событиях вряд ли было особенно активное. Как справедливо замечает Соловьев, “посторонним людям, которым выгодно было отстранение Алексея, не нужно и опасно было, пытаться укреплять эту мысль, ибо укрепление шло необходимо, само собой; надобно было только оставить дело его естественному течению, вмешательством можно было только повредить себе, ибо Петр, по своей проницательности, мог сейчас угадать, что другие делают тут свое дело. Если мачеха считала выгодным для себя отстранение пасынка, то она должна была всего более стараться скрывать свои чувства и желания пред мужем и другими...” Соловьев высказывает эти соображения по отношению к Екатерине, но они в такой же точно степени применимы и к Меншикову.

Как бы то ни было, смерть царевича избавила князя от большой заботы. Отношения его с царем также улучшились. В 1719 году он был назначен президентом новоучрежденной военной коллегии с чином контр-адмирала белого флага. Правда, тут же была назначена новая комиссия для расследования злоупотреблений его, Апраксина и Долгорукова. Сенат, пользуясь отсутствием государя, повелел, чтобы князь и Апраксин отдали свои шпаги и ждали дальнейших приказаний. Но дело, по обыкновению, кончилось только штрафом (в 100 тысяч рублей). Любопытно, что в то самое время, когда Меншикова хотели посадить под стражу (его спасло только ходатайство Екатерины, просившей сенат дождаться приезда государя), сам Петр, посетив устроенные Меншиковым Петровские заводы и найдя их в образцовом порядке, написал князю самое задушевное благодарственное письмо.

Так же мало последствий имело для него знаменитое Почепское дело, по поводу которого ему пришлось столкнуться с другим заслуженным деятелем того времени – вице-канцлером бароном Шафировым, подобно ему человеком худородным, взятым Петром с улицы. Сущность дела в немногих словах такова: когда после полтавской победы новому атаману Скоропадскому предстала необходимость одарить сподвижников Петра за труды, понесенные ими при изгнании шведов из Малороссии, то наиболее ценный подарок, конечно, получил Меншиков, как наиболее отличившийся в Мазепинском деле взятием Батурина. Ему были отданы две гетманские волости – Почепская и Ямпольская со всеми принадлежащими к ним крестьянскими поселениями. Но князь этим не удовлетворился и стал настаивать у Скоропадского, чтобы ему отданы были и казаки всей сотни. Удовлетворить эту просьбу значило стать в противоречие со всем складом народных понятий, по которым казак был синонимом свободного человека, обязанного нести только военную службу. И тем не менее гетману пришлось исполнить и эту просьбу всесильного князя. Спустя какое-то время новые требования со стороны последнего – отдай ему и смежную с Почепской Храповскую волость: дали ему и Храповскую. Но и этого оказалось Меншикову мало; захотелось ему спрямить границы Почепской волости, и он просит Скоропадского сменить ему некоторые почепские земли на соседние стародубские, чтобы сделать свою волость круглее. Но комиссары князя, вместо замены, только прирезывали себе большие угодья и наносили обиды обывателям смежных сотен. Одолеваемый жалобами стародубцев гетман принужден был, наконец, и сам пожаловаться на князя в Петербург. Петр решил дело тем, что велел отдать Меншикову только то, что подарено ему было гетманом после Полтавской битвы, и послать комиссаров для нового обмежевания земель. Но тут со стороны чиновников, подкупленных Меншиковым, пошли новые неправильности и притеснения для жителей. В сенате сторону князя держал обер-прокурор Скорняков-Писарев, а против него выступил Шафиров. Последнему удалось одержать верх. Но при тогдашней общей легкой нравственности в служебных отношениях Шафиров скоро сам дал оружие в руки врагам. Он позволил себе употребить свое сенаторское влияние для того, чтобы брату его было выдано лишнее жалованье при переходе из одной службы в другую. В другое время дело могло бы легко сойти с рук. Но теперь Скорняков-Писарев, конечно, не замедлил воспользоваться его промахом и протестовал против незаконности дела. В довершение всего Шафиров, человек вспыльчивый и невоздержанный на язык, скоро сделал новый, еще более крупный промах. В сенате слушалось дело о почте, которая находилась под его ведением. По указу, когда разбиралось дело, касавшееся кого-нибудь из сенаторов, тот должен был на это время выйти из сената. Но Шафиров, зная, что остаются его враги, не захотел выйти. Это подало повод к самой неприличной и пошлой перебранке между ним, Меншиковым и другими сенаторами, а по возвращении Петра, находившегося в это время в персидском походе, Шафиров был предан суду за ослушание царского указа, за выдачу лишнего жалованья брату и за трату государевых денег на свои расходы во время поездки во Францию. Суд приговорил его к смертной казни. Правда, приговор этот не был приведен в исполнение. В последнюю минуту, когда над головой несчастного уже взвился топор, Петр, из уважения к его прежним заслугам, помиловал его, заменив казнь ссылкой. Но Меншиков, несмотря на доказанные злоупотребления его по Почепскому делу, опять вышел сухим из воды. Он принес повинную, Екатерина по обыкновению замолвила за него словечко, и Петр простил его, хотя и сказал при этом жене: “Меншиков в беззаконии зачат, в гресех родила мать его, и в плутовстве скончает живот свой, и если не исправится, то быть ему без головы”. Но тут как раз Данилыч заболел, и царь не утерпел и написал ему ласковое письмо как ни в чем не бывало.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*