Артур Вейгалл - Клеопатра. Последняя царица Египта
Множество возможностей вроде этих, вероятно, занимали его ум и, вероятно, стали одной из причин его желания остаться в этой пленительной стране еще немного. Но была еще одна, и более важная, причина, которая побуждала его подождать еще несколько недель в Египте: Клеопатра собиралась стать матерью. Семь месяцев прошло с тех октябрьских дней, когда Цезарь столь энергично взялся за осуществление задачи по завоеванию любви царицы и добился того, что она уступила его желаниям. И теперь через несколько недель ему на руки положат ребенка, плод их любви. Хоть Цезарь и был старым распутником, кажется, что он увидел в нынешней ситуации нечто отличное от того, что случалось с ним раньше. Клеопатра своим блестящим умом, приподнятым настроением, своим особым шармом в поведении, своей храбростью и безграничным оптимизмом сумела удержать его любовь на протяжении этих месяцев их тесной близости; она затронула чувствительную сторону его натуры, и он не смог устоять. Он пожелал быть рядом с ней в час испытания и, кроме того (ведь в действиях Цезаря в Египте всегда был как практический, так и сентиментальный мотив), вполне вероятно, что он лелеял надежду получить от Клеопатры наследника своего земного богатства и положения, который со временем будет признан полностью законным. Долгое общение с царицей во многом изменило точку зрения Цезаря, и я полагаю, можно почти не сомневаться в том, что его разум с нетерпением ждал развития событий и революционных изменений в своей жизни.
По желанию Клеопатры Цезарь теперь позволял, чтобы египтяне признавали его божественным супругом царицы, воплощением бога Юпитера-Амона на земле. Между ними была заключена некая форма брака, или, по крайней мере, народ Египта, если не циничных александрийцев, заставили признать их законный союз. Приближающееся рождение ребенка сделало необходимым, чтобы Клеопатра обнародовала свои отношения с Цезарем и одновременно доказала своим подданным, что она, их царица, является не просто любовницей предприимчивого римлянина. Поэтому, как только ее брат и формальный муж Птолемей XIII погиб, она начала убеждать народ своей страны, что Юлий Цезарь – это великий бог Египта, сошедший на землю, и что ребенок, который должен появиться на свет, – это потомок их божественного союза. На стенах египетских храмов, особенно в Гермонтисе неподалеку от Фив, впоследствии появились барельефы, на которых была изображена Клеопатра, беседующая с богом Амоном в человеческом облике, и на которых боги помогают рождению божественного дитяти. Мифологический вымысел подобного рода использовался в Древнем Египте в отношении рождений и древних монархов, например Хатшепсут (ок. 1500 до н. э.) и Аменхотепа III (ок. 1400 до н. э.). В этих известных случаях царское происхождение ребенка было под вопросом, и по этой причине появлялась история о божественной связи. Так и в случае Клеопатры этот миф благодаря частому использованию стал привычным для контролируемых духовенством умов египтян и не был чем-то удивительным или оригинальным. В более поздние годы правления царицы события датировались, ведя отсчет от этого сверхъестественного события, и до нас дошла эпитафия, сделанная в «двадцатом году от (или после) союза Клеопатры с Амоном».
Цезарю очень нравилось, что в Египте его считают божеством. Его кумир Александр Великий точно так же считался в Египте богом и объявил себя сыном Амона, и его изображали с рогами барана, как у этого бога, выступающими с двух сторон головы. И хотя у самого Цезаря вера в богов заметно отсутствовала, он всегда хвастался своим божественным происхождением, а его древний патрицианский род Юлиев прослеживал свои корни до Юла (Аскания, принявшего это имя), сына Энея, внука Анхиса и богини Венеры (Афродиты) (ок. 1152 г. до н. э. именно Асканий [Юл] основал колонию Альба-Лонга к юго-востоку от возникшего позже Рима. Альба-Лонга – легендарная родина основателей Рима Ромула и Рема. – Ред.). И есть причина предполагать, что Клеопатра пыталась поощрять представление Цезаря о самом себе как о боге на земле (автор не совсем понимает, кто такой Цезарь. Это римский аристократ, получивший римское воспитание и образование, римский боевой опыт. Тот, кто знаком с римской историей и великими римлянами, делавшими ее, поймет. И Юлий Цезарь занял свое место среди этих людей, создававших великую державу, на наследии которой стоит [пока] современная цивилизация. – Ред.). Сама она правила Египтом по богом данному праву и не считала вопросом, подлежащим сомнению, что она является представительницей бога-солнца здесь, на земле, посредницей между человеком и его создателем. Египтяне (если и не александрийцы – в основном греки и евреи) падали, распростершись на земле лицом вниз, когда видели ее, и приветствовали ее как богиню точно так же, как их отцы приветствовали древних фараонов. С самого раннего детства Клеопатру называли богиней, и в египетских храмах ее называли бессмертной, словно по бесспорному праву. Те, кто соприкасался с ней, разделяли с ней божественную благодать, а ее спутники в глазах ее египетских подданных были священными. Так, Цезарь, как ее супруг, стал богом; и как только ее связь с ним стала достоянием гласности, он ex officio (по должности. – лат.) получил божественный статус. Некоторое время спустя мы увидим, как даже в Риме он стал считать себя выше простых смертных и как перед своей смертью он, забыв о своем неверии в бессмертных (то есть богов), публично назвал себя богом на земле. Но в этот, египетский период его жизни такое принятие статуса бога не было ясно определено, и вполне вероятно, что Цезарь на самом деле не знал, кем себя считать. Клеопатра питала его разум странными мыслями и так льстила его тщеславию, хотя, наверное, и не намеренно, что Цезарь был вполне готов поверить, что он сам каким-то образом произошел из лучшего мира (а Цезарь был в этом уверен, поскольку Юл [Асканий] – внук Афродиты [Венеры]. – Ред.). Клеопатра сама была, как все цари Египта, божественного происхождения; она любила Цезаря. Таким образом, мне кажется, она постепенно навязала ему осознание своей божественной природы, которое в последующие годы развилось в устойчивую веру.
Такое растущее осознание своей божественной природы Цезарем принесло с собой, конечно, ощущение монаршей власти, желание получить царские привилегии. Клеопатра теперь называет его своим супругом, и в Египте, как я уже говорил, его, очевидно, признали ее законным мужем. Цезарь уже был, фигурально говоря, царем Египта; а то, что он не был официально коронован как фараон, вероятно, должно быть отнесено на счет того, что он возражал против такой процедуры. Теперь египтяне, наверное, были готовы предложить ему трон Птолемеев точно так же, как они приняли Архелая, верховного жреца Команы (в Каппадокии), в качестве супруга Береники, единокровной сестры Клеопатры. И в эти дни, когда их молодая царица должна была вскоре стать матерью, вероятно, у людей было искреннее и сильное желание упорядочить ситуацию путем такого брака с Цезарем и путем его восхождения на трон. Ничто не могло быть более удачного с политической точки зрения, чем брак царицы с величайшим человеком в Риме, и мы уже видели, что ранее существовала какая-то идея о союзе с Гнеем Помпеем в то время, когда отец этого человека был фактическим правителем республики. Для разума египтянина тот факт, что Цезарь был уже семейным человеком, жена которого жила в Риме, не вызывал реальных возражений. Жена не родила ему сына, и поэтому с ней можно развестись в пользу более плодоносной лозы. Сама Клеопатра, по-видимому, очень хотела разделить свой египетский трон с Цезарем, так как она, несомненно, достаточно ясно видела, что, раз он уже стал самодержцем и фактическим диктатором Рима, вскоре они станут монархами всего римского мира. Если она сможет уговорить его, как Архелая из Команы, принять корону фараонов, появится веская причина предположить, что он попробует заставить Рим предложить ему верховную власть в своей собственной стране. Благодаря главным образом Помпею в столице Римской державы уже явно просматривалась тенденция к монархическому правлению; и они оба, Цезарь и Клеопатра, вероятно, понимали, что, если они будут вести свою игру искусно, трон в этом городе будет ожидать их в весьма недалеком будущем.
