Сергей Зонин - Адмирал Л. М. Галлер
Деятельность большевиков на «Славе» активизировалась с 1909 года, когда подпольную группу возглавил машинист А. К. Самсон, член РСДРП(б) с 1905 года[27]. Его призвали на флот в 1908 году и направили в 1-й Балтийский флотский экипаж. Весной 1909 года он уже служит в машинной команде «Славы». Вскоре через земляков-латышей матросов Тапелса и Песса ему удалось установить связь с большевистской группой линкора. А некоторое время спустя он возглавил ячейку большевиков. В дальнейшем А. К. Самсон участвовал в Октябрьской революции, стал видным деятелем Компартии Латвии, вел революционную работу в подполье.
Новый командир «Славы» Н. К. Коломейцев установил суровые порядки. Матросы работали по десять — двенадцать часов в день вместе с рабочими-французами и рабочими петербургских заводов, прибывшими из России (их было 75 человек). Понятно, что ремонт корабля осложнял быт матросов. Но Коломейцев требовал неукоснительного соблюдения порядка, идеальной чистоты помещений и рабочего платья команды. Эти требования не подкреплялись заботой и вниманием к людям. К тому же ухудшилось — и это в условиях стоянки в порту! — питание. Матросов то и дело наказывали: сажали в карцер, ставили под ружье, назначали в часы отдыха на тяжелые и грязные работы, лишали схода на берег. Забыты были былые требования капитана 1 ранга Баженова, многие офицеры и кондуктóры пускали в ход кулаки, а ругань, стремление унизить матроса вошли в обычай. Особенно хамски относились к нижним чинам младший артиллерист лейтенант барон Фитингоф, командир одного из плутонгов артиллерии мичман Чаплин, старший офицер линкора старший лейтенант Никольский. Кормить команду стали настолько плохо, что в начале февраля 1911 года матросы отказались от обеда и объявили голодовку.
Командир линкора, до этого практически не входивший в нужды команды, был напуган этим дружным выступлением. Беспорядки на корабле могли серьезно повредить его карьере. Чтобы показать матросам свою заботу, продемонстрировать, что он стоит на страже закона и справедливости, Коломейцев издает приказ по кораблю о наказании вахтенного начальника лейтенанта Гебгардта, который «позволил себе ударить матроса Леонова, своим дерзким поведением вызвавшего подобное воздействие…». Кончался приказ так: «Напоминаю, что такое воздействие на нижних чинов недопустимо законом, делаю лейтенанту Гебгардту строгий выговор». Заметим, что этот приказ, во-первых, как бы оправдывал рукоприкладство, ибо матрос «дерзким поведением» будто бы вызвал «подобное воздействие», и, во-вторых, был объявлен лишь офицерам. Нужны были, однако, и практические меры, чтобы успокоить команду.
Лейтенант Галлер, вспоминал В. А. Белли, к тому времени имел в кают-компании прозвище «демократ», полученное как-то после бурной дискуссии о правомерности и пользе реформ начала царствования Александра II. Фитингоф, Гебгардт и Чаплин доказывали, что судебная реформа, университетские вольности, наконец, деятельность земства лишь способствовали расшатыванию устоев самодержавия. Тем самым, утверждали они, все это породило революционеров-террористов и в конечном итоге привело к убийству государя Александра II, к событиям 1905–1906 годов — восстаниям на флоте, в Москве и т. д. Галлер же и подполковник Невейнов — старший инженер-механик линкора убеждали в пользе демократических порядков, приводя в пример Англию и Францию: эти государства не испытывают бурных внутренних потрясений, подобных российским. Оба исходили всего лишь из желания найти способы укрепления государственной системы России. Дальше продвижения по пути реформ, конституционной монархии британского типа и не мечтали… Но и эта «розоватость» вызывала неприязнь тех офицеров, что стояли на сугубо консервативных позициях незыблемости самодержавия. Вот тогда-то старшего инженер-механика и Галлера в кают-компании стали называть «демократами». Надо думать, капитан 1 ранга Коломейцев учел и это, объявив приказом создание «хозяйственного комитета»: во главе его он поставил Невейнова, заместителем — Галлера. Галлер также принял временное исполнение обязанностей ревизора от лейтенанта Энгельгардта, которого Коломейцев благоразумно отправил в Россию. Команда ненавидела Энгельгардта не только за плохое питание, но и за грубость.
Питание команды новый ревизор наладил быстро, позаботился и о других нуждах матросов. А еще привез на «Славу» сеть, и на рассвете барказ с матросами-добровольцами стал выходить на рыбную ловлю; улов разнообразил матросский стол. С избранными ротами[28] артельщиками Галлер раз в неделю обсуждал, что закуплено из продуктов, сколько «экономических» денег израсходовано и сколько осталось.
Казалось, поводов для недовольства у команды более нет — еда обильна и вкусна, офицеры в основном перестали заниматься рукоприкладством. Не понимали, однако, ни Галлер, ни другие офицеры истинного положения, не знали они, чем живут в кубриках, что делают, где бывают моряки «Славы», сходя на берег.
Сейчас мы знаем, что с помощью рабочих-питерцев большевистская ячейка «Славы» установила связи с французскими социалистами — рабочими завода, на котором ремонтировали линкор. Один из них, известный матросам под именем Жак, снабжал кое-какой политической литературой, помогал найти места, где можно было встречаться в условиях конспирации, — это были и квартиры на окраине Тулона, и комнатушки в тавернах, в которые матросы проходили через комнаты хозяев. Во время встреч матросы обсуждали положение на корабле, читали литературу. По предложению А. К. Самсона и Н. Я. Кроненберга, члена РСДРП(б) с 1905 года, поддержанному Кузнецовым, Масловым и другими большевиками ячейки, решили, что необходимо наладить систематическую учебу под руководством опытного пропагандиста. Хотели матросы-большевики получить и советы о том, как вести подпольную революционную работу, как строить партийную организацию, какие ставить цели. В общем, был необходим опытный партиец-руководитель.
Через редакцию нелегальной газеты «Циня» — органа латышских большевиков А. К. Самсону удалось получить парижский адрес В. И. Ленина. И в Париж пошло письмо от ячейки «Славы»…
Н. К. Крупская рассказывает в своих воспоминаниях, что в письме большевики «Славы» просили литературу и особенно человека, который бы помогал вести революционную работу среди моряков. Ильич направил туда опытного конспиратора, который поселился в Тулоне[29]. Посланец Ленина товарищ Алексей (фамилия его не установлена) помог большевикам «Славы», работа ячейка стала более целенаправленной и организованной. Регулярно проводились тайные собрания в Ла-Сейна — рабочем пригороде Тулона. В послереволюционные годы А. К. Самсон так вспоминал те дни: «…не хотелось дремать. Дрался и боролся и организовал хорошую группу из человек около 50. С большим трудом достал из Парижа… статского человека, который должен обучить нас. Он приехал, и дела пошли хорошо. Мы собирались на собрания, читали книги, обсуждали разные вопросы»[30].
