Джемс Макговерн - Мартин Борман
Другие вожди нацистов боялись и ненавидели Бормана. Они никогда не были уверены в том, что он рассказывает о них фюреру, или какие их личные проекты он считает недостойными для внимания фюрера. И те, кто нелестно отзывался о Бормане, были надежно ограждены от источника верховной власти.
Для тех людей, которые по-прежнему преследовались нацистами, Борман был даже более зловещей фигурой. Он не был человеком, готовым отменить военные авантюры или смертоносные расовые идеи фюрера. Если бы он попытался сделать это, то, конечно же, не сохранил бы свое уникальное положение. Это доказывает, что Борман не был оппортунистом, движимым честолюбием и страстным желанием обладать властью. Он был искренне и фанатично предан тому, что подходило идеологии национал-социализма и его вождю Адольфу Гитлеру.
Эта идеология, не поддававшаяся научному определению, утверждала, что основной целью природы, а следовательно, и деятельности человека, было создание и совершенствование более высоких форм жизни. Наиболее ценные расы людей должны были увеличиваться по численности, и им следовало оказывать всяческую помощь. Здесь Борман сделал свой личный взнос: он и его жена произвели на свет десять детей.
Дети Бормана были представителями одной из двух расовых групп, признанных нацистами, — арийской расы, широко представленной германскими и нордическими народами. Для нацистов, подобно Борману, вторая группа включала все другие расы: монголоидную, негроидную, семитскую и славянскую, которые считались низшими и годились только для того, чтобы служить арийской. Еврейская раса была заклятым врагом и подлежала уничтожению.
Как было отмечено выше, Борман дал выход своим антисемистским чувствам в 1920 году, вступив в малоизвестную организацию под названием «Общество против засилья евреев». Теперь же, будучи главой канцелярии нацистской партии, у него появился удобный случай дать выход своему долго сдерживаемому предрассудку в открытой форме. Точно таким же образом он ненавидел христианство. Подобно многим другим вождям нацистов Борман считал себя верующим, но был противником организованной религии. Даже в тридцатых годах, будучи неизвестным партийным чиновником, он сделал все возможное, чтобы доставить беспокойство римской католической и про-тестанской церквям. Он презирал христианство как разлагающий и смягчающий фактор, мешающий созданию нового нордического человека.
Одной из первых акций Бормана после его назначения на должность руководителя партийной канцелярии было послание 6 июня 1941 года секретного циркуляра гауляйтерам, в котором он изложил свои взгляды на «отношение национал-социализма к христианству».
«Национал-социалистическая и христианские концепции непримиримы, — пояснил Борман в своем грубом и неприличном стиле. — Христианские церкви зиждятся на неуверенности людей и пытаются сохранить эту неуверенность среди широких слоев населения, насколько это возможно, ибо только таким образом христианские церкви могут сохранить свою силу… Наша идеология национал-социализма более возвышена, чем концепции христианства, основные пункты которых были заимствованы у евреев. По этой причине христианство нам не нужно… Ни один человек ничего не хотел бы знать о христианстве, если бы оно не вбивалось ему в голову с детства священниками. Так называемый Господь Бог поступает глупо, не давая молодым людям никакого знания о своему существовании заранее, а удивительным образом, несмотря все свое всесилие, оставляет это священникам. Поэтому, если в будущем наша молодежь не будет знать ничего о христианстве, чьи доктрины значительно ниже наших, христианство исчезнет само собой… В первый раз в истории Германии фюрер сознательно и полностью взял руководство народом в свои руки. С помощью партии, ее составных частей и сопутствующих организаций фюрер создал для себя и таким образом для руководства третьего рейха инструмент, который делает его независимым от церкви. Всякие влияния, которые могут расстраивать или наносить вред руководству народом, осуществляемому фюрером с помощью НСРПГ (партии национал-социалистов) должны уничтожаться. Все больше и больше народ должен отделяться от церкви и ее органов, священников…»
Этот указ не сопровождался никакими особыми инструкциями по его выполнению, ибо экстремизм Бормана привел его к грубому промаху: фюрер решил, что ему не нужно предпринимать никаких насильственных действий в то время, когда миллионы членов вооруженных сил все еще были сбиты с толку настолько, что оставались прихожанами христианских церквей. Воплощение в жизнь идей Бормана, которые Гитлер разделял, следовало отложить до установления «нового порядка» в Европе.
Каким-то образом полный текст указа Бормана сразу стал известен церковным властям, к раздражению рейхсминистра пропаганды и народного просвещения. Реалист Геббельс записал в своем дневнике: «Наши враги за границей, к сожалению, заполучили циркулярное письмо Бормана по вопросу церкви. В любом случае, как Борман позволил допустить такое заявление по церкви в данное время? Это не является важной проблемой для победы в войне».
Инцидент приводится для того, чтобы проиллюстрировать экстремизм Бормана. По иронии судьбы, это качество оказалось гибельным для самих нацистов. Если Гитлер хотел преуспевать долгое время, то ему нужен был близкий советник, который мог управлять, по крайней мере, сдерживать радикализм. Хотя такого советника терпели бы не всегда, он мог бы склонить фюрера к отказу от жестокости по отношению к «низшим» народам и затормозить немедленное осуществление расовых и религиозных идей нацистов. Такие подходы лишь провоцировали сопротивление, расточали человеческие ресурсы, которые с пользой можно было применить в другом месте. Что весьма важно, имелись серьезные изъяны в военном положении нацистской Германии накануне начала плана «Барбаросса», которые угрожали шансам операции на успех.
Ни экономика Германии, ни вооруженные силы не были готовы к длительной войне. Великобритания по-прежнему не сдавалась, в июне люфтваффе были выведены из воздушной войны для подготовки к вторжению в Россию. Королевский военно-морской флот оставался сильным и боеспособным. Большое количество оружия поступило в Великобританию из нейтральных Соединенных Штатов.
Операция «Наказание» — нападение нацистов на Югославию — задержала начало осуществления плана «Барбаросса»; четыре недели хорошей погоды, единственное время, когда тактика блицкрига была эффективной, были потеряны. Атакуя своего союзника — Россию, немцам предстояло иметь дело с населением, численность которого в три раза превышала их собственное.
