Хилэр Беллок - Ришелье
По-видимому, не будет ложным утверждение, что не было еще ни одного великого человека, который был бы жесток, и что всякий, кто одобряет жестокость или находит для нее извинительные причины, совершенно не понимает, в чем состоит величие человека.
Приступая к рассмотрению этого вопроса, мы постараемся как можно тщательнее разобраться в характере Ришелье, потому что обвинение в жестокости, пожалуй, самое распространенное и самое ошибочное из тех, какие ему предъявляются в наши дни.
Но уже современники обвиняли его в жестокости. Друзья и родственники тех, кто был казнен по его приказу, называли его чудовищем.
Это обвинение никак не обосновано. Очевидно, оно возникло в результате непонимания того, что было побудительным мотивом его деятельности. Чтобы разобраться в том, каковы причины этого непонимания и были ли какие-либо основания для такого обвинения, нам надо прежде всего строго определить, в чем суть человеческих намерений.
Жестокость есть привычка причинять боль, привычка, доставляющая удовольствие. Нельзя назвать жестоким человека, который бросается на вас с ножом или стреляет в вас, желая отомстить за причиненное зло или испытывая чувство ревности. Жестоким можно назвать лишь того, кто получает удовольствие и даже радость, причиняя страдание и боль другим людям. Поскольку жестокость бесчеловечна, попытаемся понять, были ли в деятельности Ришелье какие-либо мотивы, которые мы можем назвать бесчеловечными. Ришелье отрекся от многих человеческих чувств, став преданным слугой монархии и, следовательно, короля.
Это отречение могло сделать его бесчеловечным.
«У меня не было врагов, — сказал он умирая. — Все мои враги были врагами общества и государства». И один лишь Бог знает, сколько у него было врагов, ненавидевших его, желавших его смерти и все-таки потерпевших поражение.
Отречение от человеческого ради каких-то целей есть качество, характеризующее тех, кто поднялся над средним уровнем и пожертвовал многим в жизни, чтобы чего-то добиться. Но это отречение не бесчеловечно: людей, поставивших перед собой какие-то цели, нельзя назвать жестокими. Такие люди бывают безжалостны почти так же, как безжалостна природа.
Говорят, что в течение восемнадцатилетнего правления ни один из многочисленных заговоров против него не обходился без жертв, то есть без казней.
В качестве примера, подтверждающего эту мысль, расскажем о том, за что был казнен маршал де Марильяк. Его старший брат занимал пост хранителя королевской печати, который эквивалентен посту канцлера в государственной системе Англии XVII века. Несмотря на очень высокий пост в государстве, хранитель печати принимал участие в заговорах против Ришелье, организаторами которых были Гастон, брат короля, и Мария Медичи, королева-мать. Маршал де Марильяк в то время, когда кардинал раскрыл заговор, находился с армией в Италии. Он был арестован прямо в походе и доставлен в Париж. Ему было предъявлено обвинение, но не в заговоре, а в злоупотреблении теми суммами, которые находились в его распоряжении, и после вынесения приговора он был казнен. Это было, конечно, убийство, но совершено оно было по политическим мотивам. О нем будет более подробно рассказано во второй части нашего исследования.
Этой казнью Ришелье хотел нагнать страху на тех, кто поддерживал заговорщиков, членов королевской семьи, против которых Ришелье был бессилен. Обвинение в расхищении казенных денег было неопровержимо, но такого рода обвинения могли быть выдвинуты против любого военачальника того времени, в руках которого находились суммы для выплаты солдатам, для покупки фуража и т. д. Никакого контроля за тем, как расходовались эти деньги, не было, и поэтому злоупотребления были очень часты.
Вся деятельность Ришелье проходила под знаком того, что он хочет укрепления государства и работает для блага нации. Он был убежден, что его падение — в особенности в начале его деятельности — принесло бы огромный вред нации. И поскольку его падения желала знать, он был беспощаден по отношению к ней, но в нем не было и следов жестокости.
Другим обвинением в жестокости служит дело де Ту, дело действительно исключительное. Казнив маршала де Марильяка, Ришелье совершил неправедный суд, который можно было понять, ведь его старший брат был заговорщиком. Де Ту не был заговорщиком, хотя и знал о заговоре. Как говорят юристы, он был «соучастником преступления» — формула достаточно бесчестная и несправедливая. Де Ту, зная о заговоре, не пожелал быть доносчиком и предпочел смерть бесчестью.
Но и в этом случае мы видим не жестокость, а лишь несгибаемую, неумолимую волю великого человека. Не может быть и речи, что Ришелье находил удовольствие в страданиях людей.
Как ни странно, подтверждение этого мы находим в следующем рассказе. Когда кардинал умер и его похоронили, как он завещал, в церкви Сорбонны, сестра де Ту предложила очень большую сумму, чтобы ей разрешили на стене склепа, где был установлен гроб с телом кардинала, выбить слова из Евангелия от Иоанна, слова, сказанные Марфой Иисусу: «Господи! если бы Ты был здесь, не умер бы брат мой». И хотя она предлагала выбить надпись в таком месте, где бы ее никто не видел, власти Сорбонны отказали ей. Замечательно, что иронический смысл надписи не содержит обвинения в жестокости. Это горькое сожаление о том, как бесчеловечна власть по отношению к отдельной личности.
Остановимся еще на двух обвинениях, вполне обоснованных. Ришелье был алчным человеком, но алчность была несколько смягчена благородным стремлением сравниться в великолепии с вельможами, — и он был тщеславен.
Дававшие обет безбрачия сановники католической церкви, как и Ришелье, очень любили деньги и богатство. Поскольку они умирали бездетными, все их богатство возвращалось церкви и государству. Ришелье ввел в общепринятую практику обогащения новые приемы: желая купить какое-то поместье, он договаривался с владельцем о том, что к нему приедут оценщики, посланные Ришелье; они оценивали дом и земельный участок гораздо ниже их стоимости, и Ришелье выплачивал владельцу сумму, указанную оценщиками. Иногда он просто сгонял владельца с земли, задушив его налогами. Таким образом он стал самым богатым человеком в государстве, — его доход равнялся нескольким миллионам ливров в год.
Он умер, ненавидимый всем населением Франции, платившим налоги, которые ложились тяжким бременем на трудовой народ, особенно на беднейшую его часть. Ришелье делал вид, что не замечает этой всеобщей ненависти.
О его тщеславии свидетельствуют два обмана, которые он совершил в молодые годы, и конечно постоянное подчеркивание своего знатного происхождения: его бабка была из знатного, но сильно обедневшего рода Рошешуаров. В общем, на все это можно было бы закрыть глаза, если бы не разные мелочи, которые не ускользнули от внимания его современников. О них так много говорится в воспоминаниях придворных, что приходится поверить в щепетильность кардинала во всех тех случаях, когда дело касалось его тщеславия.
