Сергей Хрущев - Никита Хрущев. Рождение сверхдержавы
Отец в Полтаву так и не собрался, не до того было. Но весной 44-го кто-то из генералов прислал ему в Киев надувную резиновую лодку. Ими на случай беды оснащались бомбардировщики. Посылку сопровождала записка: посмотрите-де до чего там додумались, на пузырях плавают. У нас о подобном чуде тогда и не мечтали.
Любивший всяческие технические новинки отец решил немедленно испытать подарок. Лодку надули и спустили в расположенный поблизости от дома, где после освобождения Киева поселился отец, прудик. Выглядела она хлипко, не верилось, что способна выдержать на себе полдесятка пассажиров, как говорилось в описании. Опробовал лодку отец вместе со своими коллегами по украинскому Совмину. Нужно сказать, что залезали они в нее с опаской, но вскоре успокоились, американская инструкция не обманула. Неуклюжая посудина не просела даже после того, как в нее залез самый толстый из «испытателей», заместитель отца, отвечавший за сельское хозяйство, слоноподобный Старченко, замечательный ученый и прекрасный человек. У меня сохранилась фотография: на веслах сидит отец, а на бортах разместились Гречуха, Старченко, их вполне подходившие по весу жены с букетами сирени в руках.
Отец пришел в восторг, хотел наладить выпуск надувных лодок на Украине, но нашей промышленности такое тогда оказалось не по зубам. Да и вообще, восхищение американскими достижениями быстро выходило из моды.
Все громче звучали в газетах и по радио нотки нашего превосходства. Ведь война все дальше уходила на Запад. На все лады повторялось: «Русский солдат и без этих штучек побеждает немцев». Поворота в мозгах не произошло. Стратегический эффект от массированных бомбардировок экономических центров Германии и Японии очень долго недооценивали.
Не последнюю роль тут сыграла и борьба с космополитизмом. Люди моего поколения помнят, до каких курьезов доходили попытки доказать, что все изобретено в России: и пароход, и самолет, и радио. Без исключения — всё! Военную область не обошли вниманием. Годами в наши головы вдалбливали незначительность роли союзников в достижении победы. Извращенная логика требовала доказательств неэффективности стратегических бомбардировок, и такие доказательства находились. Парадокс состоит в том, что в подобные выдумки первыми начинают верить их авторы.
Однако, как бы там ни было, для атомной бомбы требовался мощный дальний бомбардировщик. Задание на его разработку выдали ОКБ Андрея Николаевича Туполева. До войны именно он создал крупнейшие советские самолеты ТБ-1 иТБ-3. На АНТ-25 совершили легендарный перелет в Америку через Северный полюс. Сохранились эти традиции и в последующие годы — создатель Пе-8 Петляков большую часть жизни провел в ОКБ Туполева.
Работы начались, но оказалось, что у Сталина вызревало иное решение. Ему давно приглянулась американская «летающая крепость». И проблемы космополитизма, нашего приоритета его не беспокоили. Очень хотелось заиметь такой самолет, но как его получить?
Еще в 1943 году советская разведка добыла полный комплект бортовой документации стратегического бомбардировщика союзников Б-29. Ее перевели на русский язык, внимательно изучили, но она позволяла управлять самолетом, а не производить его. О чертежах и иных производственных документах оставалось только мечтать.
И тут нам, что называется, повезло. На одном из аэродромов на Дальнем Востоке приземлилась заблудившаяся американская «сверхкрепость» Б-29. Янки любят давать своим самолетам имена. Надпись на фюзеляже нашего гостя представляла его как «Бродягу». На сей раз он забрел явно не туда. Правда, союзнические отношения еще не были окончательно забыты, в инциденте не усматривалось ничего зловещего. Казалось бы, надо накормить экипаж, заправить самолет и пожелать им счастливого пути. Запросили Москву. Там немедленно доложили Сталину. Вскоре пришел ответ: команду задержать, самолет опечатать. Начались переговоры о возвращении людей и самолета. Дело завершилось так: экипаж вернули, о самолете же советские представители и слушать не хотели. Американцы махнули рукой, не воевать же из-за бомбардировщика. Но в ухудшение отношений между двумя странами этот инцидент внес свой вклад.
В 1944 году к «Бродяге» присоединились еще два Б-29 — «Генерал Арнольд», названный так в честь командующего американскими ВВС, и «Дэйн Хау» (что это означает в переводе с китайского, я не знаю). Они, как и «Бродяга», после бомбежки Японии приземлились на советской территории.
Вскоре из Москвы последовал секретный приказ доставить самолеты в столицу. Тут пригодились добытые в свое время инструкции. В спешном порядке по ним подготовили советский экипаж во главе с подполковником Рэйделем. Он перегнал «Бродягу» в Москву на Измайловский аэродром. За ним последовали «Дэйн Хау» и «Генерал Арнольд». Сейчас на месте Измайловского аэродрома бесконечной чередой выстроились Парковые улицы.
Министру авиационной промышленности поступило от Сталина личное распоряжение сделать точную копию. Сроки назывались крайне сжатые. Посмотреть на заокеанскую экзотическую игрушку зачастили «экскурсанты». Не раз приезжали корифеи Туполев и Ильюшин. Порознь. Андрей Николаевич не жаловал Сергея Владимировича, в свое время они оказались по разные стороны колючей проволоки. Туполев считал, что Ильюшин относится к тем, кто сажал. Так ли это — не мне судить, но отношения между двумя знаменитостями сохранялись далеко не лучшие.
Специалисты облазили все закоулки заокеанского гиганта, разобрали и заново собрали многочисленные приборы. Выводы их звучали неутешительно, особенно в области автоматики. Самолет был напичкан дистанционными следящими системами ведения огня, массой датчиков. О принципе работы некоторых из них оставалось только догадываться. На наших самолетах о подобной роскоши и не мечтали, мы только-только освоили производство электрических автопилотов и очень гордились своим достижением. А тут… Было от чего приуныть. И что доложить Сталину?
Решили выпустить Туполева, у него работа над новым бомбардировщиком наиболее продвинулась. Самолет получался, в нем использовались последние достижения аэродинамики, моторостроения, все то, что мы имели. А без того, чего не имели, старались обойтись, выкручивались за счет русской смекалки. Предложения авиаконструктора легли на стол Сталина. Аргументы приводились весомые: пока самолет изучат, сделают чертежи, подготовят производство, он неизбежно устареет. Ведь Б-29 эксплуатируется с середины войны. Пройдут годы, и в результате мы получим музейный экспонат. Куда целесообразнее сосредоточиться на проекте нового бомбардировщика, отвечающего требованиям современной воздушной войны. Казалось, с Туполевым невозможно не согласиться, но Сталин рассудил иначе. Последовала раздраженная команда:
