Захар Прилепин - Подельник эпохи: Леонид Леонов
Сошлись они, кстати, и в политических взглядах: Писахов не скрывал, что с нетерпением ожидает союзников, в большевиках же видел он натуральных разбойников.
В начале мая Архангельск всем миром – помимо «товарищей матросов» – отмечает Пасху. Но в «Северном дне», где Леонид Леонов давно уже является ежедневным автором поэтической странички, впервые за долгое время не публикуются его стихотворения.
Зато в недавнем, от 1 мая, номере опубликованы его «Сны» – стихи о Дьяволе, под сутаной которого, по словам молодого поэта, спрятан Христос.
Другая жизнь
На председателя Мурманского Совета Юрьева пытались давить из Москвы, ему лично звонил нарком по делам национальностей Иосиф Сталин: «Вы, кажется, немножко попались, теперь необходимо выпутаться. Наличие своих войск в Мурманском районе и оказанную Мурману фактическую поддержку англичане могут использовать при дальнейшем осложнении международной конъюнктуры как основание для оккупации. Если вы добьетесь письменного подтверждения заявления англичан и французов против возможной оккупации, это будет первым шагом к ликвидации того запутанного положения, которое создалось, по нашему мнению, помимо вашей воли».
Но Юрьев то ли не смог совладать с ситуацией, то ли уже вступил в некие договоренности с бывшими союзниками Российской империи.
Почувствовав в среде горожан усиление просоюзнических настроений, 29 апреля 1918 года отдел архангельского Губисполкома по борьбе с контрреволюцией предложил владельцам типографий воздержаться от антисоветских воззваний и объявлений. Не то – конфискуем имущество, пообещал Губисполком.
В «Северном дне» обращение Губисполкома восприняли с точностью до наоборот. 12 мая в газете была опубликована редакционная статья с прямым призывом к свержению советской власти.
В тот же день Губисполком выпустил приказ о закрытии «буржуазной газеты» «Северный день» и аресте Максима Леоновича Леонова. Но на следующий день вопрос каким-то образом был разрешен, и ни закрытия газеты не произошло, ни ареста Максима Леоновича. По всей видимости, архангельский Губисполком чувствовал себя не настолько уверенно, чтоб идти на прямые репрессии.
Редакции «Северного дня» было сделано внушение. И действительно, антибольшевистские материалы со страниц газеты исчезли, зато стали появляться горячие депеши из Москвы.
13 мая 1918 года «Северный день» публикует «Приказ всем губернским уездным и волостным совдепам и крепдепам о создании крепкой и строго организованной Красной Армии». Приказ подписали председатель ЦИК Свердлов, председатель Совнаркома Ленин, нарком по военным делам Троцкий.
Во второй половине июня в газете появляется приказ о введении в районе всего Архангельского порта военного положения.
Город при том старается жить вполне себе светской жизнью. Леонид Леонов по-прежнему регулярно отчитывается о театральных постановках. В Театре Гагаринского сквера он смотрит комедию Шаха «Ее первая любовь» и постановку по пьесе Андреева “Gaudeamus”. «Холодная погода не повлияла на сборы», – замечает Леонов в рецензии. Затем посещает «Коварство и любовь» Шиллера («Театр полон», – вновь отчитывается он) и «Распятую» Лернера.
Только 3 июля «Северный день» публикует запоздалое «Оповещение»: «Председатель Мурманского Совдепа Юрьев, перешедший на сторону англо-французских империалистов и участвующий во враждебных действиях против Советской республики, объявляется врагом народа. Лев Троцкий».
В июле в Архангельске начинается хлебный кризис. Газета Леоновых сообщает, что «выдача муки населению прекращается, кроме детей до 5-летнего возраста». Горожане все более шумно винят в своих бедах большевистскую власть и уже с нескрываемым нетерпением ждут союзников, которые начали движение в сторону Архангельска.
Ни приближение чужеземных войск, ни перебои с хлебом не мешают не только новым театральным постановкам, но и выставке Степана Писахова, которая во многом стараниями Леоновых все-таки открылась 21 июля в зале Публичной библиотеки.
Степан Григорьевич и Леонид становятся до такой степени дружны, что вскоре после выставки решают вдвоем отправиться в Москву: устроить показ картин Писахова и в столице.
За пару дней до отъезда, 26 июля, «Северный день» сообщает о расстреле Николая II. «Новое место пребывания Александры Федоровны и дочерей держится в тайне», сказано в той же новости… Пять лет назад Леонид видел государя императора своими глазами. Но в тот июль известие о смерти царя его не ошарашило: Леонов сам признался в этом спустя многие годы.
Пока Степан Григорьевич и Леонид двигались в сторону столицы, 31 июля союзники взяли Онегу, а 2 августа англо-франко-американская эскадра в составе семнадцати кораблей причалила к Архангельску, и новые хозяева русского Севера вошли в город.
Большевики оставили Архангельск заранее.
Официально союзники были приглашены в город антибольшевистскими силами. Британский консул в Архангельске Дуглас Янг вспоминал: «После того как большевики покинули Архангельск, был разыгран спектакль “приглашения” союзников вступить в город. Приглашение было послано от каждого из соперничающих претендентов на власть: одно – от Н. Чайковского, “народного социалиста”, другое – от банды офицеров из пресловутой “дикой дивизии”, которая сразу же после ухода большевиков быстро захватила сейф военного штаба и начала делить между собой несколько миллионов рублей».
Как бы то ни было, едва добравшись до Москвы, Леонов с Писаховым, так ничего и не сделав из задуманного, развернулись и тронулись обратно. К своим!
В биографиях Леонова факт его пребывания на оккупированной территории интерпретировался однозначно: в Архангельск пришли захватчики, и будущий писатель не смог вернуться в советскую Москву. Но все обстояло как раз наоборот: он именно что бросил столицу и спешно отправился навстречу оккупантам.
Сразу по возвращении свое муторное путешествие Леонид описал в «Северном дне».
В Москве добыли билеты на поезд до самого дома. Но в Вологде состав остановился.
«…К вагону, – пишет Леонов, – подошел человек в форменной фуражке и ласково сказал:
– Вагон дальше не пойдет!
Мы посмотрели на него с недоумением.
– Позвольте! Если вагон не пойдет – так поезд пойдет?
– И поезд не пойдет!
Человек в форменной фуражке любезно раскланялся, предупредив на прощание, что идут некоторые поезда, но поездка эта может кончиться тем, что многие из нас кончат свое бренное существование в рядах Красной Армии».
Каков леоновский тон, оцените! Что-де может быть гаже, чем очутиться среди красноармейцев, да еще и подохнуть вместе с ними.
