Мария Арбатова - Испытание смертью или Железный филателист
— Нет, Проджети, я чувствую, что с ним все в порядке. И дело не в нем, а во мне. Он относится ко мне как к больному ребенку, а не как к женщине, — пожаловалась Тиана и начала примерять выглаженное платье.
— Мэм, так и не надо шататься с ним по клубам. Надо сразу валить его в кровать, чтоб не успел очухаться. Раз в кои веки вам попался немец, ведь вы так ненавидите англичан! Значит, надо его не упустить! — скомандовала Проджети. — Давайте вы сейчас не пойдете на концерт, а изобразите приступ головной боли.
— Зачем?
— Смотрите, я уйду, мы разбросаем платья в гостиной, чтоб было похоже на правду. Он позвонит в дверь, вы откроете в накинутом халате. — Проджети подбежала к шкафам и начала искать самый соблазнительный халат. — Пуговицы не застегивайте, волосы разлохматьте… А еще лучше, если намотаете на голову полотенце, чтобы было пострашнее!
— Полотенце?
— Небольшое полотенце. Лучше голубое, чтоб под глаза! Сейчас найду голубое! Говорите тихим-тихим голосом, что не можете пойти на концерт, что начинается приступ головной боли, а Проджети, как назло, уехала на свадьбу к родне, а доктор не подходит к телефону… Потом падаете на постель и стонете! Куда он денется?
— Так ведут себя двадцатилетние дурочки, — фыркнула Тиана.
— Мэм, так ведут себя все, когда надо заманить мужчину, — авторитетно заметила Проджети. — Помните, когда нам, черным, уже разрешили алкоголь, белым за рулем не разрешали сажать на переднее сиденье черного?
— Ну, было такое, — кивнула Тиана.
— Я была девчонка, работала у хозяев, и они наняли белого водителя. Немолодой, но такой высокий, сильный мужчина, и я, как говорится, положила на него глаз. Мне хотелось узнать, как это бывает с белым мужчиной! Иногда он подвозил меня до развилки дороги в сторону деревни, но ведь я была в машине сзади, а он спереди, — радостно тараторила Проджети. — И однажды мне это надоело! Доехали до середины дороги, и я начала стонать и сползать с сиденья вниз. Он испугался, остановил машину… Мэм, вы слушаете?
— Да, конечно, — вежливо кивнула Тиана, но мыслями была совсем в другой истории.
— Я стала кричать, что кто-то сделал мне плохо, заплатив колдуну, и что теперь у меня останавливается сердце! И начала тереть вот здесь, на груди слева. — Проджети начала дико извиваться и тереть свою левую грудь. — А на мне была такая широкая кофта, вся в вышивке, и она начала неприлично задираться. Он открыл заднюю дверцу, глаза перепуганные, не знает, что делать… вдруг покажется полицейский и скажет, что он со мной… сами понимаете… А я говорю, что меня надо перенести на траву, чтоб земля дала силы. Я тогда была тоненькая, как тростиночка, и он понес меня с дороги за кусты, чтобы не видела полиция. И когда положил на траву, я так стонала, что ему было уже все равно, где там у меня болит! Чуть не порвал себе все пуговицы на ширинке, так торопился! И с тех пор каждый раз, когда подвозил меня, в этом месте останавливал машину, и я бежала за кусты. Мы так много лет делали, и даже поговорить не успели ни разу…
— И ты не забеременела от него? — удивилась Тиана.
— Как я могла от него забеременеть? Он ведь белый, меня бы сразу убили! — напомнила Проджети.
— Так ведь черные не делают абортов.
— Зачем аборты, мэм? От них можно умереть, и духи этого не одобряют. Но каждая девчонка в деревне знает, как делается тампон из хлопка, меда и крокодильего навоза. И никаких абортов!
— Крокодильего навоза? — поморщилась Тиана.
— Духи, мэм, все предусмотрели. Мне рассказывали про таблетки для белых, чтоб не беременеть. Но они дорогие. И потом, откуда я знаю, какой дряни туда натолкали? А крокодил никогда не подведет. — Она взглянула на часы. — Ой, сейчас он придет, я побежала. Только стоните громче. Так, как стонете во время приступа. Немца это разгорячит. Завтра расскажете, есть ли от него толк.
И она подмигнула таким масленым глазом, что Тиана покраснела и беспомощно улыбнулась:
— Актриса из меня плохая…
Но все-таки скомкала и швырнула платье, которое Проджети так тщательно гладила, накинула тот самый соблазнительный шелковый халат и начала наматывать на голову голубое полотенце, подчеркивающее цвет глаз.
А Проджети заколыхалась к лестнице, расшвыривая па ходу вещи с мощностью цунами.
Тиана подошла к зеркалу в спальне, попробовала разные варианты запахивания халата, но всякий раз казалась себе в этой роли верхом пошлости. В ее среде не были приняты галантерейные ужимки простонародных кокеток, она привыкла говорить мужчине «Я тебя хочу» и слышать в ответ «Я тебя тоже». Но с Отто такая интонация почему-то не получалась в принципе.
Тиана проникновенно посмотрела себе в глаза в зеркале и прорепетировала:
— Отто, я так виновата перед вами… Не то!.. Отто, видите, я собиралась на концерт. Но у меня начался приступ… Идите один. Я ничего не соображаю от боли… Не то! Отто, у меня разламывается голова, спасите меня еще раз… — Но голос не подчинялся, казался манерным и фальшивым.
Она услышала шаги и замерла.
— Тиана! — раздался голос Отто из гостиной. — Извините, дверь была не заперта!
Она медленно и напряженно вышла навстречу, изображая больную, кинула на гостя умоляющий взгляд.
— Я вижу, вы собирались на концерт, но у вас начался приступ головной боли, — предупредительно озвучил сцену Отто практически ее текстом. — Ничего не объясняйте, вам надо лечь.
Он оглядел беспорядок в гостиной, бережно подвел Тиану к дивану, стряхнул с него рыкнувших котов Эйнштейна и Ньютона и подложил ей под голову подушки:
— На вас лица нет! Не огорчайтесь, эта джаз-банда приедет еще раз!
Тиана повиновалась и страдальчески выдавила из себя:
— Проджети не подходит к телефону, доктор уехал на свадьбу к родне…
И тут же испугалась, что переврала текст, потому что в лачужке Проджети никак не могло быть телефона.
— Справимся сами. У вас есть грелка? Надо приложить грелку к ногам.
— В шкафчике в ванной, — безжизненно взмахнула Тиана рукой, все больше и больше входя в роль. И когда он вышел, торопливо освободила соблазнительное плечо из-под халата.
Отто вернулся, положил горячую грелку под ее ступни:
— Такая жара, а у вас ледяные ноги!
— Это от страха, — выдохнула Тиана.
Отто сбросил пиджак, сел у нее в изголовье и мягко сказал:
— В Алжире меня научили снимать боль. Не возражаете, если сделаю вам массаж головы?
Она согласно опустила ресницы, ничего не соображая от его близости. Отто размотал полотенце на голове Тианы и осторожно погрузил руки в ее пышные волосы.
Он был далек от медицины, но знал, что головные боли в основном возникают от напряжения мышц головы и сужения сосудов, поставляющих кислород нервным клеткам мозга.
