Борис Абакумов - Неизвестная война. В небе Северной Кореи
Наши ребята в бою работали открытым текстом, мы никак не могли освоить корейский язык. Все команды передавались на русском языке, часто с различными присказками по ходу боя: «Дай я его…!»; «Смотри, смотри, крутит слева в хвост!»; «Бей его, бей…!»; «Отлетался, голубчик!» и т.д.
Мы возвращались после боя с Ф-94 домой. Кругом была облачность и пришлось заходить на посадку по приводным радиостанциям, строя маршрут захода со стороны моря. Это было очень рискованно, так как американские военные корабли могли сыграть с нами злую шутку. Это они учли сразу же. В дальнейшем, при пробивании облачности, мы делали заход под 90 градусов и выходили на ближний привод без выхода на дальний, так как дальний привод американские корабли стали забивать своими мощными радиостанциями, настроенными на нашу волну, хотели увести наши самолеты к себе. Мы сразу же в одном из вылетов поняли это и, ориентируясь по солнышку и компасу, входили в зону действия ближнего привода за облаками, потом пробивали их под 90 градусов к полосе. Американцы, из-за малого радиуса действия, засечь ближний привод не могли, а, следовательно, не могли определить и его рабочую частоту. Мы благополучно приземлялись.
В сентябре состоялось второе награждение наших товарищей боевыми орденами. Я был награжден вторым орденом Красного Знамени.
Пепеляев раньше тоже встречал Ф-94, когда мы уничтожали «Железнодорожников» — так у нас называли вооруженные ракетными снарядами самолёты противника, на которых специально отобранные летчики «охотились» за пассажирскими и грузовыми поездами, укрывавшимися в светлое время суток в тоннелях. Американцы стремились на малой высоте, чтобы не встречаться с нашими истребителями, подойти как можно ближе к тоннелю, и, атакуя с небольшим углом, пустить в него снаряды. Взрыв реактивного снаряда в самом тоннеле приводил к повреждению железнодорожного состава, а, если его там не было, то к повреждению путей. Уничтожение вражеских самолётов– «железнодорожников» было одной из важнейших «попутных» задач наших лётчиков. Произошла встреча с Ф-94 неожиданно. Возвращаясь на аэродром, Пепеляев и его ведомый В. Ларионов, который вскоре погиб в одном из боёв, обнаружили четвёрку необычных по размерам реактивных самолётов. Наши лётчики, несмотря на усталость, сразу пошли на сближение. Одна машин немедленно спикировала вниз и скрылась за сопками. Вторая последовала за ней, но выполнила маневр недостаточно решительно. Приказав ведомому держаться на высоте, Пепеляев атаковал замыкающий самолёт противника, но сблизиться на дистанцию действительного огня ему не удалось. Враг увернулся и начал на минимальной высоте виражить между сопками. Пепеляев продолжал преследование, несмотря на ограниченный запас горючего и боеприпасов. Но, когда вот-вот уже можно было открыть огонь, ведомый передал: «Скорей на высоту!» Едва Пепеляев успел перевести машину на набор высоты, как сверху начали падать чушки длиной более двух метров каждая. Это были подвесные баки шестнадцати «Тандерджетов», подошедших на помощь Ф-94, видимо, по их вызову или по указанию наводчика. Вражеские пилоты, имея преимущество в высоте, стали в круг над нашими самолётами, рассчитывая взять их под групповой огонь. Но наши летчики атакой на встречном курсе разбили окружение и оторвались от противника.
В боях над районами высоты 1211, которая находится севернее Янгу, противник начал наступление при поддержке больших групп авиации. На каждый квадратный километр этой высоты было выпущено 500 000 снарядов и сброшено более 4000 бомб, но атака противника захлебнулась — противник потерял 16 000 солдат и офицеров. В боях за эту высоту нами был сбит известный американский майор Джордж Дэвис. В этот день более сотни вражеских истребителей прикрывали сверху большую группу легких бомбардировщиков. Дымка позволила нашим летчикам скрытно приблизиться с противником, а потом на полной скорости нанести удар. Атака была молниеносной. Группа вражеских самолётов раскололась. Один из наших лётчиков зашел в хвост ведущему группы. Противник был опытный, он одну за другой выполнял сложные эволюции. Но как только трасса снарядов, выпущенная нашим летчиком, прошла близ самолета врага, он начал нервничать. Вражеский самолёт был подожжен. Американец скольжением сбил пламя, но наш летчик не прекращал атаки. Потом на земле нашли этот «Сейбр» недалеко от Пхеньяна. По надписи на шлеме и документам убитого лётчика было установлено, что это был командир группы, мастер пилотажа, майор Джордж Дэвис. Командующий авиацией США на Дальнем Востоке вынужден был признать, что гибель аса-реактивщика Дэвиса «создала среди личного состава американской авиации, действовавшей в Корее, мрачное настроение». У них три дня был траур.
Увидев гибель ведущего, остальные пилоты этой группы самолётов противника сразу разделились на пары и стали уходить из района боя. Но несколько самолётов пытались всё же пробиться к высоте 1211. Они сразу пошли в сторону солнца и этим поставили наших летчиков в невыгодное положение. Возникла опасность потери противника. Выполнив свою задачу — уничтожение верхнего эшелона прикрытия, — группа Гуляева включилась в общий бой. Атакой сходу она трассирующими очередями разогнала группу «Шутинг старов», готовившихся штурмовать позиции артиллерии. Помешав врагу нанести сильный удар по наземным войскам, мы уничтожили в этот более десятка самолётов противника.
Непрерывно растущие потери вызвали серьезное беспокойство в Америке. В одном из номеров газеты «Нью-Йорк таймз» говорилось, что «…США и союзники потеряли с начала войны до 1 октября 1952 года 1203 самолёта». Командование американской авиации потребовало от лётчиков «Сейбров» энергичной борьбы за господство в воздухе, включало в каждую истребительную группу несколько особенно хорошо подготовленных пилотов. Однако и это не принесло им успеха! Противник часто пользовался своим излюбленным приёмом — переводом воздушного боя из вертикальной плоскости в горизонтальную, где у него был лучший манёвр. Надо отметить, что Ф-80 редко сбрасывали подвесные баки, находящиеся на консолях плоскостей, при выполнении виражей, они улучшали им пилотирование в горизонтальной плоскости. На теоретической конференции мы обсудили все вопросы тактики ведения боёв противником и выработали свои контрудары.
Однажды противник пытался нанести удар по одному из важнейшие тыловых объектов Корейской Народно-Демократической республики. Чтобы обеспечить успех, они послали в этот район сильную группу «выметания», укомплектованную наиболее подготовленными пилотами. Придя в район действий на большой скорости, противник рассчитывал, что им удастся сразу рассеять небольшую группу наших самолётов, вылетевших навстречу. Наши лётчики увернулись от удара. Выполнив сложный манёвр, противник снова устремился в атаку. В воздухе закружились пары и четвёрки. С каждой минутой бой становился всё ожесточеннее. Но вот одна из наших пар, увернувшись от преследования врага, неожиданно «свалилась» сверху на выходившую из пикирования пару истребителей противника и, под углом атаки 46 градусов сверху, подожгла одного из «Сейбров». Мастером таких атак был Крамаренко. Это был переломный момент боя. Враг попытался перевести бой из вертикальной плоскости в горизонталь, но этот манёвр для нас не был уже неожиданным. Наши летчики не давали им своими непрерывными атаками затянуть нас в горизонтальный бой. Противник пошел на отрыв от нас — потянул на море, с выходом в сторону солнца и включением форсажа. На этом манёвре противника я успел ещё до береговой черты взять на прицел летящего на солнце «Сейбра» и выпустить по нему длинную очередь из всех пушек. «Сейбр» перевалился на левое крыло, клюнул на нос и пошел вниз, в море, с углом пикирования более 70 градусов. Стрельба велась почти солнце. На фотопленке был виден только шлейф от форсажа, идущий к перекрестию прицела. По докладам летчиков, видевших этот момент, самолёт противника был сбит.
