Валентина Мирошникова - 100 знаменитых судебных процессов
Лейпцигский Процесс, или Дело о поджоге рейхстага
Довольно грубо инсценированное судебное разбирательство против коммунистов, которых германские фашисты ложно обвинили в поджоге рейхстага. Этот процесс проходил в Лейпциге 21 сентября — 23 декабря 1933 года и закончился оправданием четверых из пяти подсудимых ввиду недостаточности улик.
Георгий ДимитровКогда в январе 1933 года к власти в Германии пришли нацисты, перед новыми хозяевами страны встал вопрос упрочения своего положения. Одной из сил, представлявших непосредственную угрозу для фашистского режима, была коммунистическая партия, которая оказывала довольно сильное влияние на массы. Близились выборы, назначенные на 5 марта, но уверенности в том, что представителей фашистской партии на них ждет победа, не было.
Сначала Гитлер и его команда держались в рамках законности, но проигрывать выборы они не собирались, намереваясь добиться победы любыми путями, в том числе и методичным устранением конкурентов. 2 февраля комиссар по внутренним делам Геринг объявил, что сам возглавит полицию. Вслед за этим он провел в рядах своих сотрудников жесткую чистку, отстранив от дел либо вообще ликвидировав всех лиц, которые не выражали сочувствия нацизму. Все освободившиеся места сразу же были заняты людьми из СС и СА. Именно этот нацистский «костяк» впоследствии стал основой для возникновения гестапо.
Пятого февраля в Берлине состоялся весьма примечательный парад, ставший фактически актом легализации штурмовых отрядов и призывом к объединению сил всех националистических партий «Гарцбургского фронта». Пройдя по площади со знаменами в руках, активисты «Стального шлема», «коричневые рубашки» и шупо поспешили «продолжить банкет», организовав разгром помещений, домов и кафе, где обычно собирались коммунисты. В Лейпциге, Бреслау, Данциге, Дюссельдорфе, Бохуме произошли крупные столкновения, в ходе которых было много жертв. На следующий день в Германии вступил в действие закон о введении чрезвычайного положения «для защиты немецкого народа». А 9 февраля в стране начались обыски помещений, которые использовались коммунистическими организациями, и квартир лидеров партии. Сначала в печати появились сообщения об обнаружении складов оружия и боеприпасов, документов, «доказывающих» существование заговора, предусматривающего поджог общественных зданий. Затем Германию захлестнули массовые аресты и похищения людей. Штурмовики методично уничтожали неугодных по спискам, составленным заранее (о существовании подобных «черных списков» говорили уже давно).
Тем не менее, оппозиция продолжала оказывать нацистам упорное сопротивление. Так, коммунистические боевые группы и группы «Антифашистской лиги» объединились под единым командованием, которое 26 февраля 1933 года выступило с призывом к «широким массам встать на защиту коммунистической партии, прав и свобод рабочего класса» и начать «широкое наступление в титанической борьбе против фашистской диктатуры».
Тогда наци начали искать легальный способ подавить компартию. Для этого следовало убедить немцев в том, что коммунисты готовят путч. Такой демарш против оппозиции позволил бы гитлеровцам дискредитировать компартию накануне выборов и вывести из игры ее лидеров. В принципе, для проведения подобной акции нацистам требовалось разве что воображение; окружение Гитлера уже успело набить руку на организации крупных политических махинаций. Так что вскоре подходящий сценарий был готов.
27 февраля 1933 года в 21.15 по Кёнигсплац, где располагалось здание рейхстага, проходил студент-богослов. Вдруг он услышал звон разбиваемых стекол и увидел град осколков, посыпавшихся на мостовую. Молодой человек немедленно бросился искать сторожей. Те отправились в обход рейхстага и заметили силуэт человека. Неизвестный метался по зданию, поджигая все, что подворачивалось под руку.
На место происшествия пожарные и полиция прибыли быстро. Они отправились осматривать помещение, надеясь схватить поджигателя. Оказалось, что в рейхстаге существовало 65 очагов пожара, разбросанных по всему зданию! Горело некое легковоспламеняющееся вещество, почти не выделявшее дыма. В зале заседаний столб пламени оказался наиболее впечатляющим: при ширине в метр он взвивался до самого потолка. Дальнейшие поиски неизвестного террориста полицейские и пожарники предпринимали уже с оружием в руках.
В южной части рейхстага, в зале Бисмарка, полиция обнаружила постороннего человека. Голый по пояс, в поту, с блуждавшим взглядом, мужчина производил впечатление психически ненормального. Террорист, кстати, не предпринял попытки бежать или оказать сопротивление. Напротив, он вяло поднял руки вверх и безропотно дал себя обыскать. У поджигателя в кармане обнаружился паспорт гражданина Нидерландов на имя Маринуса ван дер Люббе, 1909 года рождения.
Ван дер Люббе, который оказался безработным, спешно доставили в полицейскую префектуру на Александерплац. А в это время немецкое радио вовсю кричало о поджоге рейхстага, который совершили. коммунисты. Расследование преступления еще не началось, но нацисты заявляли, что на подобный шаг могли пойти только члены компартии. В ту же ночь начались репрессии. В Берлине, например, в «превентивном порядке» за решетку, а затем в созданные Герингом концентрационные лагеря были отправлены 4500 человек. С трех часов утра аэродромы, речные и морские порты попали под строгий контроль, а поезда обыскивались на пограничных контрольно-пропускных пунктах. Без специального разрешения выехать из Германии стало невозможно. А 28 февраля начали действовать так называемые «Декреты общественного спасения», которые отменяли большинство конституционных свобод: свободу прессы, собраний, неприкосновенность жилища, личности, переписки. Под запрет попали не только издания компартии, но и газеты социал-демократов. Профсоюзы же, которых нацисты действительно боялись и которые могли преградить дорогу «коричневой чуме», еще на начальном этапе парализовав страну всеобщей забастовкой, решили не вмешиваться и ждать развития событий. В итоге, в Германии началось время нацистского полицейского произвола.
На следующий день после пожара в рейхстаге (огонь оказался настолько сильным, что даже рухнула часть купола здания) в полицию для изложения своей точки зрения на события явился Торглер — бывший руководитель группы коммунистов — депутатов рейхстага, один из наиболее известных ораторов германской компартии, уступавший по популярности лишь ее руководителю Эрнсту Тельману. Он тут же был отправлен в тюремную камеру, поскольку Фрей и Карван — двое депутатов, перешедших в ряды национал-социалистов, под присягой заявили: в день пожара Торглер входил в здание рейхстага вместе с полоумным террористом.
Вскоре к двоим обвиняемым по этому делу присоединились еще трое. Один из официантов фешенебельного ресторана «Байернгоф» узнал из газеты о 20 000 марок, назначенных за поимку сообщников ван дер Люббе. Официант тут же заявил, что террорист несколько раз бывал в ресторане в компании троих неизвестных, «которые выглядели как большевики» (интересное и, главное, емкое описание, не правда ли?) В полиции как-то небрежно отмахнулись от того факта, что в заведения класса «Байернгофа» таких безденежных бродяг, как поджигатель, не пускали даже на порог, и устроили в ресторане засаду. И 9 марта арестованными оказались трое завсегдатаев заведения. У двоих из них, правда, имелись не вызывавшие сомнений паспорта, но третий мужчина документов при себе не имел.
Спустя несколько минут полиция, установила, что оба предъявленных паспорта являются фальшивыми. Тогда трое задержанных признали: они — граждане Болгарии, Благой Попов, Васил Танев и Георгий Димитров. Услышав последнюю фамилию, в штаб-квартире гестапо устроили настоящий праздник. Ведь за решеткой оказался сам руководитель коминтерновского подполья в Западной Европе! Каждый из троих задержанных на родине был приговорен за политическую деятельность к 12 годам тюремного заключения, а Димитров, кроме того, имел в своем «активе» еще один приговор на 20 лет.
Болгары утверждали, что собирались нелегально пробраться на территорию родного государства, Торглера знали лишь по фамилии, а ван дер Люббе никогда не видели. Но гестапо быстро организовало поиски свидетелей лживости этих показаний. Вскоре десятки лиц были готовы под присягой подтвердить, будто лично видели, как трое задержанных встречались с поджигателем на улице, сидели с ним в ресторане, что-то высматривали в холле рейхстага, перетаскивали в пострадавшее здание какие-то ящики. В общем, сведения имелись на любой вкус. Димитров, правда, выслушивал подобные заявления вполне спокойно, поскольку мог доказать, что в день пожара находился в Мюнхене.
