Валентина Мирошникова - 100 знаменитых тиранов
Уверенная в собственной безнаказанности, Алжбета Батори стала очень неосторожна. Приезжая в Вену, где у нее был роскошный дворец, она продолжала истязать служанок так, что крики несчастных были слышны за стенами. Монахи соседнего монастыря, возмущенные тем, что их покой нарушают, бросали в ворота и в окна черепки, но не удосужились выяснить, что же происходит за дворцовыми стенами. Подумаешь, – госпожа наказывает нерадивых служанок…
Очень возможно, что графиня дожила бы до преклонных лет, не подвергнувшись наказанию (в этом случае число ее жертв стало бы невероятным). Но Алжбета, совершенно потерявшая контроль над собой, в попытках сохранить красоту и молодость решила использовать «голубую» кровь юных дворянок. По ее приказу в замок были привезены девушки из мелких дворянских семей. Их родители, до которых не дошли зловещие слухи о чахтицкой госпоже, были несказанно рады, что ясновельможная пани обучит их дочерей манерам, необходимым для успеха в свете.
По приказу наместника края, палатина Дьердя Турзо, который не мог более оставлять без внимания жалобы, дошедшие даже до короля, в 1610 г. было начато расследование. Свидетелями выступили попавшие в заключение сообщники Батори. А публичное обвинение на суде было предъявлено священником из Чахтиц, Яном Поницен-Поницким.
Члены судебной коллегии из числа венгерского дворянства пришли в шок от выявленных фактов, но, стремясь сохранить престиж дворянства, осудили графиню на пожизненное заключение в подземелье ее собственного града. Там она и кончила свои дни в сентябре 1614 г. Ходили слухи, что Алжбета была отравлена.
Главная виновница чахтицкого кошмара пострадала менее всех. Заботливые дочери приставили к узнице прислугу. Тяжких физических страданий она также не испытала. А вот ее сообщники из числа чахтицкой прислуги на основании приговора от 7 января 1611 г. были подвергнуты страшной и мучительной казни. Перед сожжением на костре женщинам клещами вырвали пальцы рук. Архивные материалы свидетельствуют, что во время этой страшной процедуры жертвы-преступницы потеряли сознание и, на свою беду, пришли в себя только в пламени костра. Один из главных пособников графини, горбун Ян Фицко, который непосредственно в пытках участия не принимал, закончил свою жизнь на плахе. Но тело его было брошено в тот же костер, который поглотил женщин-изуверок. Примечательно, что среди казненных не было Анны Дарабул. Вероятно, к тому времени старуха, которой остальные преступницы отводили роль менторши в применении хитроумных пыточных инструментов, умерла и сообщницы пытались свалить на нее главную ответственность за содеянное.
Согласно показаниям обвиняемых число жертв Алжбеты Батори колеблется от 37 до 80. Однако различные авторы приводят значительно большие цифры – около 300. А в популярном романе словацкого писателя Йожо Нижнанского «Кровавая графиня (Чахтицкая госпожа)», в котором использованы исторические материалы, называются 610 жертв. Автор утверждает, что «это число чахтицкая госпожа собственноручно записала».
В истории кровавого произвола, учиненного Алжбетой Батори, современного читателя поражает прежде всего полная безнаказанность этих преступлений. Это, однако, вполне объяснимо. Даже современники считали те факты, которые рассказывали в народе, досужим вымыслом – так невероятны были подробности ее преступлений. Недаром современные исследователи готовы верить в садистские пытки, но в большинстве своем отказываются признать факты купания чахтицкой госпожи в крови девственниц, хотя магия, алхимия и сатанизм были характерными чертами той далекой эпохи.
САЛТЫЧИХА (САЛТЫКОВА ДАРЬЯ НИКОЛАЕВНА)
Московская барыня, «мучительница и душегубица», уморившая более 100 своих дворовых девок и наводившая своими зверствами ужас на всю округу. Ее имя стало нарицательным для определения бессмысленной жестокости.
Дарья Николаевна Иванова родилась в 1730 г. в семье дворянина. Выйдя замуж за ротмистра лейб-гвардии конного полка Глеба Алексеевича Салтыкова, она родила двоих сыновей, а в двадцать шесть лет после смерти мужа осталась владелицей 600 крепостных душ и поместий в Вологодской, Костромской и Московской губерниях. Жизнь вдовы проходила в московском доме на Сретенке и в поместье Троицкое, где и происходили все кровавые события. За 7 лет Салтычиха замучила до смерти более 100 человек, в основном женщин, в том числе двух 12-летних девочек. Источники приводят разные цифры: от 120 до 139 человек, – из них 38 убийств доказанных.
Сегодня трудно удивить убийствами женщин и детей, пытками, масштабами казней. Вряд ли и во времена Салтычихи это было необычным делом. Тем не менее подмосковную мучительницу можно поставить на уровень печально известного графа Дракулы. Если в случае с последним поражает, парализует масштабность и настоящая потусторонность злодеяний, абсолютное зло – зло в чистом виде, – то в случае с Салтычихой вызывает ужас абсолютная грязь и тупость. В патриархальном подмосковном имении, благословенном и хлебосольном, в московском барском доме с самоварами, лапшой и походами в церковь молодая, здоровая, тупая барыня, не умеющая ни читать, ни писать, при полном попустительстве окружающих от скуки убивала ни в чем не повинных молодых женщин, девушек и девочек.
Пытки длились долго, смерти приходилось ждать часами, иногда несколько дней. Одну крестьянку после избиений загнали в пруд по горло (в ноябре). Через несколько часов ее вывели и добили, а труп бросили под окна Салтычихи. На труп матери «подельники» бросили живого младенца. Ребенок также умер не сразу. Современные психотерапевты и психиатры, будь у них чуть больше сведений о детстве и юности Салтычихи, наверняка нашли бы причины ее патологического поведения, объяснив его какой-либо болезнью. Однако факты говорят, что и Салтычиха, и нынешние изуверы вроде Чикатило, и следователи НКВД времен Сталина, и просто палачи обладают, как правило, редкостным здоровьем, живут до глубокой старости, даже в тюрьмах, и до самой смерти сохраняют ясный ум и ни в чем не раскаиваются. И до моратория на смертную казнь серийных убийц не казнили, не казнили и Салтычиху. Похоже, что все они знали, что будут жить долго.
В пытках и убийствах Салтычиха изобретательности не проявляла. Обычно она нападала на девок в то время, когда они мыли полы или стирали. Избивала их поленом, валком, утюгом, а когда уставала, гайдуки по ее приказу вытаскивали жертву во двор и пороли. При особом «вдохновении» Салтычиха привязывала жертву голой на морозе, морила голодом, обливала кипятком, выжигала волосы и вырывала уши раскаленными щипцами. В ее «команду» входили 2–3 гайдука, конюх, дворовая девка Аксинья Степанова и «поп». В материалах следствия говорилось просто о «попе». В те времена смерть официально удостоверялась священником или полицией при экстраординарных случаях. Видимо, Салтычиха имела своего священнослужителя, чтобы покрывать преступления. Но не только он – ее покрывали все. Как сказал один крепостной Салтычихи на следствии, если бы ей не дали распуститься, то ничего бы она и не совершила. В России жестокость помещиков по отношению к крепостным была обычным делом. Каждая губерния, каждый уезд, имел своего местного тирана. Поэтому понятно, почему москвичи и жители окрестных деревень, передавая из уст в уста жуткие слухи, ничего не предпринимали. Разгулу Салтычихи способствовали также полицейские и судейские чиновники, которые за взятки не давали законного хода жалобам на барыню, а самих жалобщиков возвращали помещице для расправы. Можно даже предположить, что Салтычиха имела покровителей при дворе.
