Петр Стегний - Хроники времен Екатерины II. 1729-1796 гг.
Прощайте, мой дорогой Лафайет. Судите сами, с каким нетерпением я жду новостей от Вас.
АВПРИ, ф. Секретнейшие дела (перлюстрация), оп.6/2, д.30, лл.340–341об.
21. Copie d’une lettre du comte de Ségur à la comtesse de Ségur
à Petersbourg ce 18e Aout 1789
La nouvelle que vous m’avés donnée dernierement, mon cher cœur de l’inhumaine execution de foulon et de Berthier, m’a plus afligé que tous les autres des ordres precedens. Ces deux victimes n’etoient pas dignes de l’estime publique et meritoient peut etre que les tribunaux les punissent, mais ce qui me fait fremir c’est que 8 jours après la revolution, lorsque le calme est revenu le peuple de sang froid se rend justice lui meme, fait des atrocités et n’est retenu ni par les ordres de ses chefs ni par le respect des loix ni par les suplications de Lafayette. Que fait donc sette garde bourgeoise, n’a-t-elle de force que contre le Roi et ne peut-elle retablir l’ordre dans Paris? Elle seroit bien inutile si elle laissoit la populace maitresse de la vie des citoyens. Le sort du Baron de Bezenwald me touche infiniment, il est dur de se voir exilé à son age, on est injuste à son egard, il a fait le devoir d’un Lieutenant Colonel des Gardes et le peuple devroit respecter un vieux General qui a combatu 40 ans pour la patrie. Je viens de lire dans la gazette de hambourg un article qui m’inquiete, je vois que mon frere n’est plus chez M. le Duc d’Orléans, votre lettre ne m’en parle pas. J’espere que vous me manderés comment cela s’est passé. Si le tort est du coté du Prince ou de mon frere et si cet evenement ne lui attire pas la haine populaire je ne puis trop vous repeter combien vous devés dans cet instant prendre garde dans cette circonstance à votre langage, à reprimer tout mouvement d’indignation, à faire aller votre voiture doucement dans les rues, à ordonner à vos gens d’etre sages, à eviter tout ce qui peut choquer le peuple. Je trouve affreusement imprudent à vous d’etre restée si longtems à Romainville dans un moment ou la campagne doit etre en proye au brigandage des gens sans aveu. De grace songés que ma vie et mon bonheur dependent de votre repos et de votre sureté.
Le Prince de Nassau vient d’avoir un succès. Les Suedois ont attaqué son avantgarde, il les a repoussé après 5 heures de combat et les a chassé des isles qui les protegoient, il s’est conduit avec sa valeur ordinaire et quoique ce ne soit qu’une affaire d’avantgarde, le succès est assés important parce qu’il s’est emparé des passages qui le genoient et il se trouve à portée de faire une attaque generale dont nous aurons bientot des nouvelles. Je vous prie de repandre ceci dans Paris parce que je veux contribuer à sa reputation comme il a travaillé à la mienne. Les 2 grandes flottes Russes et Suedoises se sont battus mais de loin, le combat est insignifiant, le seul resultat est que l’Escadre Russe de Cronstadt a operé sa jonction avec l’Escadre Russe de Copenhague et que les Suedois ont manqué leur but puisqu’ils ne se sont battus que pour empecher cette jonction. Le Pce Potemkin vient d’envoyer ici une grande nouvelle. Le General Russe Souwarow et le General Autrichien Pce de Cobourg ont attaqué ensemble 30 000 Turcs près de foczany, il les ont battus et ont pris leur camp, leurs canons, leur bagage, leurs drapeaux et la ville de foczany, je voudrois qu’une paix prompte fut le resultat de ces victoires et vous devinerés bien pourquoi.
Adieu mon cher cœur, embrassez mon Pere, mon frere, mes enfans et dites à Lafayette de m’ecrire, j’ai grand besoin d’avoir de ses nouvelles. Adieu, voilà une bien longue lettre pour un paresseux, un jour de depeches.
* * * Графине Сегюр от графа СегюраПетербург, 18 августа 1789 г.
Дорогая моя, новость, которую Вы мне недавно передали о бесчеловечной казни Фулона и Бертье, огорчила меня больше, чем все остальные. Эти двое убитых не были достойны общественного уважения и, возможно, заслуживали того, чтобы судьи их наказали, но что заставляет меня содрогнуться, так это то, что восемь дней спустя после революции, когда вновь установилось спокойствие, народ сам хладнокровно вершит правосудие, совершает злодеяния, и его не могут сдержать ни приказы его вождей, ни уважение к законам, ни просьбы Лафайета. Что тогда делает его буржуазная гвардия? Она сильна только рядом с королем? Она не может восстановить порядок в Париже? Она была бы и вовсе ненужной, если б оставила чернь распоряжаться жизнями граждан. Меня глубоко трогает судьба барона Безенвальда. В его возрасте трудно видеть себя изгнанником. По отношению к нему это несправедливо. Он выполнил долг гвардейского подполковника, и народ должен был бы уважать старого Генерала, 40 лет воевавшего за родину. Я недавно прочитал в гамбургской газете статью, которая вызывает у меня беспокойство. Я знаю, что мой брат больше не находится у герцога Орлеанского. Ваше письмо не сообщает мне об этом. Надеюсь, Вы меня известите, как это произошло. Не ошибка ли это в отношении Принца и моего брата и не навлечет ли это событие на него народную ненависть? Я не могу слишком часто повторять Вам, насколько в этой обстановке Вы должны быть аккуратны в своей речи, сдерживать любой порыв негодования, осторожно ездить в своей коляске по улицам, приказать Вашим людям вести себя смирно, избегать всего, что может задеть народ. Я нахожу для Вас чрезвычайно неразумным оставаться в настоящее время так долго в Ромэнвиле, сельской местности, которая должна находиться во власти темных личностей, занимающихся разбоем. Ради бога, подумайте, что моя жизнь и мое счастье зависят от Вашего спокойствия и безопасности.
Принц Нассау недавно добился успеха. Шведы атаковали его авангард. После пяти часов сражения он оттеснил их и выгнал шведов с островов, которые их защищали. Принц вел себя с обычной смелостью и, хотя это был только авангардный бой, успех достаточно важен, потому что он захватил переправы, которые ему мешали, и может предпринять генеральную атаку, о чем вскоре у нас появятся новости. Я Вас прошу распространить эту информацию в Париже, ибо я хочу внести вклад в создание репутации Принца так же, как он потрудился на мою. Оба великих флота, Русский и Шведский, вступили в перестрелку, правда, на большом расстоянии. Сражение было незначительным. Единственный результат заключается в том, что Русская кронштадтская эскадра соединилась с Русской копенгагенской эскадрой. Шведы не достигли своей цели, поскольку сражались только для того, чтобы помешать этому соединению. Князь Потемкин только что прислал сюда важную новость. Русский генерал Суворов и австрийский генерал Принц Кобургский совместно атаковали 30 тысяч турок около Фокшан. Они разбили их и захватили их лагерь, пушки, обоз, знамена и город Фокшаны. Я хотел бы, чтобы результатом этих побед стало быстрое заключение мира, Вы наверняка догадаетесь почему.
Прощайте, сердце мое. Обнимите моего отца, брата, детей и скажите Лафайету, чтобы он написал мне. Мне очень нужно иметь от него новости. Прощайте. Вот достаточно длинное письмо для лентяя, особенно в день отправки депеш.
АВПРИ, ф. Секретнейшие дела (перлюстрация), оп.6/2, д.30, лл.349–350.
22. Copie d’une lettre du comte de Ségur à la comtesse de Ségur
ce 21 Aout 1789
Pourquoi, mon cher amour, n’etes vous pas ici, loin de tous ces orages qui vous afligent et qui m’inquietent. On est tranquille à Petersbourg, on y gagne des batailles de 3 cotés, on ne s’y attrouppe que pour chanter des Te Deum et l’on n’y parle d’autres tetes coupées que de celles des Turcs qui se les font trancher par leurs Visirs et par leurs Pachas quand leurs ennemis les leur laissent. Je suis à present au comble de la joie. L’Imperatrice est revenue de Czarsko Zelo. Elle nous a vû hier de Cte Cobenzl et moi à l’hermitage et ma reçu avec sa bonté accontumée; je ne l’ai jamais vû si gaye, ni plus aimable, nous y avons passé une soirée charmante, celle d’aujourd’hui ne le sera pas moins car je soupe avec Elle chez M. Zouboff, son Aide de camp, c’est un jeune homme fort bien elevé, d’une tournure fort noble, fort douce et dont le ton et les manieres me plaisent infiniment.
Les nouvelles que vous m’avez données dernierement m’ont mis du baulme dans le sang. Je suis charmé que la paix regne dans Paris, on me marque qu’on en chasse tous les vagabonds, j’espererai de voir renaitre un calme durable lorsque le peuple aura abjuré sa haine injuste et lorsque les personnes distinguées qui ont quitté la france pourront y revenir sans danger. La gazette de Hambourg parle beaucoup des complots des Anglois en Bretagne, d’une lettre de M. le Duc de Dorset à M. le Cte d’Artois, d’un avertissement donné par M. de Montmorin aux Deputés Bretons pour veiller à la sureté des ports de Bretagne, je vois que toutes ces nouvelles sont fausses puisque vous ne m’en parlez pas. Dites à M. de Montmorin que quelque affaire qu’il eut, il devroit bien m’ecrire un mot. J’ai grand besoin d’avoir de ses nouvelles. Adieu, mon cher cœur, grondés Lafayette de ce que le patriotisme rend son amitié muette dans un moment où mon cœur suit tous ses mouvemens, tous ses succès, toutes ses inquietudes. Embrassés mon Pere et mes enfans et donnés vous à vous meme mille baisers bien tendres.
