Валерий Поволяев - Царский угодник. Распутин
Труп «старца» при перевозке снова замёрз, сделался калёным, как камень, поэтому часовню замка, где располагалась покойницкая, пришлось нагреть, как баню, — иначе бы Гришка вряд ли оттаял.
Когда тело вскрыли и в лёгких обнаружили воду, Курлов мрачно проговорил:
— Теперь понятно, почему наша императрица противилась вскрытию.
— Почему? — довольно наивно спросил профессор судебной медицины Косоротов.
— Разве непонятно, профессор?
Щёки Косоротова вспыхнули молодо, краска залила ему даже лоб.
— Всё понятно, генерал, — сказал Косоротов. — А чтобы никто никогда не выступал больше с бредовыми идеями, мы специально зарисуем в нашем протоколе, что покойный был сброшен в воду живым и дышал водой. После этого святым ему не бывать уже никогда.
— Да, это самое лучшее — зафиксировать правду в бумагах, — согласился с профессором Курлов.
Что и было сделано.
Симанович не замедлил пустить слух по Петрограду, что тело «старца» нашёл он.
Вот что Арон написал по этому поводу в своём дневнике: «Было очень трудно найти то место, где тело Распутина было сброшено в воду. Но мой сын Семён нашёл около моста галошу Распутина. Мы также заметили следы крови, которые вели к одной проруби. В полверсте от этого места мы нашли тело Распутина. Оно было сильно занесено снегом. По-видимому, Распутин выбрался из воды и потащился по льду, и только благодаря сильному морозу он погиб; шуба на нём была продырявлена в восьми местах. Его правая рука была развязана и приподнята как бы для сотворения крестного знамени. Наверное, ему ещё в автомобиле удалось освободиться от верёвки, и в воду он был брошен живым...»
Уголовного дела об убийстве Распутина не существует, царь его уничтожил. Сам. Лично. Великий князь Дмитрий Павлович был отправлен на юг, на Персидский фронт, в распоряжение начальника тамошнего отряда генерала Баратова. Юсупову также было предписано покинуть Петроград и переместиться в Ракитное — родовое имение, расположенное в Курской губернии.
Расставались Дмитрий Павлович и Феликс Юсупов трогательно, как родные братья, оба всплакнули: ведь последние дни они провели вместе и успели здорово подружиться.
— Прощай, брат, — сказал один другому, стирая слёзы с глаз.
— Прощай!
Они как чувствовали, что не увидятся очень долго.
Следующая встреча их произошла уже за границей.
Встретились они в эмигрантском Париже — Дмитрий Павлович, обвядший, растерявший блеск молодости и великосветский лоск, и Феликс Феликсович Юсупов, обнищавший, но живой и здоровый и — это было главное — с любимой женой Ириной; оба они — и Юсупов, и великий князь: смогли уйти от большевиков на Запад. Дмитрий Павлович оказался большим ловеласом, и его романы потрясали эмигрантский Париж.
Одним из самых затяжных и искромётных романов был роман с Коко Шанель[59] — женщиной, по свидетельству людей, знавших её, не очень красивой, но имевшей такой шарм и обаяние, что поклонников у неё было целое море. Великий же князь Дмитрий Павлович был одним из первых. Позже он переехал в Штаты, женился на богатой американке, наделил её княжеским титулом и умер довольно молодым, заболев туберкулёзом.
От брака у него остался сын, ныне превратившийся в респектабельного господина, который претендует на российский престол. Правда, что из этого выйдет — никому не ведомо. Престола-то нет.
Юсупов с Ириной дожили до глубокой старости, умерли бедняками, перебиваясь с воды на хлеб. Жили они, говорят, в каморке, которую всякий раз заливало, едва на улице начинался дождь, от холодной, падающей с потолка потоком воды они прикрывались газетами и зонтами.
Впрочем, кое-какие деньги перепадали бывшему богачу Юсупову и за границей. Иногда — немалые. Как я уже упоминал, он затеял суд с американской кинокомпанией, которая, сняв фильм об убийстве Распутина, кое-что перепутала. Процесс Юсупов выиграл и обогатился миллионом долларов. Но деньги не пошли князю на пользу.
Мне довелось бывать на русском кладбище в деревушке Сент-Женевьев де Буа, там Юсуповы лежат в одной могиле, блистательный Феликс и красавица Ирина...
Как сложилась судьба Арона Симановича, я, к сожалению, не знаю. О себе он написал в своё время, что благополучно ушёл с белой армией на юг, потом переправился за границу (неплохо напоследок покутив в России и расправившись с Пуришкевичем, которого он считал личным врагом), а вот что было с ним за кордоном — не ведомо никому. Он растворился на Западе. Как и иеромонах Илиодор. Тот закончил свои дни, работая швейцаром в маленьком отеле.
От Распутина осталось завещание, написанное под контролем юриста Аронсона, оно — удивительное. Симанович переслал его в Царское Село. И хотя есть сомнения в том, что оно подлинное (то, к чему прикладывал руку Симанович, надо добрый десяток раз проверять, а потом столько же раз перепроверять, слишком уж многое он путал, а иногда просто откровенно врал), завещание это стоит того, чтобы его процитировать целиком:
«Дух Григория Ефимовича Распутина-Новых из села Покровского.
Я пишу и оставляю это письмо в Петербурге. Я предчувствую, что ещё до первого января я уйду из жизни. Я хочу Русскому Народу, папе, русской маме, детям и русской земле наказать, что им предпринять. Если меня убьют нанятые убийцы, русские крестьяне, мои братья, то тебе, русский царь, некого опасаться. Оставайся на твоём троне и царствуй. И ты, русский царь, не беспокойся о своих детях. Они ещё сотни лет будут править Россией. Если же меня убьют бояре и дворяне и они прольют мою кровь, то их руки останутся замаранными моей кровью, и двадцать пять лет они не смогут отмыть свои руки. Они оставят Россию. Братья восстанут против братьев и будут убивать друг друга, и в течение двадцати пяти лет не будет в стране дворянства.
Русской земли царь, когда ты услышишь звон колоколов, сообщающий тебе о смерти Григория, то знай: если убийство совершили твои родственники, то ни один из твоей семьи, т. е. детей и родных, не проживёт дольше двух лет. Их убьёт русский народ. Я ухожу и чувствую в себе Божеское указание сказать русскому царю, как он должен жить после моего исчезновения. Ты должен подумать, всё учесть и осторожно действовать. Ты должен заботиться о твоём спасении и сказать твоим родным, что я им заплатил моей жизнью. Меня убьют. Я уже не в живых. Молись, молись. Будь сильным. Заботься о твоём избранном роде.
Григорий».
Теперь об одном из самых активных убийц Распутина, метком стрелке Владимире Митрофановиче Пуришкевиче.
Симанович боялся его как огня и следил за всеми его передвижениями, засекал места, где тот появлялся. Там, где появлялся Пуришкевич, никогда не появлялся Симанович. Более того, Симанович время от времени получал от верных людей предупреждения, что Пуришкевич хочет прикончить его. Хотя, думаю, вряд ли это соответствовало действительности: слишком уж маленькой сошкой для Пуришкевича был Симанович. Ну кто он, Арон Симанович? Ловкий пройдоха, полуювелир-полуприказчик, кукла, которой играли другие люди — сильные, могущественные люди. А вот Пуришкевич для Симановича был крупной дичью, и Симанович достал его.
