Федор Раззаков - Свет погасших звезд. Они ушли в этот день
Между тем стоит отдать должное Николаю – в отличие от многих «блатных детей», которые, кроме громкой фамилии своих родителей, ничего за душой не имели, он оказался по-настоящему талантливым актером. Уже в первой роли в кино (речь идет все о том же фильме «У озера», 1970) этот талант довольно зримо проступал на экране. Однако, несмотря на это, предложений сниматься от других режиссеров после этого дебюта Еременко не дождался. Только Герасимов предложил ему маленькую роль в очередной своей картине, которая называлась «Любить человека» (1972). Больше никаких работ в послужном списке актера в начале 70-х годов не было.
То время было для него тяжелым. Закончив ВГИК в 1971 году (отмечу, что на его курсе училась целая плеяда будущих звезд советского кино, в том числе и четыре звездные Наташи: Белохвостикова, Бондарчук, Аринбасарова и Гвоздикова), Еременко не захотел возвращаться обратно в Минск и какое-то время жил в институтском общежитии. Однако вскоре пришла пора служить в армии, и за Еременко стала буквально охотиться милиция. Ему пришлось сменить дислокацию и ночевать на съемных квартирах, а чаще всего на одной из скамеечек Белорусского вокзала. Так продолжалось вплоть до 1972 года, когда на горизонте внезапно замаячила новая роль.
Режиссер Гавриил Егиазаров на «Мосфильме» приступил к съемкам фильма «Горячий снег» по одноименному роману Ю. Бондарева. На одну из проб был приглашен и Еременко. Как только это произошло, актером завладело безумное желание во что бы то ни стало сыграть в этом фильме. Причем не какую-нибудь проходную роль, а одну из центральных – лейтенанта Дроздовского. Чтобы добиться этого, Еременко пришлось приложить максимум усилий. По его словам, он буквально запугивал других претендентов на эту роль, чуть ли не угрожая им физической расправой, если они добровольно не сойдут с дистанции. Массированному прессингу со стороны актера ежедневно подвергался и сам режиссер. В конце концов ему, видимо, надоело сопротивляться этому наглому натиску молодого актера, и он утвердил его на эту роль.
После съемок в этой картине Еременко все-таки угодил в армию – его забрали служить в кавалерийский полк при «Мосфильме», который дислоцировался в Алабине. Однако служба у Еременко прекрасно совмещалась с работой в кино – за это время он умудрился сняться сразу в нескольких картинах. Речь идет о фильмах «Возврата нет», «Исполнение желаний» (оба – 1974), «Семья Ивановых» (1975).
Каким был Николай в те годы? Разным. Как и всякий молодой актер, на которого свалилась слава, он не отказывал себе практически ни в каких удовольствиях: «Что скрывать, были загулы крутые. Я же актер, мне надо про своих героев все знать, а для этого пришлось через многое пройти самому. Все искусство в той или иной мере замешано на грехе, точнее, на анализе греха и его последствий. Так что и мне пришлось погрешить немало…»
Еременко оставался холостым до 26-летнего возраста. Хотя у него не было отбоя от поклонниц. Причем среди них были не только актрисы (вроде Ольги Прохоровой, с которой Еременко «романил» во время совместных съемок в фильме «Семья Ивановых»), но и девушки «из народа». Однако женился Еременко все равно на киношнице. Ею стала студентка ВГИКа по имени Вера. В 1974 году молодые поженились. А два года спустя у них родилась девочка, которую назвали Ольгой.
Н. Еременко вспоминает: «Однажды задумался и дочку свою потерял. Оле тогда годика полтора было. Зима. Сугробы. Повез ее на санках. Иду себе, иду. Вдруг слышу: „Мужик, ты ничего не потерял?“ Глядь – а санки-то пустые. А Оля метрах в десяти лежит клубочком в шубе…»
В 1977 году на телевизионные экраны страны вышел многосерийный фильм С. Герасимова «Красное и черное», в котором Еременко сыграл одну из главных ролей – Жюльена Сореля. То, что началось после премьеры этого фильма, иначе чем коллективным помешательством назвать нельзя. Десятки поклонниц стали круглосуточно дежурить в подъезде, где жил Еременко, другие, будучи за пределами Москвы, стали присылать ему письма с любовными признаниями, причем многие вкладывали в конверты локоны своих волос. Были письма, в которых девушки грозились покончить жизнь самоубийством, если их кумир не ответит. Об одном таком случае Еременко вспоминает следующим образом:
«Девушка из Керчи писала потрясающие письма. Они выделялись среди прочих, в них были изумительные стихи. Я уже привык и, когда она перестала писать, начал дергаться. И вот приходит письмо от ее подруги, напечатанное на машинке. Подруга сообщает, что девушка покончила с собой и ее родные, зная о ее чувстве ко мне, просят приехать на похороны. Я проникся! Я побежал за билетом и вдруг вспомнил… Дело в том, что эта девушка первую строчку всегда начинала с правой части листа. И письмо ее подруги начиналось так же. Тут я все понял. И такой ответ написал!..»
После успеха в этой роли творческая карьера Еременко резко пошла вверх. Ему даже предлагали сниматься несколько известных режиссеров из Италии, но Госкино его за границу не отпустило. Мол, у нас и здесь работы достаточно. И действительно, в последующие несколько лет Еременко сыграл в целом ряде картин, которые заметно упрочили его положение среди звезд советского кино. Назову лишь несколько ролей актера того периода: большевик Максим Литвинов в «Побеге из тюрьмы», бывший белогвардейский офицер в «Трактире на Пятницкой» (оба – 1978), большевик Федор Сергеев (Артем) в «Мятежной заставе» (1979), Меншиков в «Юности Петра» и «В начале славных дел» (1980).
Во время съемок фильма «Юность Петра» с Еременко произошел неприятный инцидент, который стоил ему сломанного носа. Послушаем самого актера: «Мы снимали этот фильм на Ладоге, в городе Волхове. Я бежал в гостиницу, меня должны были показывать в „Кинопанораме“. А за мной пристроилась милицейская машина, в которой, как выяснилось впоследствии, сидели начальники и даже один полковник. То ли они меня перепутали с кем-то, то ли просто развлекались. Но со мной проделали отработанный прием: человек бежит, за ним тихонечко едет машина, потом они гуднут, человек оборачивается, водитель давит на тормоз и распахивает дверь. И дверь хрясь по лицу. Так и случилось. Нос мой от удара ушел вовнутрь. Я им говорю: вы что, с ума сошли, что ли? Я же артист! Вы же сами знаете, что тут Герасимов снимает кино. Они сразу приутихли.
Я говорю им – ну-ка, отвезите меня в гостиницу, и потом разберемся. Они оторопели. Я говорю – у меня завтра съемка, а вы со мной такое сделали! Они меня выпустили, но попросили, чтобы я никому не говорил. Но я же сниматься не могу, и все дошло до Герасимова. Мне кое-как нос выправили, он стал таким греческим. Спустя какое-то время Дима Золотухин, который играл Петра, поехал с концертами далеко на Север. К нему там подходит мужик и говорит: вы снимали в Волхове фильм? Дима отвечает: да, снимали. Мужик говорит: передайте привет Еременко! Оказывается, Герасимов всем дал дрозда, и «командира» этого выслали аж за Полярный круг! Я хочу попросить у него извинения. Я ведь не хотел репрессий, но, с другой стороны, надо бы и знать, с кем общаешься…»
