Федор Раззаков - Чтобы люди помнили
Семь лет прожили, не регистрируя брак. Против регистрации была я. Мне казалось, что с ней уйдёт и первозданность чувств.
Но потом всё-таки решили зарегистрировать брак. Перед свадьбой Андрей улетел на выбор натуры для кинофильма „Солярис“. В назначенный день приходят гости, поздравляют, дарят подарки. Стол ломится от яств. А жениха нет — из-за непогоды Андрей не смог вернуться вовремя…
Я не могла без него жить, он не мог жить без меня. Я болела, у меня было нездоровое сердце, и я говорила: „Я умру первой“. — „Ишь какая эгоистка, — отвечал он, — это я умру первым“».
В этом браке у Тарковского летом 1970 года родился ещё один сын — Андрей. Отметим, что вторую жену Тарковского приняли далеко не все его близкие и друзья. В частности, у режиссёра надолго испортились отношения с его родной сестрой Марией. Позднее М. Тарковская так объяснит свою позицию: «К сожалению, ни папе, ни Андрею в личной жизни не повезло: с ними рядом не было стилистически близких им людей. Женщины, которые жили с ними, использовали их порядочность. Они умели создавать видимость определённого комфорта и иллюзию необходимости в них».
После завершения работы над «Андреем Рублёвым» он в течение пяти лет ничего, не снимал. И не потому, что не хотел (планов у него было много, он, в частности, хотел снять «Идиота» Достоевского) — не давали. Чиновники от кино после «Рублёва» боялись новых работ режиссёра. Ему предлагали снять что-нибудь «полегче», например, фильм о советских рабочих, но он от таких предложений отказывался. В итоге сидел без работы. Так продолжалось до того времени, когда его «Андрей Рублёв» с триумфом пошёл по западным экранам. Видимо, после этого игнорировать просьбы Тарковского заняться любимым делом чиновникам от кино стало неудобно, и ему разрешили вернуться на съёмочную площадку.
На этот раз Тарковский задумал снимать фильм в жанре научной фантастики по роману Станислава Лема «Солярис». В заявке на фильм режиссёр так объяснил свои мотивы: «Зритель ждёт от нас хорошего фильма научно-фантастического жанра… Мы уверены прежде всего в том, что фильм будет иметь финансовый успех». Тарковский явно лукавил, однако чиновники поверили и дали «добро».
Работа над картиной шла трудно. Ещё на стадии сценария у Тарковского возникли некоторые сложности с Лемом. Тому не понравились режиссёрские вольности в трактовке сюжета, в частности, то, что его герой должен спуститься с небес на грешную землю. Линия «отчего дома», которая для Тарковского стала ключевой в фильме, в повести отсутствовала. Как напишет позднее А. Суховерхов: «Польского писателя занимала популярная тогда тема гуманистического отношения к „чужому“, непознанному. Тарковский же бросился в свой „космос“, совершенно отличный от первоисточника, — в бездны сложнейших экзистенциальных переживаний, в омут человеческого подсознания, где светлые ностальгические проблески сменяются ужасом несмываемых проклятий судьбы. „Зауми“, в которой после „Соляриса“ Тарковского обвиняли до конца дней, в первоначальном варианте сценария было намного больше, чем в окончательном, экранном. Но изголодавшийся по работе режиссёр принял почти все поправки Лема и с трудом уговорил литературного мэтра не притрагиваться только к финалу, где главный герой — Кельвин (Донатас Банионис) возвращается домой и становится на колени перед отцом».
Фильм снимался летом 1970 года. Павильонные съёмки проводили на «Мосфильме», натуру снимали на реке Рузе и под Звенигородом. Приглашая актёров на главные роли, Тарковский не изменил своему правилу — взял «пришлых»: Донатаса Баниониса из Литвы, Юри Ярвета из Эстонии, Николая Гринько с Украины (собственно, именно за это столичная актёрская среда недолюбливала Тарковского).
Фильм был закончен в следующем году и поначалу едва не повторил судьбу «Андрея Рублёва». Во время приёмки Госкино сделало 43 (!) замечания и потребовало их устранить. Тарковский отказался. В конце концов обеим сторонам удалось найти компромисс: режиссёр внёс минимальные правки в сделанное, а Госкино присудило фильму высшую категорию (два предыдущих фильма Тарковского получили лишь 2-ю категорию). Несмотря на столь высокую оценку, сам Тарковский считал её наименее удавшейся.
Фильм вышел на всесоюзный экран в марте 1972 года. Одновременно с этим «Солярис» был принят в число конкурсных фильмов Каннского кинофестиваля. Там он был удостоен приза и получил самую высшую похвалу критики. Вскоре состоялась его триумфальная премьера в Токио, где присутствовали и некоторые из создателей фильма. Там же произошла одна забавная история, довольно типичная для Тарковского с его «чёрным юмором». Дело было так.
Успешную премьеру фильма по русскому обычаю требовалось «обмыть», и Тарковский объявил, что сделать это должен кто-нибудь из актёров. При этом он обронил провокационную фразу о том, что самыми скупыми людьми, по его мнению, считаются прибалты. Находившийся рядом Банионис, естественно, не стерпел и объявил, что ужин в ресторане оплатит из собственного кармана. На том и порешили.
Тот ужин японская публика, присутствовавшая в ресторане, наверное, запомнила на всю жизнь. Запомнил его и Банионис. Его коллеги охотно принялись кутить, а ему оставалось только, покрывшись холодным потом, прикидывать в уме, во сколько же ему обойдётся эта трапеза. Изысканные блюда японской и европейской кухни сменялись на их столе с такой быстротой, что вскоре Банионис устал их считать. В конце концов несчастный понял, что никаких денег не хватит, чтобы оплатить это безумство, и смиренно стал ждать окончательного расчёта. И этот миг наконец наступил. Когда официант подошёл к их столу со счётом в руке, Банионис деревянными губами спросил: «Сколько?» В душе он был готов к самому худшему. Однако произошло неожиданное: официант ответил, что за всё уже заплачено. «Кем?» — искренне удивился актёр. И официант указал на сидевшего рядом Тарковского.
Между тем в отличие от западной публики отечественный зритель принял «Солярис» намного сдержаннее. «Высшая категория» позволила фильму получить прекрасную прокатную судьбу, но это не спасло «Солярис» от провала. Во многих городах во время его просмотра люди, что называется, толпами покидали кинотеатры. В итоге фильм собрал в прокате всего лишь десять с половиной миллионов зрителей и занял место ближе к 30-му (первое место тогда занял фильм «Джентльмены удачи», второе — «Русское поле», «Солярис» обошли даже такие фильмы, как «Инспектор уголовного розыска», «Дерзость», «Варвара-Краса, длинная коса», «Конец атамана»).
Свой взгляд на эту проблему высказывает Алексей Солоницын, брат любимого актёра Тарковского:
