Бернар Шампильон - Роден
Наконец, памятник был торжественно открыт в 1895 году, спустя десять лет после начала работы Родена над этим проектом. На открытии правительство представлял министр колоний Шотан. Роже Маркс, инспектор Министерства изящных искусств, представитель Пуанкаре,61 произнес вдохновенную речь.
Тем не менее для Родена эта битва не была выиграна безоговорочно. Поначалу он хотел, чтобы скульптурная группа была установлена на высоком пьедестале, чтобы персонажи выделялись на фоне неба. Но эта идея встретила возражения, и автору пришлось отказаться от нее. И тогда он предложил, наоборот, поместить памятник в центре города на очень низком постаменте, чтобы фигуры героев находились практически на одном уровне со зрителями.
Жители Кале отвергли и это предложение, посчитав его нелепым, даже скандальным. В результате был сконструирован высокий постамент, окруженный убогой и бесполезной оградой. Но даже в таком виде «Граждане Кале» поражали человечностью. Памятник воспевал силу человеческого духа, был трагичным и трогательным одновременно.
Поразительно, что идеи скульптора, работавшего с потрясающей производительностью, столь медленно воплощались в жизнь. Прошло 29 лет, прежде чем в 1924 году «Граждане Кале» были, наконец, установлены на уровне земли на площади перед старой ратушей и как бы смешались с толпой земляков, как того хотел Роден. (Можно добавить, что пришлось ждать 41 год, чтобы увидеть статую Бальзака, установленную на парижской площади.)
Как Родену удалось создать такую скульптурную композицию, которая, воплощая исторический сюжет, приобретала трагическое величие, своей вневременной мощью приближающееся к античной драме? Сначала автор объединил все шесть персонажей в однородную группу, где каждый из них олицетворял героизм. Но затем он понял, что ошибался. Разве каждый из этих горожан не был личностью со своими темпераментом и характером, силой духа и слабостями? И тогда Роден представил себе, какими могли бы быть Эсташ де Сен-Пьер, Жан д’Эр, Жак и Пьер де Виссан и двое их товарищей.62 Их позы, черты лица, руки, ноги, фигуры в целом изображены с поразительной проницательностью. Мы ничего не знаем о натурщиках Родена. Известно только, что лицо одного из персонажей скульптор лепил со своего сына Огюста Бёре, разумеется, сильно преобразив его. Вероятно, не было ни одного творения Родена, где вклад его воображения в создание образов был бы настолько существенным.
Шестеро граждан Кале изображены в тот момент, когда они отправляются в лагерь английского короля, где будет решена их судьба и, судя по всему, их ожидает смерть. Никто не мог предполагать, что королева, до слез растроганная их героическим поступком, станет на коленях умолять супруга помиловать их и Эдуард III не сможет отказать любимой жене. Первой привлекает внимание фигура Эсташа де Сен-Пьера в центре скульптурной группы. Это старик, изнуренный голодом и лишениями осады, с впалой грудью, окоченевшими крупными руками, веревкой на шее, приготовленной, вероятно, для повешения. Готовность к самопожертвованию читается на его решительном изможденном лице, в погруженном в себя, отрешенном взгляде. Лицо Пьера де Виссана с полузакрытыми глазами, глубокими складками морщин на лбу, выражает боль и ужас перед смертью. Третий, молодой и красивый, остановился, обернулся и делает прощальный жест родному городу, возможно, покинутой возлюбленной, жест, выражающий не столько отчаяние, сколько готовность отдаться воле рока. Другой горожанин, ноги которого, кажется, вросли в землю, двумя руками сжимает огромный ключ от города. Этот коренастый парень с пронзительным взором, плотно сомкнутыми челюстями, с орлиным профилем олицетворяет решимость и отвагу. Последний участник скорбной процессии в отчаянии схватился за голову обеими руками — он не хочет умирать.
Члены муниципального комитета заявили: «Мы совсем не так представляем себе наших славных горожан».
Памятник отличается необычностью композиционного решения. Автор поставил каждую фигуру отдельно. Зрителю, с какого бы ракурса он ни смотрел, не удается охватить взглядом всю скульптурную группу. Полное представление о памятнике можно получить, только обойдя его кругом. Роден объединяет своих персонажей какой-то невидимой связью: выражения лиц и жесты каждого идущего на самопожертвование передают ощущение переживаемой ими драмы с необычайной силой экспрессии.
«Автор мог бы… нарушить монотонность и сухость внешних линий, меняя размеры своих персонажей», — заявили члены комитета. Им не нравилось также, что скульптор изобразил одежду «со слишком тяжелыми складками из грубой ткани, тогда как, согласно истории, на них была легкая одежда». Но всё, что члены комитета рассматривали как недостатки, которые необходимо исправить, Роден использовал намеренно, чтобы подчеркнуть величие подвига. Он отказался от высокопарных жестов, от всякой напыщенной риторики, чтобы выразить душевное состояние людей, добровольно идущих на смерть.
Произведение Родена пытались сравнивать с работами скульпторов Средних веков, в частности с творениями Слютера63 или ваятелей, создававших сцены распятия Христа. Нет, у Родена был совершенно новый подход к композиционному решению. Тогда как сцены «Тайной вечери», «Снятия с креста», «Положения во гроб» объединяют персонажей вокруг одной центральной фигуры — Христа, в композиции Родена центральной фигуры нет. Несчастные заложники выражают не только человеческое страдание; воодушевляет их на подвиг и повелевает их волей сознание гражданского долга.
Гюстав Жеффруа, известный французский писатель и критик, писал: «Роден преобразовал сюжет, сделав его героев символами. Его искусство никогда не было столь совершенным. Он подошел к созданию персонажей с огромной ответственностью. Сначала он лепил их обнаженные фигуры, где каждый мускул, поза, жест, выражение лица передавали необычайное душевное напряжение людей, добровольно идущих на смерть во имя спасения других. И только затем он облачил эти создания из плоти и крови в ниспадающие одеяния из грубой материи. Все члены этой группы наделены индивидуальными характеристиками, но драма, переживаемая каждым из них, шестикратно усиливает впечатление. С помощью такого композиционного решения Роден поднимает этот подвиг на высоту символа, обобщенного образа». А Октав Мирбо завершает свою статью о «Гражданах Кале» самой блестящей похвалой, какую можно высказать о современном скульпторе: «Его гений — это не только его способность подарить нам бессмертный шедевр, а еще и то, что он помог скульптуре снова стать восхитительным искусством, какого мы давно уже не знали».64
