Джон Маркоф - Хакеры (takedown)
Между тем для Сьюзен пришла пора пускать в ход изобличающие Роско факты, которые она накапливала почти целый год. У нее были основания подозревать, что районный прокурор вот-вот предъявит ей обвинения чуть ли не по десятку пунктов, включая незаконное проникновение в главный офис Pacific Bell и участие в тайном сговоре с целью совершить мошенничество с использованием компьютерной техники. Чтобы избежать этого, она решила сама пойти к следователю отдела районного прокурора Бобу Юэну и постараться переключить его внимание на своих друзей. Придя, она заявила следователю, что ею движет исключительно забота о безопасности своей страны. Кевин знает, что у нее есть чрезвычайно важная информация, и Сьюзен не сомневается, что он постарается во что бы то ни стало ее заполучить.
В качестве примера Сьюзен привела Юэну красочный эпизод. Однажды она будто бы провела взаперти в своей квартире несколько дней подряд, а когда вышла, то сообщила Роско и Кевину, что все это время перекачивала на свой компьютер и распечатывала параметры запуска и данные по контролю за межконтинентальными баллистическими ракетами с ядерными боеголовками. Она похвасталась, что теперь знает графики заступления на дежурство персонала, обслуживающего эти ракеты в шахтах (и соответственно наделенного правом нажимать на кнопки), а также режим текущего обслуживания и характеристики резервных систем. По ее словам, если такая информация попадет в руки какому-нибудь прыщавому сопляку, способному обращаться с компьютером и модемом (при этом явно подразумевалось, что Кевин Митник не упустил бы такой шанс), то он чуть ли не из уличной телефонной будки сможет запустить по каналам военной связи нужную последовательность команд, поднять из шахт сотни ракет и направить их в любую точку земного шара. Сьюзен не позаботилась о том, чтобы хоть как-нибудь подтвердить эту историю, но вместо этого напирала на то, что ей будто бы удалось разработать алгоритм, который позволит ввести компьютер в заблуждение: смоделирует такую ситуацию, как будто последовательность действий необходимых для нанесения первого или ответного ракетного удара уже выполнена. А все дело в том, как утверждала Сьюзен, что самое уязвимое место – это национальная система связи. Вся деятельность Пентагона слишком сильно зависит от надежности или ненадежности системы телефонной связи Bell, и это превращает ее в удобную мишень для всяких пройдох вроде Кевина Митника. Выложив все это следователю, Сьюзен попросила освободить ее от уголовного преследования в обмен на сотрудничество со следствием и свидетельские показания против Роско и Кевина.
Юэн бывал в разных переделках и накопил кое-какой опыт, чтобы не принимать на веру байки, которые рассказывают девицы такого сорта. В Сьюзен он узнал известную по многочисленным описаниям рослую блондинку, запомнившуюся охранникам в офисах компании Pacific Bell разных городах штата. В Пасадене ее видели с Митником и Роудсом, а в Сан-Фернандо – еще с одним парнем, который называл себя Роско. А Юэну как раз и нужно было собрать материал, чтобы предъявить обвинение Роско и Митнику. Он отправил Сьюзен к районному прокурору. Тот был настроен так же, как и следователь: предложил Сьюзен сотрудничать со следствием и взамен пообещал не возбуждать против нее уголовное дело. Разумеется, Сьюзен тут же согласились выступить свидетелем обвинения на судей и изложить свою версию всего, что произошло.
Перед тем, как принять дело о похищении документов из COSMOS-центра, Бобу Юэну уже доводилось сталкиваться с телефонными фриками. В течение нескольких лет он пополнял коллекцию «синих ящиков» и прочих приспособлений, конфискованных у фриков. Обычно фрики не представляли собой большой опасности, однако на этот раз, получив задание заняться Митником, Юэн ощутил какую-то неуверенность: он не совсем отчетливо представлял себе, с чем столкнулся и чего ждать на этот раз. Судя по рассказам Сьюзен Сандер, этот Митник может быть действительно опасен.
Первым делом Юэн направился к Митнику домой. Кевина не оказалось на месте; дома была только его мать – худенькая женщина в такой короткой юбке, которую, как подумал Юэн, в ее возрасте – лет около сорока – лучше бы не носить. Шелли Джефф была заметно смущена и взволнована приходом следователя. Пока Юэн осматривал квартиру в поисках комнаты Кевина, она молча стояла в дверях и жевала резинку. Время от времени резинка щелкала. Чем-то она была похожа на девчушку, которая еще не избавилась от привычки разглядывать фотографии кинозвезд в журналах и до сих пор лелеет мечту стать сенсацией для Голливуда.
Обыск оказался очень непростым делом. У Кевина были повадки хомяка или еще какого-нибудь грызуна, который тянет в свою нору все что попадется. Он хранил все до единой распечатки, которые попадали ему в руки, и не выбрасывал, казалось, вообще ни одного клочка бумаги, на котором хоть что-нибудь написано. Юэну пришлось изучать их все. Ему попались распечатки служебных документов телефонной компании, содержавшие компьютерные пароли, а также материалы вычислительного центра Калифорнийского университета. Шелли взволновалась еще больше и стала торопливо говорить, что она ничего не знает о противозаконных занятиях своего сына и что Кевин не мог натворить ничего незаконного. Да и вообще Кевин, по ее словам, был примерным ребенком, прямо-таки ангелом.
– Ну а это что? -Юэн показал ей распечатку служебного документа телефонной компании. – Я этого никогда не видела! – был ответ. – Когда вы в последний раз были в комнате сына?
– Не помню…
В поведении самой Шелли Юэн не заметил злого умысла, но у него сложилось впечатление, что она побаивается своего сына. Было видно, что она старалась поддерживать в доме приличную, благопристойную обстановку. Если не считать комнаты Кевина, в которой царил беспорядок, вся квартира выглядела очень чисто и аккуратно. Но над Кевином никакой власти у Шелли не было; значит, она не могла повлиять и на сложившуюся ситуацию. Она вообще очень редко видела сына. По утрам, чуть свет, ей надо было спешить на работу, а у Кевина в это время еще продолжались ночные «изыскания». Само собой разумеется, она ничего не понимала в компьютерах и не имела ни малейшего желания научиться обращаться с ними. Юэну показалось, что даже телефон представлялся ей чересчур сложным устройством.
Среди всего, что Юэн обнаружил в комнате Кевина, ничего не подтверждало версию о его причастности к проникновению в COSMOS-цеитр. Никаких документов, где упоминалась бы эта система, и вообще никаких признаков того, что Кевин побывал в том здании. Однако показания ночного охранника не оставляли сомнений в том, что это был именно он, Кевин Митник, и потому Юэн запасся ордером на арест. Хотя семейство Митников и не принадлежало к числу верующих евреев, но тем не менее было известно, что после занятий Кевин нередко посещал синагогу в Бел-Эйр, где у него была работа на неполный рабочий день. Юэн поехал туда с тремя сотрудниками прокуратуры. Они разделились на пары по двое и, сидя в двух автомобилях на автостоянке, стали ждать, когда появится Кевин. Наконец он действительно появился и стал заезжать на стоянку, но в этот момент, очевидно, заметил мужчин, сидящих в автомобилях, потому что дал задний ход, выехал на улицу и поехал прочь. Юэн и его коллеги сразу же рванули за ним следом, включив сирены. Машина Митника ускорила ход. Когда Митник выехал на трассу 405, ведущую на север, преследователи догнали его, прижали к обочине и вынудили остановиться.
