Андрей Жариков - Крушение Кантокуэна
Дождь лил не переставая. Раскаты грома сотрясали старый барак, и жалобно дребезжали уцелевшие стекла в почерневших от сырости рамах.
Решение приняли короткое: "Всем комсомольцам в бою быть впереди! Для выполнения приказа не щадить своей жизни!"
После собрания Мирон побежал к Звездочке. Снял мокрую попону и укрыл лошадь шинелью.
- Я тоже за шинелью сбегаю, - сказала Женя.
Пока Мирон подвязывал к голове Звездочки торбу с овсом, Женя возвратилась.
- Любишь ты, Мирон, свою Звездочку! - сказала она, смахивая ладонью воду со спины лошади. - Молодец, так и надо.
В разговоре с Мироном Женя держала себя грубовато, чтобы Мирон не подумал, что она неженка. Но это лихачество совсем не шло ей. Она хороша была своей нежностью и прямотой. А лошадей она любила так же, как и Мирон, и, рассказывая о своей Лизутке, отмечала в лошади какие-то необыкновенные, почти человеческие качества. Получалось, что ее лошадь все понимает, все умеет, только сказать не может.
- Минуты не может без меня. Услышит мой голос и зовет меня - ржет. Скажу ей: "Негодная! Плохая!" - она кусается. Не больно, конечно.
О себе Женя после разговора в вагоне ничего Мирону не рассказывала. И вообще не любила, когда ее жалели или говорили, что она слабая и воевать не ее дело...
Когда подходили к палатке, Женя поймала руку Мирона.
- Прошу тебя, забудь, что я девчонка. На фронте я боец и не хочу никакой жалости.
Мирон сжал крепко ее руку.
- Как хочешь. Я и не собирался жалеть тебя. Тебе не плохо. Ты с отцом...
Дождь лил всю ночь. В долине между сопок, где еще вчера косили сочную траву, бежала мутная широкая полоса воды. Лес стоял в тумане. Реки вышли из берегов, и вода залила поймы.
Погода для броска кавалерии самая неподходящая. Но изменить ход военных событий было уже невозможно. Вслед за первым эшелоном армии, когда передовые отряды углубились так далеко, что едва слышались раскаты артиллерии, границу пересек особый отдельный эскадрон и по тропам лесистых склонов горы Тигровой стал продвигаться в глубь Маньчжурии, опередив пехоту.
Войска 1-го Дальневосточного фронта, сокрушив врага в приграничной зоне, успешно шли с боями вперед. Шли сквозь тайгу и заросли, по сплошным болотам, через реки...
Как только небо очистилось от облаков, с аэродромов поднялись самолеты 9-й армии генерала И. М. Соколова. Они летели над лесом невысоко и едва скрылись, как донесся грохот бомбовых разрывов.
Все неудержимо движется вперед. Сплошной поток - солдаты, пушки, машины... Но Мирону казалось, что из всех войск фронта самая главная воинская часть - особый кавалерийский эскадрон.
Пробиваясь сквозь лесные чащи по каменистым склонам сопок, а еще через два дня - по топким торфяным болотам, преодолевая вплавь реки, эскадрон проник в глубокий тыл противника.
Командир радировал штабу армии о разведанных в лесах и на сопках укреплениях противника, о направлениях отхода и количестве вражеских войск, о возможных обходных путях, по которым можно зайти для удара по врагу с тыла или фланга.
Вышли к огромному лесному массиву. Деревья стояли сплошной непроходимой стеной. Растопыренные сучья не пропускали даже людей. Под ногами - гнилой валежник.
Стрелковые части, следовавшие за разведэскадроном, получили приказ: прорубить дорогу для боевой техники. Появились пилы, топоры. С треском и гулким ударом валились великаны деревья. Всюду слышно дружное: "Раз-два, взяли! Раз-два, взяли!" Солдаты вместе с подоспевшими саперами растаскивали в сторону бревна и сучья, расчищали путь машинам и тягачам с орудиями...
А дальше сопки, сопки и под ногами камни. Кавалеристы ушли далеко вперед, оторвались от главных сил армии. Маленькую, но быструю речушку, держась за гриву лошади, вслед за командиром переплыла Женя Лунь. Мирон, окунувшись в воду, ощутил родниковый холод. Переправившись, он вылил из сапог воду, растер Звездочку жгутом из травы.
- Тебе в Ледовитом океане купаться можно, - удивлялся Мирон, посматривая на Женю. - А говорила, что боишься холодной воды, что плаваешь плохо.
- Если надо, и Ледовитый переплывем, - улыбнулась она. - Сделай-ка и мне такой жгут.
Где-то далеко позади слышались орудийные выстрелы. Там шел бой.
Вдруг кони встревожились, захрапели, зашевелили ушами. На лесную поляну выбежало стадо кабанов. Заметив людей, кабаны бросились в лесную чащу. За взрослыми животными едва поспевали полосатые малыши, издавая многоголосый испуганный визг. В них никто не стрелял.
Воины были предупреждены: тигров, лосей, оленей, кабанов, любых животных - обитателей леса - не трогать. Но и их война не обошла. От осколков снарядов и бомб, от шальных пуль зверей и птиц погибло много.
Пробившись сквозь лесные завалы, эскадрон вышел на тропу, протянувшуюся по берегу озера. Тропа уводила влево, и майор Лунь повел эскадрон по долине между высоких сопок.
Дневной привал был объявлен в лесу на берегу речушки. Бежала она по камням, плескалась через заторы валежника и уходила куда-то за причудливую сопку, похожую издали на пеструю кошку. Вода - прозрачная и не холодная, как обычно бывает в горных реках.
Майор Лунь потрогал воду рукой и приказал Жене срочно позвать к нему Мирона.
- Вот что, Ефимов, возьми с собой еще кого-нибудь, кто там свободен от вахты, и сходи вверх по течению реки. Меня интересует, почему вода такая теплая?
Лунь не случайно послал Мирона в разведку. Ему хотелось проверить, на что способен молодой разведчик. Даже в маленьком деле виден человек.
- Ну, что стоишь? Иди, доложи командиру взвода, что получил приказ, и отправляйся! - приказал майор. - Кругом!
- Товарищ майор, можно я возьму с собой Ивана Зайцева?
- А почему Зайцева? - удивился майор.
- Он вырос в таежных местах, лес знает, реки... - стал объяснять Мирон. - Можно?
- Ну, Ефимов, тебе, сыну военного, непростительно. "Можно", да еще "с собой"... Надо решительно: разрешите взять для выполнения приказа рядового Зайцева!.. Понял? Разрешаю.
- Есть! - ответил Мирон и четко повернулся через левое плечо.
- Вот это другое дело, - сказал майор.
- А сколько нам топать вверх? - спросил Зайцев, когда Мирон передал ему приказание. - День, два? Надо было уточнить, милок.
- Как узнаем, почему вода в реке теплая, так и возвратимся... ответил Мирон.
Зайцев завязал свой вещевой мешок и подбросил к седлу.
- Да я и так знаю, почему теплая вода.
- Почему?
- Дождевая, а не родниковая и не из ледников течет... Вот и вся причина.
- Тогда почему не мутная, если дождевая?
- Голова садовая! Течет она долго, вот и очистилась.
- Ничего не пойму. Собирайся - и пошли! - повелительно сказал Ефимов. - Эту твою теорию еще проверить нужно. Приказ получен, нужно не обсуждать его, а выполнять!
