Василий Песков - Полное собрание сочинений. Том 3. Ржаная песня
Для тех, кому надо выехать из города, не худо бы знаки поставить, ну, скажем, на Садовом кольце. Стрелка и надпись: «На Ярославль», «На Курск», «На Рязань».
Надо подумать и о других уличных знаках. Штрафуешь шофера – остановку троллейбуса проморгал. Штрафуешь прохожего – переходит не там, где надо. «Знаки же есть!» – «Сержант, честное слово, не видел!» И в самом деле не видно. За деревьями не видно, да и не яркие, не броские знаки… Может, не штрафовать все-таки, а подумать, как лучше в больших городах мирить пешехода с растущим от года к году уличным транспортом. Это и милиционеру облегчит работу.
А милиционеру на улице много работы. Он должен преступника задержать, не пройти мимо нарушений и беспорядков. Он должен помочь старухе перейти улицу, остановить мальчишек, которые «пух поджигают». Он должен «реагировать», если лопнула водопроводная труба или если на пляж в Серебряный Бор на тридцать тысяч человек привезут одну бочку кваса. Милиционер всегда на посту, если у него даже и выходной день.
* * *Нелегкая служба в милиции. Может, поэтому не всегда охотно идут служить молодые ребята? Да, кое-кто не хочет трудностей и уходит. Но некоторые из молодых, поработав полгода-год, уходят с откровенным заявлением: «Мала зарплата».
Мы в нашем большом хозяйстве ведем счет каждому рублю и копейке. И все-таки о милицейской зарплате надо подумать. Необязательно искать новые суммы. В том же кошельке милицейских расходов надо кое-что пересмотреть. Надо думать о тех, кто начинает трудную службу. Надо заботиться, чтобы не «от некуда деться» приходили люди в милицию. Умные, смелые и грамотные ребята должны пополнять милицейские кадры.
Но, конечно же, дело не только в зарплате. Моя знакомая застыдилась, когда узнала, что я в милиции. В первый день «службы» бабка позвала меня попугать малыша. Вспомните любое кино с участием милиционера – обязательно выведен дураком. Есть ли в милиции дураки? Дурака можно найти в любом учреждении. Не надо терпеть дураков. Но надо заботиться о чести, об авторитете людей, которых называем: наша милиция. Без нашего уважениям милиционер, так же как и педагог, – не работник. Мы, как говорится, должны быть взаимно вежливы. И первая дань уважения милиции – наша помощь. Ведет милиционер хулиганов. Их двое. Он один. Не проходите мимо, помогите, не считайте: «Это его работа».
За пять дней «службы» вечерами в отделениях я перебирал милицейские протоколы. Я не встретил упоминаний о бандитских и воровских шайках. Не так уж часто бывают убийства и грабежи. Но каждый день на столе у дежурного вырастает стопка протоколов о хулиганстве. Точно подсчитано: девяносто девять из ста хулиганских проступков совершаются в опьянении. Значит, точно известен враг № 1. Боремся с ним? Плохо. В лучшем случае подойдем к постовому: «Вон там валяется, заберите». И милиционер «забирает» – тащит чуть ли не на плечах в отделение, в вытрезвитель. Милиция – вроде уборщика мусора. А нельзя ли нам всем сообща не сорить, сообща бороться за чистоту в нашем доме. И, конечно, надо уважать человека, который и ночью, и днем, и даже в выходной день – всегда на посту. Он служит нам с вами. Ради нашего с вами покоя не спит человек, ради нашей жизни рискует своей. Давайте уважать пока что очень нужную службу этого человека.
* * *Двенадцать ночи. В открытое окно слышно: на соседнем балконе девичий голос поет «Тишину». Проехал мотоцикл. Наверно, патрульный, может быть, даже мой новый знакомый – сержант Володя Калинин… Луна через окно освещает милицейскую форму на табуретке. Синеватым блеском горит полоса на погоне… Чей-то голос возле подъезда… И опять мотоцикл. Это, наверно, Володя Калинин…
8–12 июля 1962 г.Случай в Карловке
В газете был напечатан репортаж «Сержант на посту». Он рассказывал о милиции, о хороших людях, стерегущих наш труд и покой.
Сотни писем пришли в редакцию. «Хорошо, что сказали доброе слово…» Так пишут школьница и рабочий из Горловки, так пишет группа милиционеров из города Желтые Воды. Московский конструктор, колхозник из Воронежской области, жена капитана милиции из Вильнюса и много других людей проявляют хозяйскую заботу о нашей милиции. Письма рассказывают о подвигах на посту, о спасении ребенка, о скромности и благородстве людей милиции. Но вот одно письмо… Оно заставило бросить дела и немедленно ехать в Полтаву.
Слесарь Василий Чужбенко получил отпуск и поехал в Карловку к родственникам. Помог бабке вскопать огород и вечером пошел на вокзал – вернуться в Полтаву. Дожидаясь очередного поезда, зашел в чайную. Попросил кефир и печенье. За стол к нему сел милиционер. Тоже попросил кефир и печенье. Поговорили о погоде и разошлись. Милиционер – на службу, Василий вышел из чайной на улицу.
Отсюда начинается история, которую без возмущения ни слушать, ни рассказывать невозможно. Подошли двое в штатском:
– Мы из уголовного розыска. Ваши документы.
– У меня только заводской пропуск.
– Пройдем…
В крошечной проходной во двор чайной сторож заставил окно фанерой и засветил лампочку. Двое в штатском начали обшаривать карманы. Ничего, кроме заводского пропуска, не нашли.
– Зачем приехал?.. К родственникам?.. Брешешь, сволочь, ни к Нинке приехал… Ну-ка позови Нинку…
Сторож вышел. Двое погасили свет.
– За что?!
– Мы тебе покажем, за что!
Высокий в штатском ударил кулаком по голове, потом много раз подряд бил ребром ладони по шее. Потом схватил за волосы и бил головой об стену…
– Вы за другого, наверное, приняли!.. Я комсомолец, дружинник!..
Сторож привел буфетчицу Нину.
– Вы его знаете?
– Нет. Первый раз вижу.
– Ты ее знаешь?
– Нет. Видел, стояла за буфетом…
Нина ушла. Грязно ругаясь, высокий в штатском снова схватил Василия за волосы… Потом открыл дверь:
– Беги, чтоб духу не было…
У проходной стояла собака.
– Возьми! – крикнул высокий.
Василий побежал в милицию. За столом дежурного сидел знакомый милиционер – тот самый, что ел кефир и печенье.
– Вы меня узнаете?
– Узнаю. Что случилось?..
– Двое ваших избили…
В это время зашли те самые двое.
– А, ты здесь… Пройди-ка сюда…
В комнате двое сняли плащи и оказались в офицерских мундирах.
– Значит, жаловаться?! А вот это не грыз? – высокий показал револьвер, потом замахнулся и все той же железной ладонью ударил по шее…
Это случилось 10 апреля этого года.
Дорогая редакция. Три месяца тянется дело. Я не могу спокойно работать не только потому, что мне повредили здоровье, но, главное, потому, что преступники на свободе, а один из них продолжает работать в милиции. Я комсомолец, сам состою в народной дружине. Хорошо знаю: в нашей стране невиновного человека нельзя оскорбить даже словом. Почему же преступники на свободе, а один даже носит оружие?.. – Это строки из письма в редакцию.
