Сирил Паркинсон - Жизнь и времена Горацио Хорнблауэра, знаменитого героя морских романов С.С. Форестера
Едва только Маккул был казнен, Флот Канала вернулся к блокаде Бреста, которая была временно прервана из-за сильных западных штормов. Трудно себе представить более монотонную работу, а единственной надеждой на ее облегчение было приближение весны и теплой погоды. К заслугам лорда Бридпорта следует отнести то, что блокаду Бреста он осуществлял более качественно, чем кто-либо из его предшественников. Он всегда выходил за остров Уэссан, а часто доводил флот и до самой Черной Скалы. Причем его флагманский корабль «Король Георг» обходил ее даже со стороны берега. Несмотря на это, Бридпорту не удалось перехватить французскую экспедицию в залив Бантри в 1796–1797 годах и этот случай ему потом не раз припоминали. В описываемое же время (1799–1800) в возрасте семидесяти двух лет, он уже был слишком стар, чтобы нести службу так, как от него ожидали. Капитаном флота у Бридпорта (или начальником штаба, как бы эту должность называли сегодня) был капитан сэр Эндрю Макфарлейн, способный, педантичный и… не пользующийся популярностью. Сэр Эндрю, подобно Бридпорту, верил в плотную блокаду по многим основаниям, одним из которых было то, что французский флот будет лишен возможности проводить учения. Французы начали войну с того, что убрали с флота всех старших офицеров — как аристократов и политически неблагонадежных. Они были заменены своими же подчиненными, получившими нежданное повышение, и «добрыми республиканцами» с торгового флота. Считалось, что революционный дух сможет заменить недостаток опыта, однако битва Достославного Первого Июня опровергла эту теорию. Французский флот был еще силен численно, но плотно заперт в портах. В английском же флоте всегда существовало мнение, что после ввода в строй корабль, для того чтобы стать полноценной боевой единицей, должен провести в море около трех месяцев. Все это время команда должна была тренироваться в обслуживании парусов, стрельбах из пушек и ручного оружия. В течение этого трехмесячного периода участие корабля в сражениях считалось нежелательным. А одним из результатов плотной блокады была уверенность, что французы, выйдя в море, будут вынуждены вступить в бой уже через три часа. Обычно это означало позорное и катастрофическое поражение.
Главным же противником блокирующего флота была скука, рассеиваемая лишь теми тактическими учениями, которые главнокомандующий мог организовать. На Флоте Канала в 1800 году боевой дух был сравнительно невысок, так как последние крупные морские сражения — от битвы у мыса Сан-Висенти до битвы при устье Нила (Абукир), происходили на Средиземном море или поблизости от него. Лекарством Макфарлейна были флотские учения по маневрированию, которые опирались на воодушевляющую книгу. Джон Клерк, штатский теоретик, опубликовал свой «Трактат о морской тактике» в 1782 году и с тех пор его почитатели полагали, что адмирал Родни выиграл битву при островах Сэйнетс с этим трудом в кармане. Это утверждение было безосновательным, однако дополненное издание 1790 получило в свою поддержку весомый аргумент — одобрение легендарного адмирала. Некоторые военно-морские офицеры (и Макфарлейн в том числе) видели в трактате Клерка основной секрет достижения тактического успеха; другие указывали на пренебрежение автором двумя другими основными факторами: хорошей морской практикой и выучкой артиллерийских расчетов. Лорд Бридпорт имел собственную точку зрения на этот вопрос, однако его вполне устраивали тактические дискуссии капитанов. Споры возникали, когда старшим офицерам удавалось собраться за одним столом. Основными темами были движение по «спирали погони» и «выигрыш ветра» у противника. С улучшением погоды в апреле 1800 года, Макфарлейн получил одобрение своего адмирала провести суточные учения по парусным эволюциям, в течении которых одна из теорий Клерка должна была быть подвергнута испытанию практикой. Для целей данной публикации достаточно отметить, что один из маневров включал изменение фронта боевой линии в сомкнутом строю. Корабль командующего флотом находился в центре ордера, а два других флаг-офицера, сэр Чарльз Коттон и достопочтенный Грейвен Беркли, находились во главе соответствующих дивизионов в авангарде и в тылу. «Слава» следовала сразу же в кильватер за «Марсом» — флагманским кораблем Беркли и Сойер мерял шагами шканцы в лихорадочном беспокойстве. Наконец наступил момент, когда был подан ожидаемый сигнал. Хорнблауэр, как сигнальный офицер, доложил, что получен сигнал: «Поворот все вдруг». Правилом было (и есть), что сигнал исполняется в тот момент, когда спускаются обозначающие его флаги, а после подтверждения получения сигнала флагмана, проводится лишь подготовка к маневру. Однако Сойер забыл это базовое правило и отдал команду поворачивать корабль. Мистер Бакленд тут же указал, что это будет неправильно, а Хорнблауэр повторил это предостережение. Игнорируя замечания обоих офицеров, Сойер выкрикнул приказы в рупор и привел корабль к ветру. Пятью минутами позже «Дракон» (74 пушки) навалился на корму «Славы», снеся ей флагшток и повредив собственный бушприт. Последовала сцена общей неразберихи, сопровождаемая сильными выражениями, а дальнейшее маневрирование флота продолжалось уже без двух этих кораблей, которые вышли из строя и беспомощно раскачивались. Прошел добрый час, прежде чем они снова смогли занять свои места в боевой линии, но сразу за тем «Дракон» сигналом запросил разрешения оставить флот — его капитан, Джордж Кемпбелл, сообщил, что кораблю необходимо следовать в Плимут для ремонта. Вскоре подобная же просьба поступила и со «Славы» и Бридпорт, хоть и с неохотой, вынужден был дать обоим свое согласие.
Все это неудачное предприятие имело до удивления незначительные последствия — Бридпорт готовился спустить свой флаг, и капитан Кемпбелл был просто в восторге от перспективы провести несколько недель у берега. Поговаривали, правда, что преемником Бридпорта станет лорд Сен-Винсент, чья приверженность к суровой дисциплине, равно как и отношение к подобным оправданиям досрочного возвращения в порт были широко известны. Столкновение «Славы» и «Дракона» имело гораздо более серьезные и неожиданные последствия на борту «Славы», где Сойер вдруг посчитал себя жертвой заговора. Его офицеры специально спланировали весь этот инцидент для того, чтобы дискредитировать своего капитана. Это Бакленд убеждал его отдать команду к повороту, а Хорнблауэр подстрекал первого лейтенанта и помогал ему провести в жизнь этот дьявольский план. Во время перехода в Плимут отношения на корабле были очень напряженными, однако по прибытию в порт обстановка неожиданно несколько разрядилась.
