Юлий Малис - Николай Пирогов. Его жизнь, научная и общественная деятельность
Пирогов, имевший уже известную опытность как военно-полевой хирург, объявил себя “готовым употребить все свои силы и познания для пользы армии на боевом поле”. Просьба его давно была подана, но все ходила по инстанциям. Пирогов рвался всею душой в Крым, но “буцефалов” было еще много, и они были еще в силе. И вот в то время, как в Севастополе раненые гибли тысячами, первый хирург во всей стране, европейская знаменитость, должен был просить, как милости, чтобы его послали на театр военных действий. Он уже начинал отчаиваться в успехе своей просьбы. Но совершенно неожиданно дело приняло благоприятный для него оборот. Пирогов получил приглашение к Великой княгине Елене Павловне. Она тотчас объявила ему, к великой его радости, что взяла на свою ответственность разрешить его просьбу. Затем она объяснила знаменитому хирургу свой замечательный план организовать женскую помощь раненым и больным на поле битвы – причем предложила Пирогову самому избрать медицинский персонал и взять управление всем делом на себя. К вечеру того же дня Великая княгиня прислала ему собственноручную записку с известием, что просьба его принята.
Чтобы правильно оценить всю ту массу добра и благодеяния, которую должен был принести несчастным севастопольским страдальцам проект Великой княгини Елены Павловны, нужно знать, что такое умелый женский уход за больным. Об этом может судить лишь тот, кто знаком с деятельностью сестер милосердия не понаслышке. Каждый врач, которому приходилось работать с сестрами милосердия, должен преклониться перед этим институтом. Здесь ярко выступают все лучшие стороны женской натуры: “сестричка” окружает больного атмосферой нежной заботливости, проникнутой сердечным сочувствием к его горю и страданиям, она умеет угадывать и предупреждать желания больного, она терпеливо выслушивает его бесконечные жалобы и всегда находит в своем женском лексиконе слово утешения, она умеет внушить ему бодрость и заставить забыть его беспомощность. Таково благотворное нравственное влияние сестры милосердия на вверенного ее попечениям больного. С другой стороны, мягкость движений при манипуляциях над больным, прирожденная ловкость движений, чистоплотность, аккуратность и исполнительность делают такой женский уход за больным идеальным. Сестра милосердия является благодаря этому незаменимою помощницей для врача, в особенности для хирурга. К этому присоединяются еще поражающие каждого наблюдателя выносливость и неутомимость в работе сестры милосердия, как выражение эластичности женской натуры.
Женский уход в больницах тогда уже существовал и в Европе, и у нас. Но о том, чтобы женщины заботились о раненых и больных на самом театре военных действий, на перевязочных пунктах и в полевых лазаретах, ближайших к полю сражения, никто не помышлял. Эта смелая и совершенно новая мысль впервые возникла во время Крымской кампании у Великой княгини и великой женщины Елены Павловны. Просьбами Елене Павловне удалось склонить императора Николая Павловича к допущению такого неслыханного эксперимента. Великая княгиня обратилась с воззванием к патриотизму русских женщин и собственной рукой в госпитальной клинике Пирогова наложила повязку на оперированного, чтобы доказать, что подобного рода помощь ближнему не может иметь ничего предосудительного. На призыв Великой княгини откликнулись русские женщины, и из всех слоев общества явились желавшие самоотверженно принять на себя высокие и трудные обязанности сестер милосердия. Великою княгиней была основана “Крестовоздвиженская община сестер попечения о раненых и больных”. “Первым крестовоздвиженским сестрам, – говорит Пирогов, – пришлось прямо идти в огонь страшной Крымской войны”. Вести их в этот огонь и руководить их деятельностью Великая княгиня и предложила Пирогову. Принимая это предложение, Пирогов был убежден, что нравственный контроль сестер милосердия, благодаря женскому такту, их чувствительности и независимому от служебных условий положению гораздо действеннее может влиять на отвратительные злоупотребления госпитальной администрации, чем разного рода официальные комиссии. А какова была эта администрация в Крымскую кампанию и что творилось в госпиталях Севастополя в начале войны, это нам достаточно рисует одна маленькая фраза, сказанная впоследствии Пироговым казанскому профессору Н. О. Ковалевскому. “В то время, когда вся Россия щипала корпию для Севастополя, – говорит он, – корпией этою перевязывали англичане, а у нас была только солома”.
Новое учреждение, вызванное к жизни Великою княгиней, было встречено соответствующими административными сферами не особенно сочувственно. Люди старого закала предвидели, что этим может быть подорвано ненасытное хищничество госпитальной администрации. Как единственный аргумент против нового института эти “старые грешники”, по выражению Пирогова, позволяли себе делать различные двусмысленные намеки. Но вскоре самоотверженная деятельность сестер заставила всех противников преклониться перед ним. “И замечательно, – говорит он, – что самые простые и необразованные из них выделяли себя более всех своим самоотвержением и долготерпением в исполнении своих обязанностей”. Одна из таких сестер посещала по собственному желанию наши форты и была известна как героиня. Она помогала раненым на бастионе под самым огнем неприятельских пушек. Многие сестры были контужены и ранены. Роль руководителя молодой общины, которую взял на себя Пирогов, была не из легких. Первый выбор большей части сестер не мог, конечно, по тогдашним обстоятельствам быть вполне удачным. Они были набраны преимущественно в Петербурге, притом с большой поспешностью. Пирогову приходилось входить в различные женские дрязги, устранять столкновения, мирить и прочее. “Община сестер милосердия, – замечает справедливо Пирогов, – почти, можно сказать, была сымпровизирована бедствиями военного времени и поэтому имела свои слабые стороны”. Несмотря на эти недостатки, знаменитый хирург, в общем, с восторгом отзывается о деятельности сестер. Такой же отзыв дает о деятельности сестер и киевский профессор Гюббенет:
“Только очевидец, – говорит он, – мог составить себе верное понятие о самоотвержении и героизме этих женщин. С редким мужеством переносили они не только тяжкие труды и лишения, но и явные опасности. Они выдержали бомбардирование с геройством, которое сделало бы честь любому солдату. На перевязочных пунктах и в госпитале они продолжали делать перевязки раненым, не трогаясь с места, несмотря на то, что бомбы то и дело летали кругом них и наносили присутствующим тяжелые раны”.
